– Мне нужна информация, – тихо сказала Джейн. – Насчет наркотика.

Кристалис не ответила. Сложно было понять, какое выражение у нее на лице.

– Меня подсадили на одну штуку, против моего желания. Мне нужно… нужно…

Она сунула руку в карман штанов, и там каким-то чудом оказались деньги, небольшая плоская пачка купюр. Она поспешно развернула ее и выставила вперед.

– Я могу заплатить, могу заплатить за…

Кристалис мельком глянула на купюры, которые совала ей Джейн. Джейн поглядела на них. Три купюры, две десятки и двадцатка. Сорок долларов. Дурацкая шутка. Кристалис покачала головой и махнула рукой.

– Как я и сказал, милая, ты просто уйдешь отсюда, – сказал карлик.

Она прислонилась к стене дома, держа в руке мятые купюры. Пустота внутри становилась все больше, она чувствовала, что вожделение вот-вот разорвет ее на части.

– Прошу прощения.

Ким Той.

Она моргнула и поняла, что это совсем не Ким Той. Эта женщина была моложе и выше ростом, и черты лица у нее были иные.

– Видела, как Кристалис тебя вышвырнула. У нее железные нервы, да. Этот хам протащил тебя мимо моего столика, а я все думала, где же я тебя видела.

Джейн отвернулась.

– Оставь меня в покое, – пробормотала она, но женщина подошла ближе.

– Типа, мне кажется, ты работала на Розмари Малдун. Было такое?

Джейн резко дернулась в сторону и упала на ладони и колени. Ее трясло с ног до головы. Помимо боли она чувствовала что-то еще, тошноту, скорее, физическую. Будто грипп подхватила или что похуже. Мысль об этом показалась ей настолько абсурдной, что она едва не рассмеялась.

– Эй, ты заболела или что?

Женщина наклонилась, заботливо коснувшись рукой ее плеча.

– На ломке? – тихо спросила она.

Джейн почувствовала, что тихо плачет, без слез.

– Давай же.

Женщина помогла ей встать на ноги.

– Друг Розмари Малдун – и мне друг. Думаю, я смогу тебе помочь.

Вопреки пустоте, разъедающей ее изнутри, Джейн нашла в себе силы поразиться роскоши квартиры. Гостиная, со слегка опущенным полом, была размером с бальный зал. Основным цветом в отделке был мягкий розовый перламутр, вплоть до шелковых обоев и огромной хрустальной люстры.

Женщина помогла ей спуститься по лестнице и посадила на пышный диван.

– Это что-то, да? Снаружи будто свалка, а внутри – будто рай. Пришлось многим на лапу дать, чтобы снаружи оставили знак «ПОД СНОС». Закончила отделку неделю назад и теперь жду не дождусь, когда можно будет гостей пригласить. Что выпьешь?

– Воды, – слабым голосом ответила Джейн.

На другом конце комнаты был богато украшенный бар с мойкой. Женщина глянула через плечо, едва улыбнувшись.

– Думала, ты сама можешь ее себе сделать.

Джейн окаменела.

– Ты… ты знаешь…

– Разве я не сказала, что знаю тебя? Думаешь, привела бы тебя сюда, если бы не была уверена?

Женщина принесла ей резной хрустальный бокал с ледяной водой и села рядом.

– Конечно, это все не мое. На самом деле принадлежит людям, на которых я работаю. Лучшей работы и пожелать сложно, скажу я тебе.

Джейн начала медленно пить воду. Ее руки задрожали, и она отдала бокал женщине, чтобы не расплескать. Физическая болезнь снова пошла в атаку, у нее начались судороги по всему телу. Джейн сидела совершенно неподвижно, пока судороги не прошли.

– Что бы ты там ни подхватила, надеюсь, это не заразно, – не без сочувствия сказала женщина. – Что случилось? Связалась с одним из этих мерзавцев, что крутятся вокруг Розмари, и превратилась в наркоманку?

