Разве что он так неумело пытается избежать ловушки, которую мы пока для него даже не расставили. Или другой вариант: их с Кэти связывало нечто настолько страшное, что он утратил способность мыслить здраво.

– Ладно, – согласилась Кэсси. – А ее отца, Джонатана Девлина, знаете? Вы являетесь участником движения “Стоп шоссе!”?

Дэмьен сделал большой глоток холодного чая и согласно кивнул, а мы быстро сменили тему, пока до него не дошло, как он прокололся.

Часа в три мы с Кэсси и Сэмом пошли за пиццей. Марк оголодал и вызверился сильнее прежнего, так что мы решили накормить их с Дэмьеном. Никто из них не находился под арестом, в любой момент они вольны были встать и уйти, и нам их не остановить. Мы, как часто бывает, полагались на естественное человеческое желание умилостивить власти, и если я не сомневался, что Дэмьен, руководствуясь этими соображениями, никуда не денется, то по поводу Марка сомнений у меня было значительно больше.

– Как с Доннелли дела? – спросил меня Сэм в пиццерии.

Кэсси пошла делать заказ и сейчас, перегнувшись через стойку, болтала с продавцом.

Я пожал плечами:

– Сложно сказать. А с Марком?

– Бесится. Говорит, он полгода задницу рвал на “Стоп шоссе!”, так какого хрена ему пускать все под откос и убивать дочку председателя? Он считает, тут замешана политика… – Сэм резко замолчал. – Давай лучше про Доннелли. – Смотрел Сэм не на меня, а на спину Кэсси. – Если он убийца… Зачем он вообще… У него есть мотив?

– Пока непонятно. – Говорить об этом мне не хотелось.

– Если что-то всплывет… – Сэм засунул руки еще глубже в карманы брюк, – все, что тебе покажется для меня важным. Позвонишь?

– Да, – пообещал я. Я не ел весь день, но о еде думал в последнюю очередь. Мне хотелось лишь вернуться к Дэмьену, а в пиццерии мы, похоже, на целую вечность застряли. – Конечно, позвоню.

* * *

Банку “Севен ап” Дэмьен взял, а от пиццы отказался – сказал, что есть не хочет.

– Серьезно? – Кэсси попыталась поддеть пальцем расплавленный сыр. – Когда я была студенткой, я от бесплатной пиццы не отказывалась.

– Ты и сейчас поесть любишь, – заметил я, – прямо пылесос.

Кэсси с набитым ртом весело кивнула и показала нам большой палец.

– Дэмьен, да вы хоть кусочек съешьте. Силы вам не помешают, мы еще не скоро закончим.

Глаза у него так и распахнулись. Я протянул ему кусок пиццы, но Дэмьен покачал головой. Я пожал плечами и оставил пиццу себе.

– Ладно, давайте поговорим про Марка Хэнли. Какой он?

Дэмьен моргнул:

– Марк? Э-э, да нормальный. Строгий, наверное, но у него выхода другого нет. Времени у нас осталось в обрез.

– Вы когда-нибудь видели, чтобы он злился? Терял самообладание?

Я махнул рукой Кэсси, и та кинула мне бумажную салфетку.

– Да… то есть нет. То есть он иногда злится, если кто-нибудь косячит, но при мне он никогда никого не бил.

– Как думаете, если он как следует разозлится, то сможет ударить? – Я вытер руки и открыл записную книжку, стараясь не заляпать жиром страницы.

– Блин, вот же ты свинья, – сказала Кэсси, и я показал ей средний палец.

Дэмьен, встревоженный и выведенный из равновесия, недоуменно наблюдал за нами.

– В смысле? – робко спросил он наконец.

– Как по-вашему, если Марка разозлить, он полезет на обидчика с кулаками?

– Думаю, да. Но точно не знаю.

– А вы сами? Били кого-нибудь?

– Ч-то?.. Нет!

– Надо было чесночный хлеб взять, – пробормотала Кэсси.

– Трое людей и чеснок в одном помещении – нет уж, уволь. Как думаете, Дэмьен, по какой причине вы могли бы ударить кого-нибудь?

Он открыл рот.

– Лично мне кажется, что вы на насилие не способны, но довести каждого можно. Если бы кто-нибудь оскорбил вашу мать, вы ударили бы его?

– Я…

– А ради денег? Или из самозащиты? Что могло бы вас заставить?

– Я не… – Дэмьен быстро заморгал, – не знаю. В смысле, я никогда… Но, как вы сказали, довести каждого можно. Я не знаю…

Я кивнул и сделал аккуратную пометку в блокноте.

– Может, вы другую пиццу будете? – спросила Кэсси, разглядывая наполовину пустую коробку. – Я лично ветчину с ананасом обожаю, но тут в соседней допросной пепперони с сосисками.

– Что? Э-э… Нет, спасибо. А кто?..

Мы жевали и ждали, когда он договорит.

– В другой допросной – там кто? Я вообще имею право спросить?

– Конечно, имеете, – кивнул я, – там Марк. Шона и доктора Ханта мы отправили по домам, а вот Марка еще не отпустили.

Мы наблюдали за Дэмьеном – по мере того как до него доходил смысл сказанного, он бледнел все сильнее.

– Почему? – едва слышно спросил он.

– А вот этого мы вам не скажем, – Кэсси потянулась за очередным куском, – простите.

Взгляд Дэмьена метнулся с ее руки на лицо, а после – на меня.

– Скажу лишь, – я махнул в его сторону корочкой от пиццы, – что дело это очень, очень серьезное. Знаете, Дэмьен, я за свою карьеру всякого повидал, но это… Нет в мире преступления хуже, чем убийство ребенка. Девочка потеряла жизнь, которую ей еще только предстояло прожить, весь поселок в ужасе, для ее друзей это травма навсегда, а родные раздавлены горем…

– В лепешку раздавлены, – невнятно промычала Кэсси.

Дэмьен сглотнул, посмотрел на “Севен ап” так, будто забыл, что это такое, и принялся теребить железную петельку банки.

– Кто бы это ни сотворил, – я покачал головой, – не знаю, каково ему дальше с таким будет жить.

– Кетчуп, – Кэсси дотронулась пальцем до уголка рта, – а то тебя и людям-то показывать стыдно.

* * *

Мы съели почти всю пиццу. Ел я через силу – мутило от одного запаха, жирного, навязчивого, – зато Демьена наша трапеза привела в настоящее смятение. В конце концов он, тоже взяв кусок, стал сковыривать ананас и медленно жевать его, попеременно глядя то на Кэсси, то на меня, точно смотрел с близкого расстояния теннисный матч. Я проникся сочувствием к Сэму, уж Марка едва ли выведешь из себя, показав ему пиццу пепперони.

В кармане зажужжал мобильник. Я взглянул на экран. Софи. Я вышел в коридор.

– Детектив Райан покидает помещение для допроса, – сказала у меня за спиной Кэсси.

– Привет, Софи, – произнес я в трубку.

– Привет. Последние новости. Признаков того, что замок взломали, нет. И совок – орудие сексуального насилия. Его, по всей видимости, вымыли, но в трещинах на рукоятке остались частицы крови. На одном из брезентовых полотнищ тоже много пятен крови. Перчатки и пакеты мы пока проверяем – там нам до старости хватит. Под брезентом мы нашли фонарик. На нем полно