В той стороне, где находился вход на плато, метались по небу, пытаясь увернуться от белых молний, несколько фиолетовых спиралей.

– Тыяхша, – сказал стоящий у соседний амбразуры Болдахо.

В этот миг одна из спиралей взорвалась.

– Тыяхша, – согласился Влад. – Все остальные Охотники здесь.

Спирали тем временем пошли взрываться одна за другой, и небосклон залили огни сиреневого фейерверка.

Через минуту-другую из зева ущелья на дорогу, ведущую к Внутреннему Городу, выехали восемь подвод с людьми. Вслед за ними показалась группа всадников – отряд под предводительством Охотницы. Быстро заняв позиции с двух сторон от ущелья, стрелки стали прикрывать отход гражданских.

«Грамотно, – мысленно одобрил Влад такой маневр. – Ущелье узкое, Звери попрут гуськом, тут их на выходе и перещелкают».

Так все и случилось.

– Арраги! – удивленно закричал Болдахо, когда на плато стали выезжать в колонну по одному всадники в ярко-красных мундирах.

– Звери, – поправил его Влад.

Он действительно видел, что никакие это не аррагейцы, что это Звери. Людьми там и не пахло: над пустыми седлами нависали энергетические коконы. Отчего, между прочим, лошади в глазах Охотника походили на одногорбых верблюдов.

Парни Тыяхши стали колоть коконы, стреляя в упор. Сама Охотница без устали косила рвущиеся в небеса спирали.

Взглянув на бой обычным зрением, Влад увидел то, о чем предупреждал Гэндж: налетающие на засаду Звери пытались отбиваться и по-человечьи – вскидывали арбалеты, целились, некоторые успевали выстрелить. Только толку от этого в данной ситуации было мало – уж больно выгодное положение заняли стрелки. Правда, одного Звери все же зацепили, вылетел бедняга из седла. Но остальных ополченцев это ничуть не испугало – спокойно и методично делали свою работу. Кромсали нечисть.

К тому времени, когда Тыяхша завершила свою жатву, подводы с беженцами уже достигли ворот крепости. В одной из них восседал дядюшка Шагон со всем своим многочисленным семейством. Глядя на то, как старший сын кузнеца подгоняет лошадь, Влад подумал: «Интересно, вышло у них что-нибудь с золотыми пулями?»

Как оказалось, вышло.

Через полчаса косоглазый лично приволок на стену небольшой мешок с патронами. Влад зачерпнул горсть, вытащил на свет, заценил работу. Сделано было на совесть. Сразу и не скажешь, что изготовлены пули в кустарной мастерской. На вид – заводские. Только внешний вид это всего лишь внешний вид. Главное – как эти штуки себя в работе покажут? Вот что главное. Но для того чтобы это проверить, пришлось ждать Тыяхшу. Сам отлучиться и забрать винтовку не мог. Был уговор – Охотник должен находиться на своей позиции. Уговор дороже денег. А также поваренной соли. И даже – замзам-колы. Добралась Охотница до сектора Влада не скоро: пока над своим раненым стрелком поколдовала, пока вновь прибывших горожан разместила, пока то, пока се – не менее полутора часов минуло. Но все-таки пришла. Как прежде – полная сил и вся из себя.

– Освоился? – спросила она, кинув Владу винтовку и швырнув к его ногам мешок с пожитками.

Солдат всегда солдат – прежде всего осмотрел винтовку со всех сторон, загнал один патрон в патронник, только потом ответил:

– Твоими молитвами.

И выстрелил по облаку. Как раз пролетало над ними одно, похожее на огромного борова.

Звук выстрела разлетелся по всему плато и еще долго метался эхом туда-сюда. Воодушевленные таким делом стрелки радостно загалдели.

– Пойдет, – одобрил работу кузнецов солдат и, задорно подмигнув девушке, стал снаряжать магазины.

Тыяхшу его игривость никак не тронула.

«На Снегурочку похожа, – косясь на нее, размышлял Влад. – На девочку из снега, которая считает, что любовь – зло. Думает, полюблю – растаю. Испарюсь. Поэтому морозит саму себя напускной строгостью. Холоду напускает. Подойти, что ли, поцеловать для смеха?»

Но не стал вытворять глупости на глазах у подчиненных, а, пристегнув один магазин к винтовке, спросил:

– Когда штурм начнется?

– Раньше все начиналось, как только Рригель заходил за горизонт, – ответила Тыяхша. – А как на этот раз будет, одному Агану известно. В эту Охоту все по-другому.

– Сколько сегодня завалила?

– Не считала.

– Что в городе? Зверей много?

– Полным-полно. Правда, в людском обличье пока не так много, но мои стрелки видели вчера на Главном Тракте большое войско аррагов. Идут сюда.

– Этим-то что здесь надо?

– Кто его знает, что у аррагов на уме.

– Сдается мне, что они уже давно не арраги, а как эти. – Влад махнул в сторону ущелья. – Уже Звери.

Тыяхша не стала спорить с очевидным.

– Вот это-то и плохо, – сказала она. – Не вовремя они здесь объявились.

– У нас так говорят: беда не приходит одна.

– Правильно говорят.

Помолчав, Влад спросил:

– Ты сказала, войско большое, а в пересчете на штыки это сколько?

– Говорят, тысячи три, три с половиной, – ответила девушка.

– Сколько?! – вытаращился землянин.

Тыяхша невозмутимо повторила:

– Три с половиной.

– Ни черта себе! – Влад покачал головой. – А у нас тут способных держать оружие наберется сотни три от силы.

– Да, что-то около того.

– На одного обороняющегося десять штурмующих – это перебор.

– Зато у нас есть Человек Со Шрамом, – сказала Тыяхша и тут же, без всякого перехода, спросила: – Что с шорглло-ахмом?

– Да ничего, – признался Влад и отвел глаза, будто был в чем-то виноват. Потом разозлился на себя за это и решил объясниться: – Знаешь, подруга, что я хочу сказать…

– Знаю, – оборвала его порыв девушка.

Влад стушевался, замолчал, только через какое-то время многозначительно произнес:

– Вот то-то же.

Тыяхша приблизилась, поправила на его голове шляпу, сдвинув ее чуть набок, и тихо спросила:

– Знаешь, Влад, в чем твоя проблема?

– В чем? – насупился Влад и вернул шляпу на место.

– В том, что ты не веришь в предопределенность.

– Каюсь – не верю. Мне не нравится идея, что я не могу контролировать свою собственную жизнь. Мне милее идея свободы воли.

– Эти идеи друг другу не противоречат, – сказала Тыяхша и неожиданно провела ладонью по его небритой щеке. Влад даже прикрыл глаза от удовольствия. И чуть было не замурлыкал. Что, впрочем, не помешало ему усомниться в ее словах: