– Не ругайтесь, – рассеянно пожурила Кэти.

– Хочу с тобой посоветоваться, мама. На летних курсах я познакомилась с молодым человеком. Он обещал писать, но ни разу не написал. Как ты думаешь, не покажусь ли я ему настырной, если пошлю рождественскую открытку?

– Настырной? Глупости! Пошли, если хочется. Терпеть не могу все эти женские штучки, охи и вздохи. Жизнь слишком коротка. Если встретился мужчина, которого полюбила, не теряй времени зря, не жеманься и не страдай. Идешь прямо к нему и говоришь: «Я тебя люблю. Давай поженимся». Конечно, так поступать можно, – спохватилась Кэти, – если ты уже достаточно взрослая, чтобы разобраться в своих чувствах.

– Я пошлю ему открытку, – решила Фрэнси.

– Мама, мы с Нили решили, что лучше выпьем кофе вместо молочного пунша.

– Хорошо.

Кэти убрала бутылку бренди обратно в шкаф.

– Только свари кофе покрепче, налей в чашку до половины, остальное долей горячим молоком, и мы встретим 1918 год французским «кафе о лэ», кофе с молоком.

– Сильвупле, пожалуйста, – вставил Нили.

– Да, то есть ви-ви-ви, – ответила мама. – Я тоже кое-что знаю по-французски.

Кэти держала в одной руке кофейник с горячим кофе, в другой – ковшик с горячим молоком и наливала одновременно кофе и молоко в чашки.

– Помню, у нас в доме не всегда было молоко. Тогда папа клал в чашку сливочное масло – если оно было. Говорил, что масло делают из сливок, поэтому оно вполне годится для кофе, – сказала мама.

Папа!..

52

Однажды весной, когда Фрэнси уже исполнилось шестнадцать лет, в солнечный день, в пять часов она вышла с работы и увидела Аниту, девушку, которая сидела за соседним аппаратом в том же ряду. Она стояла возле входа в Коммуникационную компанию с двумя солдатами. Один, коренастый коротышка, по-хозяйски держал Аниту за руку. Другой, высокий и неуклюжий, смущенно переминался с ноги на ногу. Анита отошла от них и отвела Фрэнси в сторонку.

– Фрэнси, помоги. Джоя отправляют в Европу, сегодня у него последнее увольнение перед отправкой, а мы помолвлены.

– Если вы уже помолвлены, то чем я могу помочь? Ты справилась сама, – пошутила Фрэнси.

– Я про того, другого парня. Выручи, а? Джою пришлось взять его с собой, будь он неладен. Они вроде как приятели, куда один, туда другой. Этот парень из какого-то пенсильванского захолустья, в Нью-Йорке не знает ни души. Он точно увяжется за нами, и я не смогу побыть с Джоем наедине. Ты должна выручить меня, Фрэнси. Три девушки уже отказались.

Фрэнси окинула оценивающим взглядом уроженца Пенсильвании, который стоял в полуметре от нее. Впечатления он не производил. Неудивительно, что три девушки отказались выручить Аниту. Тут его взгляд встретился с взглядом Фрэнси, и он медленно, смущенно улыбнулся. И вдруг этот совсем не красавчик оказался лучше любого красавчика. Эта задумчивая улыбка решила судьбу Фрэнси.

– Вот что, – сказала Фрэнси. – Брат сейчас должен быть на работе. Если дозвонюсь до него, то он передаст маме, что я задерживаюсь. Если не дозвонюсь, то пойду домой – мама будет волноваться, если я не приду к ужину.

– Давай скорей! Звони ему, – торопила Анита, роясь в кошельке. – Вот, держи никель для телефона.

Фрэнси позвонила из табачного магазина на углу. Она застала Нили у Макгэррити и предупредила его. Когда вышла обратно на улицу, оказалось, что Анита с Джоем уже ушли. Уроженец Пенсильвании стоял один и смущенно улыбался.

– А где Нита? – спросила Фрэнси.

– Они с Джоем сбежали.

Фрэнси пришла в смятение. Она полагала, что они пойдут вчетвером. Что теперь прикажете ей делать с этим долговязым незнакомцем?

– Я не виню их, – сказал он. – Хотят побыть вдвоем. Я и сам помолвлен. Знаю, каково это. Последнее увольнение, любимая девушка.

«Помолвлен, значит, – думала Фрэнси. – По крайней мере, не будет приставать».

– Но это не причина, чтобы вы возились со мной, – продолжал он. – Если вы покажете мне, где тут метро до Тридцать четвертой улицы – я этот город совсем не знаю, – то я вернусь в гостиницу. Если человеку нечем заняться, он всегда может писать письма, – он снова улыбнулся своей растерянной задумчивой улыбкой.

– Я только что предупредила родных, что задержусь. Так что если хотите…

– Хочу ли я? Вы спрашиваете! Да я счастлив буду. То есть большое спасибо, мисс…

– Нолан. Фрэнсис Нолан.

– Меня зовут Ли Райнор. Вообще-то Лео, но все почему-то произносят Ли. Очень рад знакомству, мисс Нолан, – он протянул ей руку.

– Я тоже рада, капрал Райнор.

Они пожали руки.

– О, вы заметили мои нашивки! – улыбнулся он на этот раз обрадованно. – Вы, наверное, проголодались после работы. У вас есть любимое место, где можно поужинать… то есть пообедать?

– Поужинать, конечно. Нет. У меня нет любимых мест. А у вас?

– А я хотел бы попробовать, что такое этот чоп суи, о котором все говорят.

– Тут недалеко есть неплохое место на Сорок второй улице. С музыкой.

– Тогда идем!

По дороге к метро он спросил:

– Мисс Нолан, вы не против, если я буду называть вас Фрэнсис?

– Не против. Хотя все зовут меня просто Фрэнси.

– Фрэнси! – повторил он. – Фрэнси, еще один вопрос. Вы не против, если я буду считать вас лучшей девушкой на свете – по крайней мере, этим вечером?

«Хм, – подумала Фрэнси. – А он шустрый, своего не упустит».

Он словно прочитал ее мысли.

– Вы, наверное, подумали, что я больно шустрый. Но поймите правильно – я не встречался с девушками больше года, скоро отправлюсь во Францию, а там бог знает что меня ждет. Поэтому эти несколько часов – я буду считать их большим подарком с вашей стороны, если вы не против.

– Не против.

– Благодарю вас, – он указал на свою руку. – Берите меня под руку, лучшая девушка на свете.

Когда они подходили к метро, он остановился и попросил:

– Скажите «Ли».

– Ли, – повторила она.

– Скажите: «Привет, Ли. Я рада снова видеть тебя, дорогой».

– Привет, Ли. Рада снова видеть тебя … – смущенно повторила она, но не до конца.

Он крепче прижал к себе ее руку.

В закусочной «У Руби» официант принес два горшочка чоп суи, рис и поставил между ними пузатый чайник.

– Налейте мне, пожалуйста, чаю. Так будет по-домашнему, – попросил Ли.

– Сколько сахара?

– Я пью без сахара.

– Я тоже.

– Надо же! Наши вкусы совпадают! – воскликнул он.