— Да так, просто еще кое-что из моей магии, чужестранцы, — довольно захихикал старик, заметив, с каким изумлением уставились Брин и Рон на факелы, горящие без огня. — Химия, помните, я говорил? То, о чем странники и слыхом не слыхивали. И у меня есть в запасе еще пара сюрпризов. Вот увидите.

Рон с сомнением нахмурился и покачал головой. Брин тоже ничего не сказала, но подумала про себя: уж лучше б у них никогда не возникло необходимости узнать, что там за сюрпризы припас Коглин для черных странников.

Коглин вручил каждому по факелу, и путешественники шагнули в черную дыру сточного тоннеля. Мутная вода, вобравшая нечистоты из Грани Мрака и яд Мельморда, лениво текла по каналу, прорезавшему пол тоннеля. По обеим сторонам зловонного стока вдоль стен тоннеля тянулись каменные выступы, достаточно широкие, чтобы там можно было пройти. Шепоточек указывал путь. Сонно щуря глаза на свет факелов, зверь неслышно ступал по камням. Коглин и Кимбер шли следом за ним. Брин с Роном замыкали шествие.

Они шли очень долго. Брин утратила всякое ощущение времени. Казалось, она полностью сосредоточилась на едва различимой в полумраке тоннеля дороге, но мысли ее были заняты совсем другим. Пора было что-то придумать, чтобы ускользнуть от остальных и уйти в Мельморд одной. Тоннель постепенно забирал вверх сквозь скалу, изгибаясь словно свернувшаяся кольцами змея. Даже зелье Коглина уже не спасало от невыносимого зловония, пропитавшего самый камень пещеры. Иногда откуда-то сверху стекали потоки холодного воздуха, слегка разгоняя омерзительный запах из сточной канавы. Это был свежий ветер с вершин. Но и эти потоки прохлады не приносили путникам облегчения. Слишком уж быстро зловоние поглощало их, и запах из сточной канавы становился еще невыносимее.

Тоннель поднимался вверх бесконечной спиралью. Вдруг массивная железная решетка преградила путникам дорогу. Рон потянулся было за мечом, но Коглин остановил его. Старик ликующе хохотнул и, сделав своим спутникам знак отойти подальше, достал из сумки на поясе очередной кожаный кошель. В этом кошельке у него был черный порошок, похожий на сажу. Рассыпав его по прутьям решетки в тех местах, где она соединялась со скалой, Коглин быстро поднес туда факел, горящий без пламени, и порошок вспыхнул белым сиянием. Когда свечение иссякло, стало видно, что порошок разъел железо. Один сильный толчок — и решетка с грохотом рухнула на каменный пол пещеры. Путешественники пошли дальше.

За все время подъема никто не произнес ни слова. Все напряженно прислушивались: ведь там, наверху, ждали враги — странники и ужасные твари, прислужники Мордов. Сверху неслись странные звуки, отдаленные и неразборчивые, отдаваясь эхом в пустом тоннеле: какие-то звоны и глухой стук, будто от падения тяжелых тел; царапанье, и скрежет, и заунывный вой, точно ветер гудел по тоннелю, срываясь с вершин; и еще — зловещее шипение, словно где-то из узкой трещины в камне рвался наружу пар. Глухое эхо этих звуков лишь подчеркивало абсолютную тишину тоннеля. Брин вдруг поймала себя на том, что ищет хоть какой-то порядок в чередовании звуков. Но его не было. Разве что только шипение раздавалось через определенные промежутки времени. Брин невольно поежилась: это напомнило ей, как Угрюм-из-Озера явился из серых вод и тумана.

“Нужно что-то придумать, — напомнила себе она, — чтобы скрыться от них и уйти одной. И побыстрее”.

А тоннель все поднимался. Стало гораздо теплее, а потом просто жарко. Путешественники буквально обливались потом. Теперь по тоннелю растекся туман, унылый и липкий, пропитанный вонью сточной канавы. Люди с отвращением отмахивались от его сероватых клочьев, но туман не рассеивался. Наоборот, он становился все гуще. В конце концов влажная пелена сомкнулась вокруг и дальше дюжины футов уже ничего нельзя было разглядеть.

А потом мрак и туман внезапно отступили, и люди вышли на выступ скалы, нависающий над бездонной пропастью. Путники тревожно переглянулись. Справа каменная тропа уходила вверх, следуя изгибу канавы, по которой из крепости Мордов текли нечистоты. Слева дорога спускалась к узкому каменному мосту — едва ли в ярд шириной, — он выгнутой аркой нависал над мрачной пропастью и вел в черный тоннель на той стороне.

— Ну и куда теперь? — задумчиво пробормотал Рон Ли себе под нос.

“Налево, — мысленно отозвалась Брин. — Налево, через пропасть”. Она не смогла бы объяснить почему. Она просто знала: именно эту дорогу ей надо выбрать.

— Вдоль сточной канавы. — Коглин повернулся к ней: — Так ведь сказал тебе Угрюм-из-Озера, девочка?

Брин вдруг поняла, что не может произнести ни слова.

— Брин? — тихонько окликнула ее Кимбер.

— Да, — выдавила она. — Да, вдоль канавы.

Они повернули направо. Мысли Брин кружились безумным вихрем. “Это не та дорога, — думала она, — совсем не та. Почему я сказала, что нам нужно сюда?” Брин вздохнула поглубже, пытаясь немного успокоиться. Ей ведь нужно в другую сторону, туда, через мост. Мельморд там. Брин это чувствовала. Он — там. Почему же она тогда?..

Ответ пришел раньше, чем успел сформироваться вопрос. Потому что только здесь она сможет оставить их. Только здесь ей удастся ускользнуть незаметно. С самой Старой Пустоши Брин ждала этого случая. Да, здесь все это и произойдет. Песнь желаний поможет ей — маленькая хитрость, небольшой обман. Брин поперхнулась, словно запнувшись о саму мысль. Пусть это выглядит предательством, она все равно это сделает. Все равно.

Брин начала тихо напевать, возводя по камешку магическую стену, которая превратит ее в невидимку, создавая на ее месте и в сознании спутников живой образ ее самой. Когда все было готово, она отпрянула в сторону от своего фантома и, вжавшись в стену тоннеля, смотрела, как маленькая компания уходит все дальше, теряясь во мраке.

Брин знала: лишь несколько минут продлится иллюзия. Пора. Она оторвалась от стены и помчалась обратно по извилистой тропе вдоль сточной канавы. Звук собственного дыхания хрипом отдавался в ушах. Брин добралась до скалистого выступа и шагнула на каменный мост. Под ногами зияла черная пропасть. Очень медленно Брин пошла по мосту. В туманном мраке все было тихо, однако девушка чувствовала, что она здесь не одна, в этой клубящейся мгле. Брин подавила внезапный порыв леденящего страха и замкнулась в себе, неприступная и холодная. Ничто не коснется ее. Ничто.

Наконец мост кончился. Брин на мгновение замешкалась у входа в черный тоннель и позволила чувствам вернуться. Мысль о Роне и обо всех остальных яркой вспышкой мелькнула в сознании и тут же пропала. Вот и против друзей применила она магическую силу песни желаний, с горечью подумала Брин. Пусть это было необходимо, но все равно при одной только мысли о своем поступке ей делалось больно.

Брин повернулась лицом к черной пропасти — песнь желаний пронзительным криком вонзилась в пустоту. Звук промчался неистовым эхом по каменному мосту. Мост вздрогнул, как живой, и, разлетевшись каменной крошкой, обрушился в пропасть.

Все. Назад дороги нет.

Брин шагнула в тоннель и растворилась во мраке.