— Вторая причина, может, менее понятная, но, наверное, все-таки более важная. Еще в детдоме я мечтал, что когда-нибудь и у меня появится семья. Я понимал, что никогда это не будет, как у остальных — мама, папа, дедушка с бабушкой. Не будет праздников, когда за столом собираются и старики, и дети, и все это твои близкие, родные, те, кому можно довериться целиком и полностью. Но я очень этого хотел, я просто бредил этим многие, многие годы… И вдруг я не просто получаю семью, я получаю прошлое. — От волнения у Титаевского перехватило дыхание. — Да ради этого я готов помириться не то что с Оксаной, с самим чертом!

Он замолчал и только дворники мерно щелкали, сбивая мокрый снег с лобового стекла.

Даша смотрела сквозь дрожащие полоски воды. Может, и вправду не стоит так категорично судить об окружающих? Прав Полетаев: у каждого своя правда, у каждого свое представление о счастье, о любви, о семье… Но тут же в груди вспыхнул яростный протест: да как же можно так рассуждать?! Разве она сама так поступила бы? Никакая сила в мире не заставит ее жить с нелюбимым человеком! Никакие деньги, никакие родословные не станут адекватной наградой за ту душевную пустоту, которая возникает, когда до твоего лица дотрагивается чужой.

Неужели в их жилах течет одна и та же кровь? Она осторожно посмотрела на Богдана. Его профиль был аристократичен и красив. Это удивительно, но красивые люди редко выглядят жадными или глупыми, они всегда просто красивы.

— Все, мы приехали. — Титаевский выключил двигатель и выдернул ключи из замка зажигания. — Паспорт не забыла?

— Нет, нет, он всегда при мне. — Даша похлопала по сумочке.

Она все еще медлила.

— Ты что-то хотела сказать? — Титаевский уже взялся за ручку двери.

— Да. — Наступал ответственный момент. Даша протянула руку и словно гребнем провела по густым каштановым волосам. — У тебя очень красивые волосы.

От неожиданности Богдан смутился.

— Ты это серьезно?

— Конечно, серьезно. Ты вообще красивый. — Теперь следовало как можно быстрее выйти из машины и спрятать добытый для анализа материал в заранее приготовленный конвертик. Сжатая в кулак ладонь могла привлечь внимание. — Ну что, идем?

— Идем, — Титаевский выглядел озадаченным. Он ничего не понял. — Только мне показалось, что ты…

— Что — я? — Даша спрятала кулак в карман.

— Нет, значит, просто показалось. — Он тряхнул головой. — А как ты думаешь, если бы мы с тобой поженились, бабушка наверняка бы нам все завещала?

От неожиданности молодая женщина едва не выронила свою добычу.

— Мысль интересная. Но не актуальная, — попробовала она отшутиться и выскользнула из машины.

— Почему? Вот разведусь с Оксанкой и на тебе женюсь. —

Титаевский закрыл машину, подошел к Даше, приподнял ее голову за подбородок и заглянул и глаза.

— Очень мило, — пробормотала молодая женщина. Поскольку руками она отмахиваться не могла — в одной были зажаты волосы, в другой сумка, то просто отвела голову. — Только я пока замуж не собираюсь.

— Даже если это будет выгодно?

— Даже если у меня третья нога вырастет.

Богдан рассмеялся, подбросил ключи на ладони и широко улыбнулся:

— Дай мне только время и деньги, а потом посмотрим, что ты скажешь.

Утро началось суматошно. Оксана пыталась накормить ее варениками, Богдан ежесекундно спрашивал, не забыла ли она чего, взялали паспорт, билет… А Даша, чистя зубы, натягивая штаны и причесываясь одновременно, благодарила Бога, что вчера не поленилась и с экспресс-доставкой отослала два из пяти выдранных у племянника волосков на адрес лаборатории.

Поглотив-таки пару вареников, она запила их кофе, расцеловалась с Оксаной, пообещав писать и звонить, и поспешила вслед за Богданом к машине. Времени добраться до аэропорта оставалось впритык.

— Ваши документы, пожалуйста.

— Пожалуйста.

Молоденький пограничник внимательно изучал предъявленный паспорт:

— Вы гражданка России, — полуутвердительно, полувопросительно произнес он.

— Да.

— И летите из Украины в…

— С Украины, — автоматически поправила Даша и посмотрелась в стекло.

«Надо было хоть немного подкраситься. На приведенье похожа».

Человек в погонах поднял глаза:

— Что?

— Я лечу с Украины. Упирая на предлог «с», повторила она.

— ИЗ Украины.

— С Украины.

— ИЗ Украины, — пограничник нехорошо повысил голос.

— По-русски будет «с Украины». — Даша старалась говорить без нажима, но твердо. — Мы же по-русски разговариваем?

— Может, в Москве так по-русски и говорят. А у нас теперь независимое государство.

Самое время было вспомнить про молчание и золото, но не позволил характер.

— Вам покажется странным, но геополитический фактор никак не влияет на нормативы языка. Исключение составляет Америка, но она не в счет. Дело в том, что этимология слова «Украина» восходит к слову «окраина». — «Господи, зачем я это говорю?!» — Имеются в виду те времена, когда основная часть украинских земель представляла собой окраину земель русских… — Голос сам по себе угас.

Пограничник смотрел сквозь стеклянную перегородку еще более стеклянным взглядом.

— Девушка, я не пойму, вы что, хотите здесь остаться?

— Где?

— Здесь. В Украине.

— На Украине, — беззвучно прошевелила губами Даша. — Что?

— На Украине мне нравится. Но я должна лететь.

— В таком случае вылетать вы будете ИЗ Украины.

— Если вам так спокойнее, то… — Сжав волю в кулак, Даша заставила себя проглотить конец фразы.

А пограничник, сочтя дальнейший спор по вопросам этимологии ниже своего достоинства, продолжил допрос:

— Куда летите?

— На Тайвань.

— На Тайвань? — Он перелистнул страницы паспорта. — А почему виза в Китай?

— Куда?! — Ноги похолодели от каблуков до самой талии. «Чертов Кудрявый все перепутал!»

И как же она не проверила?

— Не может быть…

— Что значит — не может? Вот здесь четко написано: Республика Китай…

Схватившись рукой за сердце, Даша нервно выдохнула:

— Господи, как вы меня напугали! Конечно. Республика Китай.

— Но вы же сказали Тайвань?

— Да. — Даша попыталась улыбнуться, — Дело в том, что это только остров называется Тайвань, а страна, которая на нем находится, Республика Китай.