И финальное обвинение его самого, подлеца Аэртоэльверриана, выглядит доказательным и логичным. Теперь очередь Ялитэ. Почти сразу. Потому что обвиняемый имеет право на несколько слов в свою защиту.

Риан чуть кивнул, когда старый айри в центральном коконе предоставил ему слово.

— Я расскажу вам легенду, раз получил право и время говорить, — улыбнулся он. — Это древнейшее предание черного континента. Оно передается шаманами из века в век почти без изменений. Язык Тимассы — он ведь фактически исконный…

— Вы не сможете отклонить обвинения, если истратите время на сказки, — сухо предупредил старейший.

— Мы здесь решаем вопрос жизни и развития всего рода, а не судьбу одного айри по имени Риан, — кивнул отшельник. — И я скажу то, что считаю важным.

Итак, когда созданы были небо и твердь, когда возникли леса и наполнились дичью, когда рыбы заселили воды, а птицы — небо, Бог привел в этот мир человека. Семью мужчины Аззи. Жил он долго и имел детей от жены своей, Моо. Мир был диким и опасным. Духи вод угрожали потопом. Духи недр сжигали огнем поля. Звери…

— Что за чушь! — возмутился Грийен.

Тишина поглотила его реплику. Перебивать говорящего при общем внимании — невозможно. Это одна из «шуток» единого сознания… В данном случае — весьма полезная.

— Я не мешал вам городить ваши детские нелепицы, — улыбнулся Риан. — И вы не торопите старика. Аззи погиб. Шаманы не помнят, что погубило его. Да это и не важно. Жена человека — Моо, пошла на высокую северную гору, чтобы говорить с Богом. Она предложила высшему свою жизнь, как плату за безопасность маленьких и слабых детей, которых иначе ей, женщине, не вырастить одной в столь опасном мире.

Но Бог сказал: мне не нужна твоя смерть. И детям она не поможет. Но слова твои правдивы, мир опасен, а люди — слабы. Выбери себе нового мужа, из числа моих ближних. Будь ему верна. Расти его детей, и, если ты воспитаешь их в уважении к миру и людям, они защитят твою прежнюю семью. Муж станет беречь тебя и почитать…

Моо огляделась: вокруг возникли огненные духи, и каменные, и воздушные… Одни умели лишь плавать и не защитили бы людей на земле. Иные летали — но боялись воды. Для третьих, жителей пещер, было мучительно солнце. В стороне Моо увидела ящера. И решила — он сильнее огня, поскольку его чешуя отразит жар. Он крылат, и переборет ветер. Он способен жить в воде и ползать по пещерам. Когти его остры, а зрение безупречно. Моо стала женой ящера по имени Аййа. И первой из драконий.

Риан чуть помолчал, с интересом изучая недоумение на лицах родичей. Сказанное достигало их сознания — почти единого и совершенно потрясенного — медленно и неохотно. Сказка? Очередное оскорбления величия айри? Или все — правда, пусть очень странная и иносказательная… Риан дал родичам время на размышления добавил последние слова своей странной речи, так мало похожей на оправдание и защиту.

— Мы не высшие. И даже не старшие дети этого мира. Мы потомки ящера Аййа и женщины людей Моо. Нам от начала времен полагается защищать слабых детей от первого брака нашей общей матери — драконии. Это удел взрослых крылатых. Их мало, потому что они сильны и способны обеспечить защиту. Бескрылые же — мы с вами, айри — по доброте матери возвращены в большой мир, чтобы иметь равные со старшими ее детьми права — не только служить и защищать от внешних угроз, но и просто жить. Кстати, именно поэтому наши дети от человеческих женщин — люди.

Это все, что я хотел сказать. Старикам свойственна привычка к глупым историям о давно ушедших временах. А умные слова, относящиеся к нашим дням, пусть произнесет старейший, который еще не высказался.

— Ни капли смысла, — снова насмешлво вымолвил Грийен.

— Не совсем так, ан-моэ, — отозвался Риан. — Вы мечтали узнать секрет обретения права и силы Великого? Я только что открыл его вам и вообще — каждому айри. В любом мире, старшие дети которого страдают и нуждаются в помощи, вы можете принести клятву служения и защиты слабых. И станете Великим. Иного пути нет.

Потому что удел Великого — именно служение.

На сей раз тишина повисла надолго. И Риан с огромным интересом наблюдал, как молчание постепенно меняется, переходя от неприятия к осознанию и размышлению.

Почти общему, в чем-то уже согласованному.

А еще Риан сочувственно глянул на Ялитэ, которому предстояло говорить теперь, после столь необычного выступления своего учителя… Конечно, прежнее настроение, созданное Грийеном и его ближними сломано, но ведь важно еще и создать новое!

Основанное не на гневе, обличении или ненависти. Потому что решение единого сознания просто обязано быть позитивным — нацеленным в будущее, а не в прошлое.

Директор Академии едва приметно благодарно кивнул, осознав сочувствие и поддержку.

И начал весьма мягко и осторожно — перечислил всех старейших, отдавая дань уважения каждому. Выбрался из своего кокона и поклонился ему, опустевшему, называя еще одно имя. Длинное полное, как и подобает при упоминании высшего.

Айри зашептались удивленно и насторожились — с чего вдруг вспоминать погибших?

— У меня есть все основания считать этого достойного айри живым, — торжественно заверил Ялитэ. — Я получил во время сеанса связи с экспедицией на Хьертте сведения из архива так называемого Гнезда. И там упоминается указанный старейший.

Правда, он не принимает участя в проекте, как его руководитель. Только как подопытный — извините меня за дословное цитирование документов архива — «материал».

Тишина стала окончательно ватной, в ней погасли даже звуки дыхания собравшихся.

И все остальные слова Ялитэ говорил очень спокойно. И знал: ему верят. И он уже почти победил. Вряд ли айри согласятся воспользоваться предложенными Грийеном кораблем и «свободой воли» на новой родине, где старейших используют в качестве рабов…

Речь директора была длинной. Итогом ее стало желание очень и очень многих судить уже не Риана, а того, кто его обвинял.

— Бумажки от металлургов, фотографии с верфей и домыслы малолетки-Эллара, переданные через его учителя, — рассмеялся Грийен, когда взоры обратились к нему.

— Вам нечего мне предъявить. Хорошо, я даже соглашусь и признаю сам: да, мы строим новый корабль и захватили старинный. Да, я не спросил согласия старейшего на участие в проекте. И да, я не считаю людей ничем иным, кроме как годным к доработке генным материалом. Но разве это — преступление? Если не хотите уходить — сидите здесь, в одной вонючей дыре с низшими, именуемой Релат! Я уйду.

Считайте это изгнанием, если пожелаете. Сами, многие из вас, в разное время творили такое — только начни вспоминать! Так что вы мне не судьи, да и я — не преступник.

— Давай спросим у той, кто может дать окончательный для любого айри ответ, — негромко прекдложил Риан. — Я просил позвать ту самую, о которой говорила в свое время Тиннара. Надеюсь, это удалось. Ее имя Альтэ. Может быть, ты еще смутно помнишь хотя бы это.