Едва яхточка приблизилась к «Дику», девушка потянулась к нему и ловко ухватилась за высокий планшир. Но накачанный борт «разъездной шлюпки» упруго ударился о твердый борт тендера, и она быстро отошла от «Дика» на полтора метра.

— Ай! — сказала студентка. Потому что оказалась в «подвешенном состоянии»: ладони ее лежали на планшире большого судна, ступни цеплялись за борт коварной яхточки, а туловище повисло над водой, как бы образуя прогнутый мостик.

Яхточка в таком положении оказалась неуправляемой, Боря суетливо замахал веслом.

— Ай… — опять сказала студентка (впрочем, без паники) и разжала руки. Плюх!..

Ее довольно быстро, с охами, ахами и всяческими извинениями (искренними, потому что перепугались) выволокли на «Дика».

— Боря, — скорбно сказал я с полубака. — Ты можешь уверять сколь угодно и часто, что сделал это не нарочно. Ни педагогическая общественность, ни один человек вообще не поверят тебе ни в какие времена.

— Ну, правда же не нарочно! — взвыл он с интонацией, близкой к стопроцентной честности…

Единственным человеком, который полностью поверил Бориной клятве, была эта девушка. Отряхиваясь, как вылезший на сушу водолаз-ньюфаундленд, она восклицала:

— Как здорово! Какая прелесть! Настоящее морское приключение!

И повторяла это, когда ее в рубке угощали горячим какао из термоса (вода в сентябре была не совсем для купания). — Потом спросила: — А можно поставить паруса?

— Можно! — радостно возгласил Боря и только потом взглядом спросил разрешения у меня…

Видимо, отчет «инспектирующей студентки» школьному начальству был вполне восторженным. По крайней мере, оно больше не предпринимало негативных действий. Да и папа на какое-то время успокоился. А девушка еще несколько раз была у нас в гостях…

Этим жизнерадостным эпизодом мне и хочется закончить главу о взаимоотношении ребячьих отрядов со школами, хотя в общем-то тема неисчерпаема и могла бы послужить основой для пухлой монографии.

Две ключевых темы — «Организация и семья» и «Организация и школа» я уже «копнул» (удачно или нет — судить читателю). Остался последний из «трех китов» — «Организация и власть».

Но зайду немного со стороны.

Когда в прессе появились поспешные сообщения, что автор этих строк побывал у мэра своего родного города Тюмени и обсуждал с ним вопросы о развития массового детского движения в Тюменском регионе, в интернете и на всяких диспутах раздались панические вопли: «Это что же! Опять всеобщая обязаловка?! Новая пионерская организация?! Снова неукоснительные инструкции и разнарядки, по которым мы должны будем строить свою работу?! Крапивин мечтает превратить детское движение в «Каравеллу» глобального масштаба?! Наверно, он сам хочет стать его лидером!»

Судя по всему, это встревожились руководители и начальники всяких отдельных детских объединений и клубов, которые чиновникам еще не удалось закрыть.

Господа, успокойтесь. Я не хочу быть никаким лидером (да и раньше не хотел, судьба заставила). Мне хватило «телеги», которую я волок в упряжке со своими помощниками в течение тридцати пяти лет, теперь пусть тянут молодые. Единственное, чего мне хочется в мои годы, это лежать на диване, чесать брюхо любимому коту Тяпе, попивать из жестянки пиво и время от времени сочинять сказки, которые еще, слава Богу, пока печатают. И встречаться со старыми друзьями… А что касается организации, меня попросили поделиться мнением, вот я и делюсь: иногда при встречах с представителями властей, а еще — вот в этой книжке.

Беспокойство детских руководителей, напуганным прежними годами тоталитаризма, можно понять. Но не надо паники, уважаемые коллеги! Ведь речь-то идет об организации, одно из генеральных условий которой — сугубая добровольность. И если вам хочется пребывать со своим отрядом или клубом в полной автономии, то и пребывайте на здоровье.

Только эта автономия часто чревата шаткостью прав и положения, вечной нехваткой средств и зависимостью от прихоти властей самого низового уровня, а то и от капризов отдельных чиновников. Потому что полной независимости не бывает никогда.

«Каравелла» уж на что была автономна, а никогда не выжила бы без поддержки настроенных к ней по-доброму людей и организаций. Бытует легенда, что Командор содержал отряд исключительно на свои средства. Но никаких личных средств здесь не хватило бы. Да, покупал ребятам форму и снаряжение, спортивное оружие, аппаратуру, кино— и фотоматериалы. Бывало, что возил группы к морю и в разные города. Но ведь надо было еще оплачивать аренду помещений, всякие коммунальные услуги. Это делали домоуправления — сперва на Уктусе, потом в разных районах Свердловска. Эти же домоуправления из своих небогатых средств выделяли деньги иногда на полставки, а иногда и на полную ставку для моих помощников, занятых всякими «оргделами». В 1980 году один из Свердловских заводов, где в ту пору работали несколько бывших воспитанников отряда, выделил «Каравелле» помещение заводского детского клуба (в ту пору совершенно «зачахшего») и твердую ставку воспитателя. На эти деньги, например, почти десять лет существовала самоотверженно обитавшая в общежитии моя помощница — преданная отряду, умелая и не жалевшая для «Каравеллы» сил Наташа Смарцелова. Но, к сожалению (хотя, конечно, и к радости) к молодым женщинам рано или поздно приходит время обзаводиться семьей…

А морское оборудование! А материалы для строительства судов! Нас снабжали ими и местная морская школа ДОСААФ (ныне школа РОСТО, которой сейчас руководит выпускник нашей флотилии каперанг Вячеслав Гулевич), и соседние яхт-клубы. Фанера, такелажные тросы и детали, якоря и блоки, шлюпки — списанные, но вполне годные для занятий — все это шло от них…

А навигационные приборы, флаги, учебные карты, пособия, своды сигналов… Их дарили нам моряки самых разных пароходств — с Черного и Белого морей, с Тихого океана и Балтики…

В начале девяностых годов (уже после моей формальной «отставки») «Каравелла» вошла в состав «Социума» — объединения детских клубов Кировского района Екатеринбурга, и положение еще больше стабилизировалось. Не особенно докучая предписаниями и проверками, «Социум» в нынешние дни регулярно финансирует пресс-цент и флотилию. За что, конечно, достоин всяческой признательности.

Но, во-первых, до этой поры относительного благополучия были тридцать лет, полных всяческих трудностей, бедности, иногда бесприютности, а то и кризисов… А во-вторых, это ведь удача одной, отдельной взятой «Каравеллы».

С другими отрядами дело обстояло и обстоит далеко не так хорошо. Иногда — совсем даже не хорошо. Их просто некому взять под свое крыло.

Будущая организация могла бы решить эти задачи.

Эта будущая организация (если когда-нибудь дело дойдет до создания) не предполагает централизации ни в методике, ни в руководстве. Пусть отряды (и объединения со всякой иной структурой) работают на местах в соответствии со своими планами и уставами. Пусть иногда собираются на общие сборы и слеты, чтобы познакомиться друг с другом, затеять (если возникнет желание) какие-то совместные дела, принять участие в больших соревнованиях и конкурсах, рассказать друг другу о своей жизни… Но главная их жизнь — у себя дома, по своим планам, в соответствии со своими интересами.