– Как же, по-вашему, заразилась мадам Лезюер?

– У нее ведь был ресторанчик, да? Ее муж говорил о рыбьей кости… Это возможно, малейшая рана может спровоцировать заражение сибирской язвой. Через два дня после инцидента на коже становится заметной точка как после укуса вши, провоцирующая жжение и зуд. Затем появляется гнойничок, постепенно усиливается боль и развивается отек, образуются новые гнойнички. Если не лечиться антисептическими средствами и хинной настойкой, болезнь распространяется в клеточной ткани, поражает мышцы и внутренние органы. К сожалению, чаще всего исход летален.

– Может ли болезнь передаваться при употреблении в пищу зараженного мяса? – спросил Виктор, вспомнив, что ел на прошлой неделе бифштекс с картофелем в ресторанчике на улице Эперон.

– В жареном мясе иногда остаются бактерии, да, это возможно. Все зависит от качества кулинарной обработки. Главное, чтобы мясо было первого сорта и, конечно, хорошо прожарено. Вот и все, мсье. Я предупредил службу здравоохранения. Вам остается лишь сохранять рекомендуемое в таких случаях молчание. Сожалею, что пришлось рассказать вам то, о чем я поведал мужу этой женщины, тяжко переживающему ее кончину. Поскольку вы их друг, вам бы лучше присмотреть за ним, горе может побудить его совершить какую-нибудь глупость…

Сидя на скамье на бульваре Араго, какие-то бродяги с удовольствием жевали кусок хлеба с сыром. Виктор жалел, что, в отличие от своей сестры, не отказался от мясной пищи, как хотел было сделать после посещения скотобойни де ла Виллетт в 1894 году[225].

Подумать только, это было два года назад! Куда уходят эти прожитые дни, недели и месяцы?.. И тем не менее это по-прежнему я, здесь, в Париже… Итак, Аделаида Лезюер порезала палец, когда чистила рыбу, выловленную в водоеме рядом с домом, где хранились зараженные останки. Эта версия неправдоподобна: мумифицированные фрагменты лежали в подвале, далеко от водоема… Ах, да! Торнадо! Бродяга продал карпа именно в этот день. Но ветер не мог проникнуть в повал. Если только не эта штуковина с песьей головой, которую осматривал Жозеф… Ураган ее опрокинул, она свалилась в пруд, рыбы стали ее есть – и мадам Аделаида Лезюер скончалась. Так же, как грузчик с «Дакара», о печальной кончине которого поведал Антонен Клюзель и симптомы у которого были такими же. А Александрина Пийот была убита за то, что владела записной книжкой с формулами, которые, вероятно, служат для изготовления какого-нибудь напитка. Эта записная книжка каким-то чудом попала в желудок карпа, резвившегося в водоеме заброшенного поместья. Бродяга по имени Бренголо выловил рыбку и отнес мадам Лезюер, подцепившей смертельную заразу. Все это нелепо… но складывается в единую картину. Правда, остаются неизвестные. Что с Альфонсом Баллю? Должен ли Виктор побеспокоиться об этом Несторе? И потом, половину из того, что записано в блокноте, невозможно разобрать! Надо немедленно предупредить Жозефа.

Вытаращив глаза, Жозеф самозабвенно перечитывал обрывки фраз, переписанные Виктором. К великому раздражению Кэндзи, погрузившегося в свои карточки, он, не переставая, насвистывал мелодию, услышанную в проклятом доме. Поглощенный надписью C RE T N, которую в данный момент связывал с именем Корантен, он вздрогнул, когда звякнула дверь.

– Мсье Пиньо, подвиньте мне стул!

Олимпия де Салиньяк произнесла эти слова таким высокомерным тоном, каким генерал мог бы приказать своим войскам порубить себя на мелкие кусочки, и продолжила:

– У моих племянников, близнецов, такие способности к игре на фортепиано, что в три года они уже играют в четыре руки.

– Хорошо что не наоборот, – проворчал Жозеф.

– Что вы сказали, молодой человек?

– Ничего, это я так.

– Мне нужен подходящий учебник по сольфеджио, и поторопитесь!.. А как ваша дочь? Говорят, у нее есть музыкальный слух, в чем я сильно сомневаюсь.

– О! Моя дочь пока всего лишь ползает на четвереньках.

Кэндзи счел разумным выйти из своего убежища и лично заняться графиней, которая уже вышла из себя. В этот момент раздался резкий звонок.

– Извините меня, телефон, – сказал Жозеф, а Кэндзи повел графиню в дальнюю комнату.

– Алло! А, это вы?.. Что?!.. Сибирская язва?! – воскликнул Жозеф, прижав трубку к уху. – Да, я один… Нет, я не кричу… Вот черт! Я держал эту дрянь так близко!.. Легко сказать ничем не рискую!.. Да нет, по крайней мере, я их не трогал… Нет, у меня нет ни порезов, ни царапин… Я в точности последовал вашему совету, натерся мылом с головы до пят… Ну да, читайте теперь нотации!.. Я все сложил в подвал, упаковал в коробку… Да знаю, знаю, вы так же рисковали… Да, я вам доверяю… Кладу трубку, Кэндзи идет!

– Кто это? – спросил Кэндзи.

– Один покупатель. Сам не знает, чего хочет.

– Предложите графине сесть, спуститесь в хранилище и найдите мне «Мемуары парижского буржуа» доктора Верона.

Жозеф с готовностью повиновался. В хранилище он уселся в полумраке на сложенные стопкой книги.

«Ошибаешься, – убеждал он себя, – ты ничем не рискуешь. Виктор прав».

Он осмотрел свои бумажные владения и сосредоточился на поисках пяти томов «Мемуаров» доктора Верона.

Каково же было его удивление, когда после ухода мегеры, вместо того чтобы раскритиковать поведение зятя, тесть отпустил его за два часа до закрытия!

– Учитывая, что покупателей сегодня мало, я и один справлюсь. Дафнэ обрадуется, если папа придет пораньше.

Жозеф повиновался, удивившись непривычной предупредительности Кэндзи. Радость охватила его, когда он вошел в квартиру, его маленький мирок, островок покоя и любви. Он прошел мимо кухни, где суетилась Эфросинья, и бросился целовать Айрис, у которой растрепались волосы и разрумянились щеки после прогулки в Тюильри с Дафнэ. Малышка развлекалась тем, что строила стену из кубиков, которую тут же ломала, и была в восторге, когда папа согласился присоединиться к этой увлекательной игре.

Внезапно Жозеф увидел букву C. Он положил ее рядом с R, E, T и N. Рассердившись, что у нее отобрали кубики, девочка хотела забрать свое добро, но Жозеф ей помешал. Он только что поместил букву A в середину ряда. Получалось название, и в нем зарождалась смутная идея.

– Найди букву, круглую, как колечко, моя радость, мы сейчас поиграем в новую игру.

Дафнэ тут же оставила свою стену, сломав ее, чтобы извлечь букву O. Она наблюдала, как рука отца меняет кубики, передвигая их.

– Чего-то не хватает, но чего?

– Чего? – повторила Дафнэ.

Заинтригованная Айрис оставила свои дела и склонилась над ковром.

– Какое название ты ищешь?

– Название города… мне кажется…

– C…A…REN…TON. Надо положить H рядом с C, получится Charenton, Шарантон, местечко, известное больницей для умалишенных. Надеюсь, ты не собираешься туда отправиться?