с каким другим контактом – меня охватывает пламя.

Ничего не изменилось.

И вдруг… В точке наивысшего отчаяния ко мне приходит иллюзия, которая, стирая весь тот кошмар, что я видел собственными глазами, дарит охренительно пьянящую и вместе с тем одуряюще ужасающую уверенность, будто ОНА не могла меня предать.

Боль слишком сильная. Страхи бросаются в атаку.

Я пытаюсь фокусироваться на Сонином лице, но внутри сразу столько эмоций, что я не могу на ногах устоять. Качнувшись назад, утаскиваю ее за собой. С хриплым влажным вздохом ударяюсь спиной в стену. Начинаю съезжать вниз, пока не приземляюсь на задницу. Соня между моих ног на колени опускается.

Вдох-выдох. Напополам.

Глаза в глаза. Напролом.

И выскальзывают новые слезы, которые я отчетливо ощущаю. Они заливают и жгут мое лицо, как яд. Сонины рыдания же… Это не истерика, которую я ожидал. Так плачут иконы. Скорбно и с какой-то завораживающей мистичностью.

Я был в церкви.

Первый раз, когда Соня пропала. Храм попался на глаза, пока прочесывал наш район. Зашел от безысходности и поразился тому, как там тихо. Казалось, что в какой-то другой мир попал. На аудиенцию к самому Богу. Но он мне не помог.

И все же я пошел туда второй раз. После двух своих смертей.

– Почему?.. – выталкиваю я, захлебываясь слезами. – Почему, блядь, ты это сделала?! А?!

Соня сжимает губы, прикрывает глаза и словно бы сердито мотает головой.

– Я бы то же хотела спросить у тебя… Почему? Как ты мог?!

Самоедство и без того – регулярный процесс. А с ее стремлением призвать меня к ответу все ткани за миг воспаляются до сепсиса.

– Мне жаль… – сиплю я и давлюсь гортанными рыдающими звуками. – Мне так, сука, жаль…

И не скажешь ведь: «Прости». Как??? Если я сам себя простить не могу.

Нет! Нет, нельзя, чтобы прощала! Такое нельзя прощать!

– Зачем ты позволила мне в тебя влюбиться? Я в чистилище, Соня! Я горю. Сгораю! И воскресаю только для того, чтобы снова сгорать!! – выдаю в надрыве.

Для полноценного крика воздуха не хватает. Но я, блядь, изо всех сил стараюсь. Приводя весь свой организм в состояние колоссального напряжения. Чувствуя, как раздирает грудь. Ощущая, как натягиваются все жилы и все вены. Наплевав на то, как лопаются капилляры и пылает от натуги рожа.

– И я здесь с тобой, дурак! – выпаливает Соня, громко хныкая. – И я умираю!!

– Я тебя никогда не прощу… И ты меня тоже не прощай…

– Никогда, – подводит она черту.

– Никогда…

После всех наших «навсегда» это обещание невозможно пережить.

– Я тебя ненавижу! – ору, когда боль переполняет.

На самом деле понять не могу… Почему я, мать вашу, не чувствую, что она не моя?! Почему не верю, что с другим была, если видел более чем достаточно?! Почему мне, блядь, кажется, что она все еще одним мной пропитана?!

Соня придвигается ближе, обхватывает мое лицо ладонями, касается моего лба своим и удваивает:

– Я тебя ненавижу!!!

– Отлично… – одобряю сухо, раздираемый бесконечными сомнениями.

Пока она снова не кричит:

– Ты забрал все мои мечты! Все мои первые разы!

– Ты мои, блядь, тоже!!!

– Ненавижу… Ненавижу… Ненавижу… – тарабанит в истерике отрывисто.

Обхватываю ладонью ее тонкую шею, сжимаю и резко дергаю на себя. Не понимаю, что делаю, пока губы, которые привыкли друг друга ласкать, не сталкиваются в том самом последнем соленом поцелуе. Сладости не осталось. Мы оба переполнены болью, слезами и кровью.

Когда Соня с тем же лихорадочным отчаянием отвечает на поцелуй, мое сердце принимается сумасшедше трепетать. И разбивается вдребезги, когда я напоминаю ему, что это не шаг к примирению, а акт прощания.

Адски горячий. Запредельно тяжелый. Зверски мучительный.

И, мать вашу, смертельный.

Ведь я знаю, что, несмотря на выжженную пропасть между нами, Соне Богдановой принадлежит не только мой первый поцелуй, но и мой последний.

Толчок ладонью мне в грудь.

Разрыв.

– Время пришло, Саша… Прощай…

Я зажмуриваюсь и рьяно мотаю головой.

Не могу это ни слышать, ни видеть.

– Скажи! – сгребая в кулаки мою футболку, со слезами вытряхивает то, за чем сюда явилась. – Простись со мной!

– Я без тебя не могу! – рявкаю в ответ.

– Слабак!!!

Да мне похер, что она сейчас думает. Я натуральным образом слезами умываюсь. Отвожу взгляд в сторону. И обнаруживаю под диваном то, что посеял вчера полубухой отец, и так рьяно искала сегодня мать. Сжимаю холодный металл пистолета, поднимаю и приставляю к центру Сониного лба.

– Тебя… Потом себя… – выношу приговор, как решение и как спасение.

– Стреляй… – все, что она шепчет, расширяя в ужасе глаза.

Я жестко кривлюсь, взвожу курок и, качая головой, в тон ей хриплю:

– До смерти, малыш… До смерти, блядь…

Вдох. И кислород заканчивается.

Послесловие

Я считаю эту книгу абсолютно самостоятельной историей. В ней есть все необходимые составляющие. Погоняли мы, конечно, по горкам знатно. Летали вверх и падали вниз. Но лично я на каждом подъеме и спуске кайфовала. Буду рада, если и у вас, эта история вызвала яркие эмоции.

Спасибо всем, кто был с нами!

Благодаря вашему интересу и активности я побила свой личный рекорд по скорости написания одной книги – 2,5 месяца на 700 тыс. зн. Меня действительно люто перло. Я горела с этими ребятами.

Теперь вы понимаете, что название не для красоты. Мы здесь много говорим о любви. Раскрываем, какой многогранной она может быть. Какие разные чувства способна вызывать. Как способна изменить, разрушить или же сделать человека сильнее.

В продолжении истории Саши и Сони мы раскроем тему доверия. Книга так и называется – «Верь мне». Ну и, конечно, у ребят будет жарко, остро и эмоционально.

Глава на сайте: https://litnet.com/ru/reader/ver-mne-b431223?c=4835718p=1

Всех жду❤️❤️❤️

Ваша, Е. Тодорова.