– Как – что? Возвращаться в столицу! Немедленно возвращаться к отцу и принимать участие в событиях…

– А по-моему, кататься по цветущим лугам и все такое намного важнее, – сказал Адобекк. – Ренье, ты согласен?

– Зависит от сопутствующих обстоятельств, – буркнул Ренье. – Что вам известно о «проклятии сумерек», дядя?

Адобекк схватился за шелковый шнур с кистью, что свисал с правой стороны от кресла, и потянул. Где-то в глубине господских покоев раздался звон колокольчика.

– Как ни странно, – проговорил Адобекк, устраиваясь в кресле поудобнее, – об этом я знаю довольно много. Читал на досуге. Видите ли, господа, – он обвел глазами всех своих слушателей, – в гробнице Оггуль хранится некоторое количество государственных летописей. Вы не знали? Ну конечно, откуда вам знать! Ведь об этом никто открыто не говорил. Кое-кто из наших предков вел записи, а моя добродетельная сестра Ронуэн, предвидя тяжелые времена, повелела поместить их в склепе, в особом сундуке. Словом, я перечитывал их и обдумывал каждое слово.

Вошел, призванный звонком, человек, который более десяти лет был правой рукой Адобекка. Ренье не видел Радихену очень давно, но сразу узнал его – а узнав, подивился произошедшей с ним перемене. С годами Радихена приобрел некое скорбное благородство. Он держался прямо, с большим достоинством, при общении смотрел в глаза, говорил ровным спокойным голосом. Его рыжие волосы потемнели, утратили вызывающий медный блеск.

Призванный Адобекком, он поклонился присутствующим и ничем не дал понять, что узнал Ренье и королевских детей.

– Я хочу, чтобы ты тоже послушал, – обратился к нему Адобекк. И повернулся к Эскиве: – Это касается эльфийского благословения влюбленных. Так называемых «аристократических» браков. Из людей король Гион был первым, кто получил такое благословение. Полагаю, он не вполне отдавал себе отчет в том, какое сокровище получил. Другие, те, что были после него, понимали смысл эльфийского брака куда лучше… После смерти Ринхвивар, первой королевы, Гион разрушил эльфийское благословение.

– Но ведь это невозможно! – воскликнула Эскива. – Эльфийский брак нерасторжим. Ни жизненные обстоятельства, ни сама смерть не разлучают мужа и жену, если их союз скрепили эльфы.

– Да. – Адобекк несколько раз кивнул. – Но Гион этого не понимал. Отчаяние и скорбь разлучили его с погибшей королевой. Такова была его свободная человеческая воля, и эта воля оказалась сильнее благословения. Он разорвал узы, которые соединяли его с Ринхвивар. Вот что стало причиной его развоплощения, а затем – и превращения в безвольного проводника злой силы…

– Что? – вскрикнул Ренье. – Не хотите ли вы сказать, что, убив чудовище, мы убили короля Гиона?

Адобекк сильно сморщил нос.

– Это было бы слишком просто. И примитивно. Разумеется, нет. Монстр – это просто порождение гнилой стихии, что колышется на границе между мирами людей и эльфов. Стражей приграничья сейчас не сталось. Последний из них, Аньяр, отец Уиды, недавно погиб… Вы, как я погляжу, многого не знаете, – добавил Адобекк, пристально взглянув в лицо маленькой королевы. – Это плохо и может быть весьма опасно. Опаснее глупого герцога Вейенто. Потому что Вейенто скоро умрет. Либо его убьют в сражении, либо Талиессин вздернет его на виселице. Насколько я знаю регента, такое было бы вполне в его характере. Ну и, на худой конец, Вейенто может просто скончаться от старости… Но демоны приграничья – это куда страшнее герцога Вейенто. И куда долговечнее. Они не перестанут приходить на землю Королевства, пока для них открыт путь.

– А кто открыл им путь? – спросил Гайфье.

Адобекк метнул в его сторону быстрый взгляд:

– У тебя есть на сей счет мнение, Гай?

– Король Гион, – тихо проговорил Гайфье.

– Да. Король Гион и проклятие сумерек.

– Можно мне спросить? – подала голос Эскива.

– Прошу. – Адобекк сделал приветственный жест. – О чем угодно. В любых выражениях. Мы на войне, так что у нас все попросту.

– Ладно, я спрошу просто. Как будто мы – посреди сказки.

– Еще лучше! – закричал Адобекк. – Сказка и война! Все краски жизни сразу!

– Гион был прекрасным. Хорошим, – начала Эскива.

Она оглянулась на Ренье и покраснела. Почему-то прямой, спокойный взгляд Радихены ничуть не смущал ее, равно как и тревожный взор Адобекка. Но близость Ренье заставляла ее беспокоиться.

«Наверное, я боюсь, что он сочтет меня глупой, – решила девочка. – А это глупо само по себе, потому что ни один верноподданный не сочтет королеву глупой и ни один мужчина не подумает так о своей возлюбленной…» От последней мысли ей стало жарко и весело, и она смело продолжила:

– А если король Гион всегда оставался на стороне сил добра, то как он мог поддаться проклятию сумерек и превратиться в монстра?

– Я не говорил о том, что Гион превратился в монстра, – возразил Адобекк. – Он выпустил монстра на волю и показал ему путь из приграничья в человеческие земли. Туман и тьма будут бесконечно порождать чудовищ, и прекратится это лишь в том случае, если путь для них будет закрыт. Чем я и предлагаю вам заняться, коль скоро вы оба, – Адобекк бесцеремонно указал пальцем сперва на Гайфье, а затем на его сестру, – можете ассоциироваться с двумя лунами. Я отправлю с вами своего человека. Своего лучшего. Самого умного из моих людей – и самого верного.

– Куда? – спросила Эскива. – В приграничье? Туда, где умер мой дед?

– А ведь и правда, я как-то позабыл о том, что Аньяр был вашим дедом… – Адобекк вздохнул. – Странно устанавливаются родственные связи. Особенно когда речь идет об эльфах. Вот Ренье знает… – На миг дядя и племянник встретились глазами, и призрак умершей королевы, которую любили оба, встал между ними, не разделяя, но, напротив, связывая обоих неразрушимыми узами памяти.

Гайфье одним прыжком приблизился к Адобекку. Схватил его за запястье, повернул к себе.

– Посмотрите на меня! – сказал молодой человек. – Просто посмотрите на меня и ответьте на вопрос моей сестры. Куда мы должны отправиться? В приграничье?

Радихена чуть напрягся, в каждое мгновение готовый защитить своего господина.

И вдруг странная перемена произошла в этом человеке: глаза его расширились, сухие сжатые губы дрогнули, лицо расплылось, как будто он в единый миг утратил всю свою волю… Ренье подумал: «Он как будто встретил призрака…» И тут же понял, что так оно и было. Радихена увидел сына Эйле. Сына девушки, которую он некогда любил и которую по страшной случайности убил вместо Талиессина. Радихена увидел юношу, который мог быть его собственным сыном.

Адобекк высвободился из хватки Гайфье и пробормотал:

– Что за манера – чуть что, сразу распускать руки… Узнаю отродье Гая Меченого… Зачем вам непременно отправляться в приграничье? Что вы там найдете? Да и как вы отыщете эти проклятые земли, коль скоро они вообще не в нашем мире? В прежние времена я посоветовал бы вам увидеть их во сне, но с некоторых пор это стало опасно… Нет, у меня другая идея. Есть в Королевстве человек, способный проходить границы между мирами.