Пакс кивнула. В этих словах, если не считать неправдоподобной победы крестьян над солдатами, было куда больше смысла и логики, чем в рассказах Эффы. В конце концов, в давние времена у правителей могло и не быть толковой армии и офицеров, а Геду могли и небеса помогать. В общем, во все это можно было поверить.

— Судя по вашему рассказу, он был действительно настоящим воином и благородным человеком.

— Ты ведь тоже такая, судя по тому, чему я вчера был свидетелем, — сказал Верховный Маршал. — Если ты когда-нибудь решишь посвятить себя Геду, ты будешь достойным его последователем.

Пакс не нашла, что ответить на это: во-первых, она не помнила, что случилось вчера, и, во-вторых, никакого желания посвящать себя Геду она не испытывала.

Помолчав, Маршал спросил, пристально глядя Пакс в глаза:

— Неужели ты совсем не помнишь, что произошло вчера?

— Нет, сэр.

— Жаль. Хотелось бы знать, почему ты вообще осталась жива после этого.

— После чего?

— Дитя мое, ты скрестила оружие с одним из жрецов Лиарта. Это означало неминуемую смерть для тебя. Твой меч распался на куски, обжег тебе руку. Фенит не поверил своим глазам, увидев, что после этого ты еще нашла в себе силы пнуть жреца. Нет, это был отчаянно храбрый поступок, хотя и безнадежный — встать на пути столь могучего противника. Но более всего нас обоих поражает то, что ты осталась жива.

Пакс что-то припомнила, какие-то неясные тени замелькали в ее голове.

— Человек с топором. И еще один, тоже в рогатом шлеме, с мечом и кнутом. Латы и одежда цвета крови…

— Точно-точно. Вспомнила?

— Не совсем. Не понимаю, почему я должна была погибнуть. И почему на руке ожог?

— Его топор — не обычное оружие.

— Заколдованный, да? — Пакс вдруг вспомнила меч Доррин.

— Скорее проклятый, — хмуро поправил ее Маршал. — Ты знаешь, кому служат эти жрецы?

— Нет. Я вообще никого похожего в жизни не видела.

— Тебе повезло. Да оно и понятно. В тех странах, где братство Геда хоть сколько-нибудь влиятельно, Лиарту. Повелителю Мук, не поклоняются в открытую. Но все же у его жрецов есть оружие, обладающее особой мощью. Если их противник не равен им по магической силе или не находится под покровительством богов, он умрет от одного лишь прикосновения к щербатому клинку или шипастой палице жреца Лиарта. Этот бог требует человеческих жертв, покровительствует палачам, мастерам пыток, истязателям рабов. Теперь ты понимаешь, почему я так заинтересовался твоим медальоном. Скажу честно, этот символ на шее обычного воина, даже поклоняющегося Геду, не спас бы его от верной смерти в тот миг. Что-то спасло тебя. Если это не тайна, скажи, не находишься ли ты под особой защитой какого-либо божества?

— Нет, сэр… по крайней мере, насколько я знаю. Там, где я выросла, мы поклонялись Великому Господину и старым богам. О Геде я впервые услышала, уже поступив на службу.

— А где ты родилась?

— У Трех Пихт… Ну, это далеко на севере, много дней пути от крепости герцога.

— Наверное, это пограничные земли Финты.

— Может быть. Я точно не знаю.

— Скажи, если даже тебе не был знаком эпос о Геде, героические баллады тебе ведь приходилось слышать?

— Конечно, сэр. Скачка Торра, Песнь о Селиасте, деяния Каллена Долгорукого.

— Значит, эти песни побудили тебя стать воином.

Пакс смутилась:

— Ну, может быть, когда я была еще совсем маленькой. Я много мечтала об этом, грезила магическими мечами и крылатыми лошадьми. А потом мой двоюродный брат ушел в солдаты, и уже по его рассказам я поняла, что лучший путь к приключениям и воинскому делу для нас, крестьян, — это поступить на службу в хорошую наемную роту, но не в такую, где собираются ворье да разбойники, командирам которых нет дела ни до чего, кроме золота.

— А, так тебе не все равно, с кем и за что махать мечом? Тебе важно, чтобы твои соратники были честными и справедливыми?

— Конечно. — Пакс удивленно посмотрела на Верховного Маршала.

— И какими же ты видишь своих сослуживцев? Я имею в виду солдат Пелана.

— Ну, если честно, они не такие, какими я ожидала их увидеть. Но мечтать о лучших товарищах было бы просто глупо. Да и всем известно благородство герцога в его роты.

— А что не совпало с твоими ожиданиями?

— Во-первых, я понятия не имела, сколько здесь придется работать — устраивать лагерь, убирать в казармах, копать, таскать что-то с места на место. Все это брат пропускал в своих рассказах. А во-вторых, я предполагала, что мы будем сражаться против темных сил, злых разбойников, может быть даже кровожадных великанов. Ну, как в сказках. А оказалось, что наши противники — такие же наемные солдаты, как и мы, или же ополченцы. Кто наймет нас, за тех и воюем. Вот в этом году все по-другому.

— И тебе бы больше понравилось воевать так всегда — видя впереди какую-то благородную цель?

Пакс задумалась:

— По правде говоря, не знаю. Мне просто нравится воевать. Наш герцог справедлив и великодушен. Я счастлива служить ему. Трудно представить себя на службе у другого. А в этом году мы и вовсе боремся с огромным злом. Мне это по душе. Синьява в прошлом году убил многих моих товарищей стрелами в спину или же замучил под пытками.

— Да, эта кампания необычна по своим целям. А в другие годы?

Пакс нахмурилась и ответила, тщательно подбирая слова:

— Сэр, я… я служу герцогу Пелану. Я присягала ему. Он по достоинству ценит мою верную службу. Никогда еще он не отдал приказа, который мне было бы стыдно исполнить. И я не имею права подвергать сомнению, обсуждать его приказы и договоры, которые он заключает.

Верховный Маршал внимательно посмотрел на нее:

— Я тебя понял. Герцог Пелан — действительно благородный командир. Твоя верность присяге заслуживает всяческой похвалы. И все же… что-то ведет тебя по жизни, Пакс. Что-то, что я не могу определить, а ты, наверное, почти не ощущаешь. И может случиться так, что твое предназначение потребует от тебя оставить, пусть на время, службу у герцога. Постарайся правильно понять и не задавить свой порыв. А пока что… Я вижу, ты утомилась. Я оставлю тебя, и мы поговорим позже, если ты захочешь.

— Хорошо, сэр.

Маршал поднес к ее губам кружку. К удивлению Пакс, на этот раз она приподнялась спокойно, без разрывающей голову боли. Холодная вода вызвала озноб, и Верховный Маршал, встав, укрыл Пакс вторым одеялом.

— Отдохни, — негромко сказал он. — И пусть святой Гед побудет с тобой.

Жрец вышел, оставив Пакс в растерянности и сомнениях.

Часовой провел Верховного Маршала в штабной шатер, где герцог Пелан и его капитаны сидели вокруг заваленного картами стола. Лишь Доррин улыбнулась вошедшему, остальные настороженно посмотрели на него.