– Книга на любителя. Уж больно много и обширно выплеснута на читателя негативная сторона человеческой натуры. Как будто в реале этого добра мало…

– Ну, это с какой стороны посмотреть. Мрака, грязи и крови там хватает. Но при всем при том, книга, как ни странно, получилась достаточно светлая. По крайней мере, по моим личным ощущениям.

– Я же тоже о субъективном говорю. Впрочем, наверное это от того, что просто надоела мне эта самая негативная сторона человеческой натуры. Надо будет как-нибудь настроить себя на жизнеутверждающее мировоззрение, а потом перечитать по новой…

– Как уважаемые собеседники поняли финал книги? Мне так показалось, что померли они там все…

– Вообще-то, да. Их корабль расстреляли и потопили, «в общем, все умерли…» © Но при этом остались живы, как ни парадоксально это звучит. Причем, похоже, даже телесно. Просто перешли в некий иной (лучший, но не райский!) план бытия, в иную (альтернативную? более «тонкую»?) реальность и вместе со своим Проводником (благодаря ему) добрались-таки до «земли обетованной», т. е. открыли Америку без всякого корабля. Так что концовка двойственная. В том мире герои погибли – но при этом перенеслись в мир куда лучший, причем отнюдь не в виде бесплотных духов. По крайней мере, так я это прочла. Так что концовка трагическая, но достаточно светлая.

– У Олди в «Я возьму сам» в концовке что-то подобное мелькнуло. «Мертвых не существует. Совсем».

– У Валентинова в «Оле» они, похоже, существуют – но главные герои к ним, к счастью, не относятся.

– Америка в качестве земли обетованной?

– Для главных героев – да. Сказочная земля мечты. США там еще не было. Согласен, концовка не оставляет мрачного впечатления, но… Увы, в нашем мире герои погибли, и даже если после смерти в нашем мире герои попали в мир гораздо лучший, то в наш мир они уже не вернутся.

– Для нас – увы, а для них?

– Это как Косухин и Арцеулов в «Оке силы». Их убили, но благодаря излучению «Стража раны» они до конца не умерли и спокойно себе попали на Тускулу. Но с Земли-то они исчезли окончательно, что в общем можно считать равносильным смерти.

– Твоя точка зрения – с героями произошло нечто, неотличимое в нашем мире от смерти, но там, за порогом, они сохранили личностное самоосознание, способность действовать, а потом попали в какое-то очень хорошее место.

– Моя точка зрения – с героями произошло нечто, неотличимое в нашем мире от смерти, а что там с ними случилось дальше – несущественно. Расхождений нет!

– Кстати, что-то подобное произошло и с Адамом Гуаирой из «Небеса ликуют»…

– Толковать финал той же «Олы» (и не только «Олы») можно по-разному, но все же автор дает нам некие намеки, некую надежду, некий «парус на горизонте» – и это хорошо!

(Отрывки из интервью)

– Расскажите, какие чувства у вас возникли при первом общении с компьютером и Интернетом? Когда это впервые произошло?

– Компьютер, именовавшийся тогда ЭВМ, увидел впервые лет тридцать тому. Никаких особых чувств не возникло, даже удивления, поскольку слыхать и читать о подобном уже приходилось. Воспринимал, как гипертрофированный арифмометр системы «Железный Феликс». И сейчас так воспринимаю.

Интернет понадобился года три назад. Чувств опять-таки никаких не было, хотелось быстрее освоить, чтобы не обращать внимания на технические мелочи.

– Вы считаете, что нынешняя доступность Сети широкому кругу пользователей принесет благо или зло цивилизации?

– Особого зла не будет, пользы явно больше. Процесс, аналогичный появлению книгопечатания.

– Молодежь, воспитанная на интернет-культуре, будет, по-вашему, сильно отличаться от предыдущего поколения?

– Поколения и так отличаются, поэтому изменения будут в пределах обычной нормы. Тем более особой интернет-культуры, мне кажется, нет – и не предвидится. Речь идет об ином способе приобщения к культуре. Умным будет легче, дуракам – сложнее. Это отрадно.

– Пытались ли вы когда-нибудь написать что-нибудь в стиль киберпанка?

– Читайте «Сферу».

– He предлагали ли вам сделать игру по сценарию одной из ваших книг. По-моему, ваши романы идеально бы подошли под хороший квест?

– Предлагали. Однако многие из нынешних кибер-прожектеров необыкновенно ленивы и необязательны.

– Сами-то вы играете в компьютерные игры? Если да, то в какие.

– Раскладываю пасьянс «Косынка».

– Вообще как вы используете свой компьютер помимо работы?

– Никак. Разве что фильмы смотрю и письма пишу-получаю. Иное дело «работа» – понятие очень широкое, поэтому компьютером пользуюсь постоянно.

– Считаете ли вы, что компьютер сильно облегчил писательский труд? Смог бы, по-вашему, Лев Толстой или Достоевский написать гораздо больше, имея в своем распоряжении даже самый простенький компьютер?

– Компьютер, конечно же, писательский труд облегчил, прежде всего улучшил качество текстов, которые теперь легче приводить в порядок.

Толстой написал очень много, и компьютер не понадобился. Достоевский – пожалуй, но не слишком, он и так писал быстро. Количественного скачка не было бы. Впрочем, тема неплохая, можно написать рассказик в духе наивных 60-х годов.

– Как вы считаете, возможно ли написание совместного романа по Интернету. Даже если люди никогда друг друга не видели?

– Такое случается, значит, возможно.

– Часто вам приходится отвечать на вопросы читателей по Интернету?

– Где-то раз-два в месяц.

– С появлением в вашей жизни Интернета читатель стал для вас ближе или ничего в связке читатель-писатель для вас не изменилось?

– Не изменилось. Читателям (некоторым) стало легче посылать мне письма, а мне – отвечать. Но это изменение количественное, но не качественное.

– Вы стараетесь отвечать на все письма читателей, пришедшие по Интернету, или некоторые из них игнорируете?

– Обычно отвечаю.

– Как вы реагируете на критические и даже гневные послания, приходящие на ваш электронный адрес?

– Читаю с интересом, чаще всего отвечаю. Гневающийся – раскрывается, и такое самоанатомирование подчас любопытно.

– Как вы относитесь к аудиокнигам? Считаете ли вы это полезным изобретением?

– «Аудиокниги» в варианте радиопостановок существуют уже не одно десятилетие. Полезно ли это? Как и прочие проявления культуры. Важна не только форма, важно и содержание.

– Сейчас активно развивается такой феномен, как сетевой писатель, который нашел свою аудиторию исключительно в Интернете. Как вам кажется, если ли у чисто сетевых писателей реальный шанс стать знаменитыми на уровне обычных писателей?