Туман, в котором, по мнению любого на Вале или в городе, обитали извращенные фигуры Жаждущих.

Со стороны Вала донеслись звуки рога, сотрясая ночь, но я не остановилась на этом.

Я продолжала призывать туман дальше, и… почувствовала, как он откликнулся, устремившись к подножию Вала. Он распространился вдоль массивной стены. Я услышала крики и мысленно увидела, как туман поднимается, раздуваясь, пока не достиг крепостных стен и башен на Вале.

А потом я увидела его перед собой, превратившегося в облачный молочно-белый занавес на фоне ночного неба.

У меня перехватило дыхание при виде этого зрелища. В этом тумане не было бы Жаждущих. Он не причинит вреда. Это была не моя воля. Он лишь вызовет хаос и смятение.

Оно уже началось, когда прозвучал еще один горн.

Первобытный туман огромной волной обрушился на Вал, переливаясь через край и стекая по сторонам. Далекие, панические крики прорезали воздух, когда туман хлынул в Карсодонию и заполнил улицы. Крики страха звучали все ближе и громче, когда туман затопил районы и мосты, захлестнул холмы и долины, пока не поглотил внутренние стены Вэйфера.

Я отступила от окна, поднимая капюшон, когда поворачивалась. Просунув ремешок мешочка под плащ, я обнажила вольвений кинжал.

Пора было пробивать путь к свободе.

ГЛАВА 29

Направляясь к двери, я отключила свои эмоции — чувство добра и зла. Я должна была сделать это, если у меня была хоть какая-то надежда найти Кастила и сбежать.

Я обхватила пальцами золотую ручку. Эфир наполнил мои вены и заструился из пальцев. По серебристой дымке пробежали тонкие тени. Это было немного нервирующее зрелище. Энергия омыла металл, расплавив замок. Открыв дверь, я вышла в коридор.

Королевский рыцарь обернулся, от удивления над черной мантией, закрывающей нижнюю половину лица, расширились его глаза. Я рванулась вперед, вонзая кинжал в уязвимое основание его горла. Затем вывернула руку, перерубив позвоночник вампира. Рыцарь упал, когда другой потянулся к его мечу.

Мысленно сформировав свою волю, я воплотила ее в реальность. Черная мантия, накинутая на плечи рыцаря, взметнулась вперед и поднялась, обернувшись вокруг его лица. Я нырнула под его вытянутый меч, когда он, шатаясь, отступил назад. Его приглушенный крик резко оборвался, когда я вонзила кинжал ему в бок, между броневыми пластинами. Кровавый камень пробил хрящ и вонзился глубоко в сердце вампира.

Стены замка задрожали, когда толстые железные двери на главном этаже начали опускаться. Из неглубоких альковов зала вышли еще два рыцаря, мечи уже были наготове, а гейтеры опущены до уровня подбородка.

— У нас есть приказ не убивать тебя, — сказал один из них, шагнув вперед. — Но это не значит, что мы не причиним тебе вреда.

Я даже не удостоила его ответом, пробираясь вперед, вампирская кровь капала с кончика моего кинжала. Моя воля простиралась за пределы меня. Теневая дымка выплеснулась наружу. Рыцари поднялись с пола, словно их схватили за лодыжки гигантские руки, впечатав сначала в каменный пол, а затем высоко в потолок. Камень и кости трещали, разрываясь под доспехами.

В конце зала распахнулись двери. Полдюжины рыцарей выбежали из башни и остановились, когда из отдаленных частей замка донеслись резкие крики тревоги. Некоторые оглянулись. Другие оскалили клыки и бросились ко мне.

Все они стояли на моем пути.

А время было драгоценно.

Я держала свои эмоции и мысли под замком. Не думала о том, что мне нужно делать… что я сделаю. Позже будет время поразмышлять о той бойне, которую я собиралась развязать… или уже развязала.

Тенистая серебристая паутина пронеслась по полу, взбираясь по стенам и потолку. Она обрушилась на рыцарей, просачиваясь внутрь и находя суставы в их костях, жилы в их мышцах и органах, жизненно важных даже для вампиров. У них не было возможности сделать что-либо с мечами, которые они достали, крикнуть предупреждение другим. Или даже закричать.

Я разорвала их изнутри, не позволяя себе думать о том, насколько это было похоже на то, что сделала Избет. Они рухнули замертво, упав на пол грудой хрупких доспехов и пустой кожи.

Все, кроме одного.

Среди них был Восставший, стоявший за пределами разрушенных тел. Я шагнула вперед, втягивая эфир обратно.

Его темный смех был приглушенным.

— Предвестник.

— Добрый вечер.

Он набросился на меня, и я опустилась ниже, подхватив с земли упавший меч. Когда я вывернулась, его рука схватила меня за плечо сквозь плащ. Восставший отпрыгнул назад, ожидая, что я ударю ногой, но это было не то, что я планировала. Я вскочила на ноги и, вращаясь, провела мечом в воздухе по широкой дуге, занося клинок над закрытой гейтерами шеей Восставшего, перерубая позвоночник и голову.

Когда Восставший падал, мне очень хотелось, чтобы было время посмотреть, как именно они отращивают головы, но его не было. Я вышла на лестницу, оставив позади коридор смерти.

Спускаясь по широкой, спиральной лестнице башни, я начала считать секунды. Надеюсь, память мне не изменяла, и эта лестница заканчивалась возле кухонь и проходов. Если бы я ошибалась, было бы гораздо больше пространства для передвижения…

И гораздо больше смерти.

Дверь на площадке третьего этажа распахнулась, ударившись о стену, когда внутрь вошел Киеран. Его лицо и горло были в крови, но я не заметила никаких признаков боли.

— Ты это сделала? — потребовал он. — Туман?

Я кивнула.

— Не знала, сработает ли он.

Он уставился на меня, когда я спустилась еще на несколько ступенек.

— Ты вызвала туман, Поппи.

— Я знаю.

— Я знаю только две вещи, которые могут это сделать. Жаждущие, — сказал он, его глаза расширились, — и Первородные.

— Ну, теперь ты знаешь три вещи. Где Ривер? — спросила я, зная, что дракен ответил бы на мою волю.

— Там, откуда доносились эти крики, — ответил он, поднимая капюшон своего плаща.

О, Боже.

— Нам нужно поговорить обо всей этой истории с туманом позже. — Киеран начал спускаться по лестнице. — Как ты думаешь, сколько у нас есть времени, прежде чем нас закроют?

— Меньше минуты.

— Тогда нам лучше поторопиться, — сказал Киеран, когда дверь на этаже ниже распахнулась, сорвавшись с петель.

Мои брови поднялись, когда Ривер вышел на лестничную площадку. Его лицо и одежда не были забрызганы кровью. Они были вымазаны в ней, когда он смотрел на нас с нижнего этажа.

Киеран вздохнул.

— Ну, я рад, что это была не одна из моих рубашек.

Дракен улыбнулся, обнажив измазанные кровью зубы.

— Простите, — ответил он, убирая кинжал в ножны. — Я грязный едок.

Я решила, что