Джейн покачала головой.

– Не Розмари.

– О? Очень плохо. В смысле, я надеялась, что ты все еще на связи с Розмари, потому что я тоже хотела бы с ней увидеться.

Она наклонилась и открыла малиновую лаковую шкатулку, стоящую на огромном кофейном столике.

– Косячок? Немного снимет ломку. Реально. Тут такое, чего ты точно никогда не пробовала.

– Нет, вряд ли, – сказала Джейн, отворачиваясь от предложенного косячка.

– На чем ты сидишь, кстати?

– Нечто такое, что напрямую воздействует на центр удовольствия в мозгу. Лучше бы тебе не знать такого.

А может, и не лучше, внезапно подумала Джейн. В ее голове начал вырисовываться план. Что, если она сможет привести с собой эту женщину и предложить ее Ти Малису? Он любит новых вьючных, она это знает…

– О, это же просто, – сказала женщина.

– Что? – ошеломленно переспросила Джейн, глядя на нее.

Женщина наклонила голову в сторону, с любопытством оглядывая ее.

– У меня есть сотрудник, который разработал нечто такое, что прямиком воздействует на центр удовольствий мозга.

– Кто это? – спросила Джейн, хватая женщину за плечо. – Я могу с ним увидеться? Где мне найти его? Как…

– Вау, вау, подожди. Притормози.

Женщина стряхнула с плеча руку Джейн и слегка отодвинулась.

– Это совершенно секретное зелье. Я сглупила, даже сказав про него, но ты друг Розмари, и все такое, так что я немного забылась. Ладно. Остынь пока, и поговорим о Розмари.

Она прикурила косячок от хрустальной настольной зажигалки, глубоко затянулась и предложила косячок Джейн.

Джейн взяла его и попыталась сделать все в точности так, как делала женщина. Дым обжег легкие, и она закашлялась, выдохнув его.

– Требует тренировки, – сказала женщина, слегка усмехнувшись. – Это действительно снимет напряжение.

Еще пара затяжек, и Джейн ощутила воздействие. Так вот что они называют «пожужжать», подумала она. Жужжание, которое ты, скорее, чувствуешь, чем слышишь, вполне приятное, если бы оно было в состоянии отгородить ее от зияющей пустоты внутри. Она попыталась отдать косячок женщине, но та сказала, чтобы Джейн оставила его себе и что ей нужно покурить еще. Вместо этого Джейн осторожно затушила косячок в резной стеклянной пепельнице, стоявшей на столе.

– Не понравилось? – удивленно спросила женщина.

– Оно… нормально, – сказала Джейн, ощущая, что ее голос все тянется и тянется, будто резиновый. Голова уже была готова уплыть с плеч, будто надутый гелием шарик, и подняться к потолку. Интересно, знал ли об этом Хирам.

Но женщина хотела поговорить о Розмари, и в перерывах между попытками удержать голову на плечах и сдержать желание побежать к Ти Малису было сложно уследить за тем, что она говорит. Если женщина сейчас не заткнется, то она постарается как-то прийти в равновесие, хоть ненадолго, чтобы разбить стоящий на столе бокал и перерезать ей горло осколком. Это был единственный ее ответ сейчас. Наркотик помог понять это. Она никогда не освободится от потребности в Ти Малисе, и если она вернется – когда она вернется, – то может ожидать лишь худшего, дальнейшей деградации, дальнейших убийств, и все по своей воле, лишь бы ощутить его благословенное присутствие внутри нее. Все, чего она желала Хираму, чтобы он нашел кого-нибудь, кто сделает его жизнь полной, она по неосторожности обрела сама, за исключением того, что это оказался Ти Малис, а не некий абстрактный мужчина, о котором она все время мечтала, воображаемый облик которого напоминал ей то Сэла, то Джека-Попрыгунчика, а то и даже Кройда. Еще одна скверная шутка, в череде остальных. Это должно закончиться.