Хлопок, ознаменовавший закрытую перед ошарашенным лицом Крайтона дверь, ознаменовал не только завершение моего безумного в полноте своих эмоций монолога, но ещё и конец моей непродолжительной, относительно спокойной жизни. Стоило захлопнувшейся двери оградить меня от Байрона, как я на подсознательном уровне поняла – нет, я даже ощутила шестым чувством!– что перешагнула черту, что её перешагнул и он тоже, и что за этой одной на двоих чертой лежит пугающая своей темнотой развязка.

Что мы наделали?!..

Что мы наделаем…

Берек Холт мой сын.

На протяжении почти шести лет Тереза скрывала от меня его существование. Злоба, бурлящая во мне последние сутки, приказывала мне её ненавидеть, но разум упрямо подсказывал, что здесь что-то не так… В какой-то промежуток времени я знал эту девушку как никто другой. Знал её настолько, что сейчас, не зная о ней практически ничего, я уверен: она ни за что бы не скрыла от меня свою беременность, если бы у неё не было на то действительно весомого повода. Настолько весомого, что между моим знанием и моим незнанием она предпочла второй вариант. За этим выбором по-любому должно стоять нечто страшное. Пока я приближался к своему дому, от этого понимания по моей спине пробегали мурашки, гонимые неприятным холодом – предвестником беды.

Буквально взбегая на крыльцо своего дома, мысленно уже находясь в своём кабинете, я неосознанно анализировал увиденное и услышанное этим вечером. Нельзя сказать, что Тереза жила в бедности – обстановка её дома была аскетичной, но уютной – и тем не менее у неё явно имелись финансовые проблемы. Однако даже при наличии неоспоримых финансовых трудностей она не допускала возможности варианта требования с меня алиментов. А ведь она знала, что взыскать с меня алименты – всё равно что вспороть золотоносную жилу. Так почему же она её до сих пор не вспорола? Почему на её кухне стоит помятый холодильник, почему ковёр в гостиной вылинял от времени, почему занавески тусклые, почему мебель продавлена? Почему она не организовала себе и Береку лучшую жизнь за мой счёт, ведь это можно было бы провернуть до смешного просто…

Вбежав в свой кабинет, не запираясь, я сразу же метнулся к столу, на котором уже лежала стопка вечерней почты, как вдруг перед моими глазами возникло застывшее в испуге лицо девушки, загнанной в угол. Она была похожа на миниатюрного хомячка, дрожащий хвостик которого придавила лапа огромного льва: голод льва хомячок не утолит, и хомячок это прекрасно знает, но он как будто бы чувствует, что ради забавы лев его и истязает, и проглотит. Но я никогда не был таким львом. Так почему же она так смотрела на меня?.. Что именно довело её до состояния эмоционального срыва?..

Что-то, чего я не видел. Может быть мог видеть, но не видел.

Схватив со стола три запечатанных конверта, я мгновенно обнаружил среди них нужный. Вспоров его гладкий бок остриём ножа, остро заточенным специально для подобных процедур, я впился взглядом в результаты ДНК-экспертизы.

Шок от увиденного мгновенно пригвоздил меня к полу невидимой иглой отчётливого ужаса.

Согласно официальному заключению ДНК-тестирования, основанного на предоставленном мной лаборатории моего биологического материала и биологического материала моего предполагаемого родственника, вероятность того, что рождённый Терезой Холт ребёнок может быть моим биологическим сыном, составила…

Ровно ноль процентов.

Моя машина всё ещё была припаркована у бара “Тотем”, поэтому на место происшествия меня на своём автомобиле привёз Арнольд. Я не переживала по поводу того, что наше совместное появление в столь раннее время может спровоцировать неоднозначные слухи, так как: во-первых, мы с Арнольдом последние два года часто светились в компании друг друга во внеурочное время; во-вторых, изначально смирилась с неписаным правилом о том, что шила в мешке не утаишь, а это значит, что рано или поздно – скорее рано, чем поздно – весь Роар будет в курсе того, с кем я начала делить свою постель. Так что конкретно этот пункт этим утром меня не волновал. А вот исчезновение Терезы Холт меня всерьёз тряхнуло. Как если бы мне сообщили о нахождении одного-единственного отпечатка одного-единственного пальца Больничного Стрелка.

У дома Холт не было скопления полицейских автомобилей, только у противоположного тротуара стоял знакомый мне хэтчбек неприглядного бежевого оттенка, принадлежащий братьям Джексон. Именно за Джексонами было закреплено задание слежки сначала за Паулем Дэвисом, а после за Терезой Холт.

–Мы опоздали,– уже отстегивая свой ремень безопасности, с неприкрытым разочарованием, смешанным с отчётливым беспокойством, выдала я.

–Будем судить после того, как вникнем в подробности,– сдвинув брови, хладнокровно ответил Арнольд, что благотворно повлияло на мою собранность. Тот факт, что братья Джексон посчитали Терезу пропавшей, ещё не о чём не говорит. Может быть она с утра пораньше вышла за покупками в магазин?..

Уже идя по тротуару, я заметила припаркованный у обочины автомобиль Терезы, свидетельствующий о том, что его владелица вовсе не отправилась ни за какими покупками. Куда в принципе она могла отправиться в промозглую октябрьскую погоду, проигнорировав наличие у себя автомобиля?

Прежде чем я ступила на порог её дома и вошла в приоткрытую входную дверь, я уже знала, что это правда: Тереза Холт на самом деле пропала. Значит, в максимально сжатые сроки мне предстоит выяснить, исчезла ли она по собственной воле или дела обстоят гораздо хуже. И от скорости, и верности моих действий, скорее всего, уже зависит жизнь этой молодой матери.

***

Как только мы с Ридом вошли в гостиную, я сразу же увидела стоящих посреди комнаты братьев Джексон в компании лейтенанта Вайолет Расселл. Братья Джексон были похожи между собой: среднего роста, среднего телосложения, смуглые, черноволосые и черноглазые, они оба были “середнячками” на профессиональном поприще, зато оба считались “душой компании”. Старшему Джексону шел тридцать второй год, он уже пять лет как был женат и имел годовалую дочь, Джексон же младший в свои тридцать был холост, но сильно заглядывался на лейтенанта Расселл, его ровесницу, мулатку с красивыми тёмными волосами и большими шоколадными глазами, и моё чутьё следователя подсказывало мне, что его долговременное ухаживание в скором времени обещает принести ему серьёзные плоды, если только парень не спасует на финишной прямой.

–Докладывайте,– с порога потребовала рапорт я, сразу же начав рассматривать обстановку комнаты в надежде зацепиться взглядом хоть за что-нибудь стоящее (под “стоящим” я обычно подразумеваю подозрительное или просто неровно лежащее “нечто”).

Отчитываться, как всегда в этой тройке, начала Расселл:

–С целью установки слежки за домом Терезы Холт мы приехали на место патрулирования ровно в восемь ноль-ноль и увидели открытую дверь. Это показалось нам странным и, спустя пятнадцать минут наблюдения, я приняла решение проверить обстановку. В случае наличия Терезы Холт в доме я представилась бы новой соседкой, но нашего объекта дома не оказалось.