ему вставить даже слово.

– Ну же, Альбан. Ты и твои люди кажетесь вполне способными. Уверена, мы можем справиться с походом к модистке всего с двумя охранниками, а Пасу нужно просто вернуться во дворец. Если только ты не думаешь, что это за пределами ваших возможностей…

– Нет, – говорит Альбан слишком поспешно. Он делает паузу, переводя взгляд с Беатрис на Паскаля, и Беатрис почти видит, как крутятся шестеренки в его голове. – Торренс, ты проводишь принца Паскаля обратно во дворец, мы с остальными пойдем с принцессой Беатрис.

Когда Беатрис поднимает брови, он качает головой.

– Принца в Хапантуале, в отличие от вас, узнают немногие, – говорит он.

Это верно, но у Беатрис никогда не было никаких проблем с безопасностью, даже когда она вообще ускользала без охраны. Но тот факт, что Альбан видит в ней угрозу, заставляет принцессу немного собой гордиться. Тем не менее она делает вид, что раздражена.

– Это правда необходимо? – спрашивает она.

Альбан кивает.

– Если только вы не предпочитаете, чтобы мы все вместе сопроводили вас к модистке…

– Нет, – перебивает Беатрис. – Вас троих более чем достаточно.

Она поворачивается обратно к Паскалю и тянется, чтобы поцеловать его в щеку, пользуясь случаем, чтобы ободряюще сжать его руку.

– Увидимся во дворце.

Он выглядит немного бледным, но, слегка улыбнувшись, кивает, и они расходятся в разные стороны.

Беатрис нравится их со стражниками маленькое путешествие. Сначала, у модистки, она решает, что Дафне шляпка все-таки не понадобится, поскольку большинство модных шляп не подойдут для Фрива с его печально известной погодой. Но все же она покупает три для себя, настаивая на том, чтобы владелица, мадам Привэ, не утруждала себя доставкой шляпок во дворец, ведь ее охрана вполне может их донести. Затем она ведет стражников в книжный магазин, где то медленно бродит между полками, то бесстыдно флиртует с продавцом и в конечном счете покупает Паскалю стопку книг, которую охранникам приходится добавить к остальным покупкам. Затем они идут к парфюмеру, и та предлагает Беатрис смешать индивидуальный аромат для Дафны.

Пока женщина показывает ей ассортимент и Беатрис пробует разные ароматы, ей приходит в голову идея. Их с сестрами обучали, как передавать сообщения с помощью цветов: разные виды несли в себе разные послания. Конечно, сейчас дело касается духов, и разница между розовой розой, обозначающей счастье, и темно-красной, траурной, будет потеряна. Но есть много разных цветов, которые могут послужить для передачи Дафне самого элементарного послания.

Бродя по магазину, она обдумывает, что именно хочет сказать своей сестре, и понимает, что растеряна.

Спустя мгновение она выбирает маленький флакон с календулой – символизирует скорбь – и ставит его на прилавок парфюмера.

Следующим она выбирает рододендрон, чтобы сказать ей об опасности, хоть и сомневается, что Дафна прислушается к этому предупреждению больше, чем к любому другому, которое она уже ей дала.

Наконец, после долгих раздумий, она берет флакон с тысячелистником и ставит его рядом с двумя другими. Парфюмер хмурится.

– Вы уверены, Ваше Высочество? – спрашивает она. – Эти ароматы нечасто смешиваются. Может быть, крапива с тысячелистником? Или ваниль с рододендроном? Календула с цитрусовыми? Эти сочетания будут более сбалансированным.

Беатрис делает вид, что обдумывает предложение.

– Нет, – говорит она через пару мгновений. – Я считаю, что моя сестра заслуживает духов, каких еще ни у кого не было, – духов столь же уникальных, как она сама.

Парфюмер колеблется еще секунду, но в конце концов кивает и забирает флаконы. Беатрис следует за ней к рабочему столу, наблюдая, как женщина добавляет по несколько капель каждого аромата в хрустальный флакон янтарного цвета. Сверху она прикручивает крышку с прикрепленным к ней кораллово-розовым распылителем.

– Не хотите попробовать их, прежде чем я заверну? – спрашивает она.

Беатрис кивает, и женщина, нажав на распылитель, выпускает облако духов. Беатрис наклоняется и вдыхает.

Сама Беатрис не стала бы пользоваться такими духами, и она знает, что Дафна предпочитает более тонкие ароматы, но в целом запах не примечательный. По крайней мере, он не такой странный, чтобы вызвать подозрения.

– Идеально. Дафне понравится, – говорит она женщине. – Уверена, что это напомнит ей обо всех чудесных днях, что мы провели, бродя по маминому саду. Могу я попросить вас отправить их прямиком во Фрив?

После этого Беатрис наконец возвращается во дворец, всю обратную дорогу чувствуя замешательство стражников. Когда она добирается до своих покоев и плотно закрывает дверь, Паскаль уже ждет, сидя на мягком диване с букетом цветов на коленях. Когда он видит ее, то поспешно встает.

– Были какие-нибудь проблемы? – спрашивает она.

Протягивая ей цветы, он качает головой. Цветы те же, что она всегда себе покупала: несколько гортензий, орхидей и морозников, но вместе с тем она видит пять стеблей сушеных этельдейсов.

– На самом деле было даже забавно, – несколько застенчиво признается он. – Все это проворачивать.

Беатрис смеется и достает один из этельдейсов. Она внимательно изучает его, после чего поднимает глаза на Паскаля.

– Ты когда-нибудь слышал, что этельдейсы ядовиты? – спрашивает она, внезапно насторожившись. После всего, что произошло между ними с Жизеллой, она была бы дурой, если бы поверила девушке на слово.

Паскаль качает головой.

– Но я спросил цветочницу. Так, чтобы не вызвать никаких подозрений, – быстро добавляет он, когда Беатрис бросает на него полный ужаса взгляд. – Я просто сказал ей, что в Селларии есть старая страшная сказка об этельдейсах и я не хотел бы случайно подарить своей жене цветы, от которых ей станет плохо.

Беатрис слегка расслабляется.

– И что она сказала? – спрашивает она.

– Она сказала, чтобы я не волновался. Они могут быть ядовитыми только в том случае, если попадут в кровь, причем в таких больших количествах, что это в принципе невозможно.

– Но Жизелла права: звездная пыль усилит действие яда, сделав его более мощным, – говорит Беатрис. Она вертит в руках стебель этельдейса. У нее есть яд. Теперь все, что ей нужно сделать, это измельчить его и смешать с маминой пудрой для лица. Мысль об этом заставляет ее чувствовать дурноту, пусть и мимолетно. Она не думает, что прольет хоть слезу по императрице, особенно после того, как узнала, что Софронию убили из-за нее, но эта женщина все еще ее мать.

Беатрис понимает, что должна это сделать. И поскольку никому другому такое не по силам, все зависит от нее.

Дафна

Когда Дафна и остальные возвращаются во дворец в Элдевале, там творится хаос.

– Прошлой ночью кто-то пытался убить леди Юнис, – объясняет ей хозяин конюшни, пока он и несколько других конюхов