Он недобро усмехнулся:

– Ты откуда взялся такой умный? Университет, что ли, кончал? За дураков нас тут принимаешь? Ну ты глянь, тудыть, до чего докатилась интеллигенция: если, значит, человек из народа, так они его уже и за человека не считают. Быдло, значит, для них, серая скотина… – Президент с трудом, как будто ему мешал тугой воротник, покрутил головой на бычьей шее, щеки у него несколько отвисали, а так называемая партийная стрижка придавала черепу зализанные очертания. Больше никто не шевелился, даже Павлин за спиной у Марка перестал дышать, словно умер. – Я тебе, значит, так скажу, – продолжил Президент. – Не ты и никто другой указывать мне не будут. Вот у меня где советчики, вот тут, на шее, понял? Интеллектуалы долбаные! Все бы вам гипотезы сочинять. Я сам знаю, что нужно народу. Я сам – народ, понял?..

Крупное лицо его наливалось кровью, брови надвигались и надвигались, пока гневными валиками не встали над переносицей, нос, отекший грушей, еще больше раздулся. Вероятно, такая мимика должна была внушать подчиненным уважение и страх, но Марк вдруг подумал, что, судя по всему, Президент отрабатывал ее вполне намеренно: репетируя перед зеркалом, советуясь со специалистами. И от этого она стала ему еще более ненавистна.

Он сказал:

– Давайте не будем тратить времени. Учтите: меня сейчас разыскивают по всей Москве. И если обнаружат в вашем кабинете, то обязательно уберут. Устранят физически. И вас уберут – тоже. И всех присутствующих…

Тогда Президент вдруг расслабился, словно у него кончился весь запас ярости, – сел поудобнее и, достав американские сигареты, закурил, пуская дым подвернутыми мужицкими губами.

– Да? – брюзгливо и недоверчиво спросил он. – Говоришь, уберут? Ну это, знаешь ли, не так просто. – Обернулся и посмотрел на свою охрану, которая немедленно подтянулась, а крайний справа, видимо старший, значительно покивал, что, мол, не беспокойтесь, хозяин, через нас, мол, и на танке не пройдут. Снова повернулся к Марку и сказал уже серьезно, без актерской игры: – Теперь по поводу твоего доклада. Интересный доклад, читал – прямо не оторвешься. Но ведь, если подумать, то – бред собачий. Какой Дьявол, к этакой матери, какой Сатана?! Ведь меня же, к такой матери, примут за идиота. Ведь твоя же интеллигенция и заклюет: журналисты, писатели там, академики всякие… Это же какой тогда поднимется вой; мракобесие, мистика, игра на темных инстинктах. А с другой стороны, конечно, наоборот: дескать, Президент, оказывается, во власти жидомасонов. Ты тем более собираешься работать по лагерям – то есть нам придется как-то подключать уголовников. – Президент, останавливая возражения, сделал протестующий жест: – Подожди, подожди, ты сначала меня послушай… Я тебя понимаю, что это – армия Сатаны. Но попробуй объясни это нашим придуркам. Ведь придется кое-кого из уголовников отпускать? Или что, ликвидировать их после этого? Нет, по-моему, здесь у тебя ерунда. Вы же сами придумали всякие права человека. Нет, как хочешь, но все-таки – полный бред. А быть может, и хуже, чем бред, – политическая провокация. Так сказать, выстраиваешь на меня компромат. Мы сейчас у Павлинова спросим по этому поводу. Расскажи нам, Павлинов, кого ты сюда привел? Что-то, знаешь, все это мне не очень нравится…

За спиной у Марка началось какое-то шевеление, покряхтывание – наверное, Павлин готовился извлечь из себя голос. Сейчас продаст, подумал Марк, заранее напрягаясь; он был совершенно уверен, что Павлин продаст, и вдруг с изумлением, даже не поверив в первую секунду, услышал:

– За этого человека я ручаюсь…

– Чем ручаешься? – немедленно спросил Президент.

