– Посмотрим, как ты запоешь сейчас, чужак. Шефир предупреждал меня, что ты можешь заупрямиться.

Клинок, повинуясь моему мысленному приказу, прыгнул с бедра рукояткой в правую ладонь и засверкал на солнце фонтаном пламени. Я спокойно сказал:

– Прежде чем попытаешься поступить необдуманно, ллер, посмотри на этот Клинок.

Лица фрайденов вытянулись от удивления, хваленая бесстрастность им изменила.

– Я чувствую силу, – взволнованно проговорил старшина, сразу утратив надменность. – Неужели это Клинок мастера?!

Я не удержался от улыбки, довольный произведенным эффектом:

– Я получил его в наследство от лешука, ллер. Что ты на это скажешь?

Старшина вдруг отступил на шаг, и его свита повторила движение.

– Он дал тебе знание? – недоверчиво выдохнул старшина.

Я мог понять испуг, удивление и восторг, одновременно проступившие на их лицах. Расе ллеров удалось лишь прикоснуться к Лешу – и насколько они стали сильнее прочих! Что же говорить о тех, кто посвящен полностью! Впрочем, всплеск эмоций был настолько сильным, что я ощутил бы их и с закрытыми глазами. Необычное ощущение – читать эмофон других существ. По сознанию словно проходят волны разной скорости и интенсивности. Каждой эмоции соответствовал свой цвет. Страх, удивление, восторг – причудливая смесь оранжевого с зеленым и желтым, – я не сразу сообразил, откуда эти оттенки затесались в восприятие. Человеку, впервые в жизни ощутившему эмоциональный фон других существ, трудновато управлять своим новым даром. Я поступил проще – пошел у него на поводу. Для точного анализа мне еще не хватало опыта, из принимаемых посылов я понимал далеко не все, но что понял – то мое, и закончим пока на этом.

– Да, ллер, – ответил я. – И он сообщил мне о вашем договоре, который распространяется и на меня.

– Меня зовут Алани, чужак, – глухо проговорил старшина, пристально глядя мне в глаза, и я видел, как страх борется в его душе с решимостью и решимость побеждает – желтый цвет лидерства топил оранжевый, цвет страха, и, в свою очередь, наливался красным – цветом физического воздействия, так что я был предупрежден относительно его намерений заранее. Хотя меня это и удивило, казалось, что дело можно было решить миром. Но может, вот тот светло-фиолетовый оттенок говорит о… Проклятие, эмпат доморощенный, все равно многое еще непонятно и надо набираться опыта, а не гадать.

– Очень приятно, ллер. Меня зовут Элиот Никсард. Вот что я тебе…

– И я должен проверить тебя! – пронзительно крикнул он, вскидывая меч.

Я был готов к тому, что произошло.

Эмоционально полыхнув красным с фиолетовым, ллеры ринулись на меня все одновременно. В мозгу прозвучал беззвучный сигнал опасности, и вход в Лешу сработал на высшем уровне. Мир застыл, словно мгновенно схватившийся клей.

Они двигались поразительно быстро. Движение их тел и клинков ощущалось даже в подлинном Лешу. Лица напряжены, рты сжаты в тонкую линию, в глазах горит странное самозабвение, словно они делали настолько важное для себя дело, что их собственные жизни уже шли не в счет. Я понял это так – невыносимо обидно допустить в соперники выскочку вроде меня, завладевшего искусством там, где должны были оказаться ллеры и чему помешала преждевременная смерть их собственного мастера.

Их было шестеро, и шесть серебристых мечей должны были скреститься на моей бедной голове, совсем не заслуживающей такой печальной участи.

В Лешу, на высшем уровне, нет мыслей, особенно когда смерть наступает тебе на пятки или рушится тебе на голову – как в моем случае. Лешу – это самовыражение в действии. И я сделал самое простое, что мог сделать на своем месте, – сделал шаг в сторону, проскользнув между двумя фрайденами, и оказался вне круга оскаленных клинков. Затем, уже со стороны, увидел, как шесть стальных смертей скрестились в воздухе с низким, протяжным звоном, больше похожим на тугой звуковой удар далекого взрыва (все звуки в Лешу воспринимались совершенно особым образом), и замерли в сантиметре над тем местом, где должна была находиться моя макушка. Ага, тут же смекнул я, это была чистая проверка, они не собирались меня убивать вопреки приказу Шефира. Но если бы я не выдержал испытания, то старшина ллеров не преминул бы привести свою предыдущую угрозу в исполнение – укоротить одну из моих «бесполезных» конечностей.

Сразу после заключительного акта движения ллеров ужасающе замедлились, практически остановились, и я тоже выскользнул из Лешу, последовав их примеру. Клинок вернулся на бедро, а мир снова вздохнул и ожил.

Я застал ллеров в тот момент, когда они вкладывали мечи в ножны. Они мгновенно сориентировались, отыскав меня вне круга, и в обращенных ко мне взглядах читалось безмерное восхищение, причем совершенно искреннее, без всяких задних мыслей и чувств, – я это знал.

– Это доставляет истинное наслаждение – видеть, как двигается мастер, – торжественно проговорил старшина, величественно выпрямившись. – Договор в силе.

– Отлично, – негромко проговорил я, пытаясь разобраться в своих чувствах. Шесть быстрых как смерть воинов только что, образно говоря, склонили предо мной головы, точнее перед Лешу. Не владей я им, я был бы растерзан по одному приказу Шефира. Что же я должен чувствовать? Гнев? Презрение к этим наемникам меча? Я не мог решить, у меня не было подходящих чувств. Пришлось отложить исследование собственной души на потом. – Отлично, Алани. А теперь я готов последовать с вами к Шефиру.

Челюсти у подчиненных Алани при этом сообщении почему-то отвисли, лишь сам старшина сохранил полное самообладание.

– Я что-то не так сказал? – нетерпеливо спросил я.

– Шефир – сильный человек, мастер Никсард, – нахмурившись, осторожно заметил старшина. – Стоит ли вам встречаться с ним? Хоть вы и мастер, но вы новичок в Лешу, так как лишь недавно освоили это искусство. Мир в вашем лице еще раз получил шанс приобщиться к этому великому таинству, поэтому примите мой добрый совет: вам лучше вернуться и помериться силами с Шефиром, когда вы окрепнете.

Я посмотрел на старшину с уважением, покоренный его неожиданной вежливостью, проницательностью и умом, а также способностью мгновенно оценивать изменение ситуации. В его поведении не было раболепства слабого перед более сильным, но с этого момента оно изменилось в корне. Нельзя также было ему отказать и в благородстве – он не задел меня ни единым словом, дав при этом понять, что я еще просто сопляк, чтобы помышлять о встрече с Шефиром без риска свернуть себе шею.

– Вы правы, – неохотно признал я, тоже переходя на вежливую форму обращения. – Я новичок. И все же мне надо повидать Шефира. Кроме моих собственных побуждений меня зовет туда и долг по отношению к моему учителю.

– Хорошо.

Старшина отвесил короткий почтительный поклон, полный внутреннего достоинства, и что-то быстро сказал своим подчиненным на резком, шипящем змеином языке, – отсюда был и его необычный акцент, явно перенесенный на межречь с родной речи. Едва странные звуки сорвались с бледных губ, как красноплащники сорвались с места и нырнули в штурмовик.