Ксавьер взглянул на нее с удивлением:

— А где же еще ты могла быть? Если бы уехала с концертами, я бы тебя дождался. В любом случае мы бы с тобой здесь встретились, ma cherie.

— Меня здесь не было, — бесстрастно отозвалась Джулия. — Я уезжала в Англию. И вовсе не для того, чтобы музицировать.

Она поспешно встала. Ей хотелось уйти от него как можно дальше и обдумать те ужасные факты, которые только что узнала — о гибели сына и о той роли, которую сыграл в ней Ксавьер.

Она прошла через холл и кухню на террасу. Обхватив себя руками в тщетной попытке защититься от боли и глядя в усыпанное звездами чернильно-черное небо, Джулия с горькой усмешкой вспомнила: совсем недавно ей казалось, что она уже познала самые страшные страдания.

Выходит, ошиблась!

— Прости меня, Господи... — взмолилась Джулия, ибо в ее мозгу билась кощунственная мысль: «Жаль, что из них двоих уцелел не Габриэль! Он убил нашего ребенка!»

Нет! Джулия покачала головой. Она не должна так думать! Это был несчастный случай, временное помутнение рассудка, трагическая ошибка, которую может допустить каждый, даже самый заботливый родитель... И потом, как знать, выжил бы Габриэль или нет, даже будь он пристегнут к детскому креслицу на заднем сиденье машины.

«Он бросил его гореть в огне лесного пожара».

— О Боже... — прошептала Джулия.

«Можно ли такое простить? А что, если Габриэль был еще жив?»

Эта мысль казалась настолько жуткой, что Джулия тут же ее отбросила.

«Надо поверить Ксавьеру. Он говорит правду: наш малыш погиб в аварии. Иначе я сойду с ума, представляя, как он страдал в одиночестве». А как отнестись к действиям Ксавьера? Он исчез на целых двенадцать месяцев, бросив меня, заставив поверить в то, что я потеряла не только сына, но и мужа. Если бы Ксавьер сразу пришел домой и признался в своей ужасной ошибке, я бы его простила?» Джулия перестала ходить по комнате и без сил рухнула в кресло.

«Можно ли считать чрезвычайные обстоятельства достаточным оправданием? Сначала вернулся Кит, теперь Ксавьер...»

Джулия схватилась за голову: «Нет, это уже слишком...»

Она почувствовала руку на своем плече и вздрогнула от неожиданности.

— Я искренне сожалею, что мне пришлось огорчить тебя своим рассказом. — Ксавьер сел перед ней на колени и взял ее за руки. — Понимаю, как тебе сейчас тяжело. Знаешь, я никогда себя не прошу. Но пожалуйста, пойми: я вернулся, только чтобы загладить свою вину. Знаю, что поступил плохо. — Он нагнулся и поцеловал ее руки. — Я люблю тебя, cherie, очень люблю! Найдешь ли ты в своем сердце силы, чтобы меня простить?

Джулия взглянула в его глаза, исполненные отчаянной мольбы, и встала.

— Я больше не могу говорить. Я очень устала и хочу спать. Пожалуйста, переночуй пока в комнате для гостей.

Она молча прошла мимо него и скрылась в доме.

Следующие два дня Джулия не выходила из своей спальни, несмотря на слезные просьбы Ксавьера, жаждущего поговорить с женой. Ей надо было все обдумать и какое-то время побыть одной, чтобы зализать раны. Она спала урывками, просыпалась среди ночи и вновь вспоминала кошмар, с которым столкнулась не во сне, а наяву.

На третье утро Джулия впустила Ксавьера в комнату. Он вошел, держа в руках поднос с круассанами, джемом и кофе.

— Я принес тебе завтрак, cherie. Ты совсем ничего не ешь, и это меня сильно беспокоит. — Он поставил поднос на кровать и посмотрел на ее изможденное лицо. — Джулия, мне невыносимо видеть, сколько страданий я тебе причиняю.

Ксавьер налил ей кофе. Она села в постели, взяла протянутую чашку и стала молча пить.

— Я собираюсь вернуться в Англию, — произнесла Джулия ровным тоном.

— Bon! — испуганно воскликнул Ксавьер. — Тебе нельзя никуда ехать в таком состоянии! И потом... нам надо хотя бы поговорить.

Джулии вдруг остро захотелось вернуться к спокойному, безмятежному существованию с Китом в Уортон-Парке. На глаза навернулись слезы.

— Ксавьер, я... — Она вздохнула, не зная, как озвучить свои смятенные чувства.

— Джулия, — умоляюще произнес он, — у меня к тебе только одна просьба: пожалуйста, останься здесь, со мной, хотя бы на несколько дней. Я буду любить тебя и помогу справиться с ужасным потрясением, которое ты из-за меня испытала. Если же потом ты все-таки решишь уехать, я не стану тебя удерживать. Но мы должны попытаться восстановить наши отношения — ради нашего маленького ангела, ведь мы его родители.

Это был единственный довод Ксавьера, который удержал ее от немедленной поездки в аэропорт.

— Я многие месяцы оплакивала его в одиночку, — тихо сказала Джулия.

— Так позволь мне оплакать его вместе с тобой. Мне тоже это нужно. Пожалуйста, не бросай меня, cherie. Я не смогу... Не смогу жить дальше.

Джулия взглянула на него и увидела в глазах отчаяние.

— Хорошо. Я сделаю, как ты просишь, и останусь здесь. Пока.

Ксавьер стиснул ее в объятиях, расплескав кофе по всей постели.

— Merci, mоn amour. Обещаю, не пожалеешь. Ну, моя Джулия, чем бы ты хотела сегодня заняться?

— Заняться? — озадаченно переспросила она.

— Да. Мне кажется, тебе будет полезно выйти из дома, избавиться от... воспоминаний. Мы могли бы... — Ксавьер пожал плечами, — прогуляться по нашему любимому пляжу, а потом вместе пообедать. Хочешь?

—Я...

— Пожалуйста, Джулия, mon amour! — тихо взывал Ксавьер, глядя на свои руки. — Я понимаю, сколько боли причинил тебе своим рассказом, но неужели ты совсем не рада, что муж вернулся? Ты... и меня тоже оплакивала?

— Конечно. Я несколько месяцев... — Джулия судорожно сглотнула, — не находила себе места от горя. Ты и представить не можешь, как мне было плохо! А когда я, наконец, начала смиряться и потихоньку задумываться о будущем, вдруг появился ты, и... ох, Ксавьер! Я в полной растерянности.

Она не сдержала слез. Ксавьер обнял ее и погладил по волосам.

— Прекрасно тебя понимаю, mon amour. Клянусь, я сумею загладить свою вину и сделаю все, чтобы тебе помочь. Ты больше не одинока. Я здесь, с тобой. Ведь мы нужны друг другу, правда?

— Да, но... — Это «но» было таким сложным, что Джулия не смогла его сформулировать.

— Знаешь, я в самом деле считаю, что тебе стоит на время уйти из этого дома. Если не понравится, я тут же привезу тебя обратно. D’accord?[20]

Джулия вздохнула. Она словно оцепенела. Какая разница, где находиться, лишь бы избавиться от тянущего чувства в животе, которое возникло у нее после того, как Ксавьер рассказал, что случилось с ее ребенком. На нее опять навалилась черная тоска.