– Головой…

И Президент, как бы отметив про себя что-то существенное, соглашаясь, кивнул:

– Головой – это серьезно.

После чего опять воцарилась пауза.

Вот тебе и Павлин, потрясенно подумал Марк. Говорили – Павлин, Павлин… Павлин продаст ни за грош. А Павлин – это, оказывается, личность. И друзей Павлин, оказывается, не продает…

Его затопило теплое чувство благодарности. Однако радоваться было преждевременно, и поэтому он спросил, пользуясь благоприятным моментом:

– Извините, Сергей Николаевич, вы в Бога верите?

Президент даже крякнул от неожиданности. Тем не менее, передернув плечами, ответил с достоинством:

– Православный как будто… – А затем, немного подумав, добавил: – Крестили в детстве. – И еще немного подумав: – Креста не ношу…

При этом он неожиданно улыбнулся, и вдруг стало ясно, что никакой это не Президент, а простой русский мужик: темный, ограниченный, заскорузлый в своих примитивных воззрениях, инстинктивно не верящий никому, кто умнее его, и вместе с тем – очень хитрый, злопамятный, цепкий, именно мужицкой своей прямотой протаранивший себе дорогу к власти и теперь не собирающийся делиться ею с кем бы то ни было.

То есть как раз то, что мне нужно, подумал Марк. Я, по-видимому, не ошибся. Если такой поверит, то он не остановится ни перед чем, потому что речь идет именно о его власти. Надеюсь, что он это понимает. Ему может быть наплевать на будущее, скорее всего ни в какое будущее он не верит, ему может быть наплевать на страну, потому что как настоящий мужик он в первую очередь думает прежде всего о себе, в конце концов, ему может быть наплевать на народ, из которого он якобы вышел, вероятно, народ для него – понятие абстрактное: те, кто трудится, и те, кто рукоплещет на митингах, но ему, конечно, не наплевать на власть, потому что власть – это он сам, и он будет драться за нее хоть с чертом, хоть с дьяволом. Главное, что он ничего не боится. Он переломает все, что можно, в пределах этой страны, он не моргнув глазом угробит кучу народа, он превратит землю вокруг себя в выжженную пустыню, но он победит и остановит Его. Да, я, по-видимому, не ошибся.

Вслух он сказал:

– Если вы православный, то вы должны верить тому, что написано в Книге книг: «Исполнятся сроки, и края земли приподнимутся над самой землей, и оторвется от земли небо, так что образуется щель как бы в разорванной ткани, и потечет оттуда Черный Свет, каковой озарит землю, и Во Свете явится на землю Он, и соберется вокруг Него все Его воинство…» – Цитату он выдумал – ничего соответствующего в голову не приходило, однако продолжил: – Сроки, по-видимому, уже исполняются. Я представил вам достаточно обширный фактологический материал, и вы можете проверить его с помощью своих сотрудников. Только не затягивайте, пожалуйста, эту проверку. Потому что сроки действительно уже исполняются. Совпадают все известные из пророчества знамения. Между прочим, одних только «пастырей» мы набрали уже шесть человек. И наверное, вдвое больше – остались нам неизвестными. А ведь каждый «пастырь» может стать основой для воплощения. Потому что в каждом из них присутствует соответствующее зерно. И оно может проклюнуться при определенных условиях. Я не так уж много у вас прошу: просто требуется четкая общегосударственная программа обследования, разумеется, лучше, если она будет проводиться втайне, вы уже сами подумайте, как ее следует закамуфлировать: эпидемия там или профилактические мероприятия, можете в данном случае сослаться на Петербург – в Петербурге, если не ошибаюсь, настоящая эпидемия? Вот, пожалуйста, – это прекрасный повод. И я хочу, чтобы вы уяснили один важный момент: дважды Антихрист приходил на землю, и дважды он был изгнан отсюда. Неужели мы позволим ему победить в этот раз? Воцарение Сатаны – это, как вы понимаете, гибель для человечества, я ручаюсь, что ни вы и ни я Антихристу не понадобимся…