Олениной, которые становятся своеобразным лирическим дневником поэта. В черновиках произведений, над которыми он работал в это время, встречаются анаграммы имени и фамилии Олениной, обнаруживающие тайные мысли поэта. В одной из таких анаграмм отчетливо читается Annete Pouchkine, показывая, что с Олениной Пушкин связывал сокровенные мечты о семейной жизни (Рукою П., с. 315). Из ряда источников известно, что Пушкин делал ей предложение, получив отказ (PC, 1876, т. XV, № 3, с. 633. Ср. «Дневник» Олениной, с. XXVI–XXVII). Конец лета и осень 1828 года приносят охлаждение в отношениях Пушкина к Олениной, объясняемое тем, что Оленина (которой, несомненно, льстила любовь знаменитого поэта) была к нему равнодушна и не связывала с ним планов своего замужества. Со своей стороны, родители Олениной, принадлежавшие к высшему петербургскому свету, не желали брака дочери с Пушкиным, имевшим репутацию политически «неблагонадежного», «дурных нравственных правил» человека. В июне 1828 года А. Н. Оленин, занимавший пост статс-секретаря Департамента духовных и гражданских дел, подписался под решением об учреждении над Пушкиным секретного надзора в связи с делом об «Андрее Шенье» (Подробнее см.: Ф. Я. Прийма. Пушкин и кружок А. Н. Оленина. — В кн.: П. Иссл. и мат., II, с. 229–246), и это не могло не повлиять на отношение семьи Олениных к предложению Пушкина.

Много лет спустя, на вопрос своего внучатого племянника (композитора А. А. Оленина), почему она не вышла замуж за Пушкина, Оленина ответила: «Он был велтопаух (вертопрах)», «не имел никакого положения в обществе» и не был богат (Т. Г. Цявловская. Дневник Олениной. — Там же, с. 270–271).

Начатый в конце июня 1828 года (в самый разгар увлечения поэта Олениной) и доведенный с некоторыми перерывами до 1835 года, «Дневник» ее охватывает, по существу, самый важный период в истории отношений Пушкина с Олениной. Не предназначаемый для печати, он велся «с полной свободой и откровенностью», и в этом его главная ценность. Интимный по содержанию и вместе с тем претендующий на известную «литературность» своей формы (тяготея в ряде фрагментов к жанру художественной прозы) «Дневник» сосредоточен вокруг личности автора, с удивительной непосредственностью и полнотой раскрывая духовный облик вдохновительницы лирического цикла 1828 года: ее нравственные и интеллектуальные запросы, политические мнения, в частности, ее живое и неподдельное сочувствие ссыльным декабристам; интерес к их запрещенным стихам, стремление посильно помочь осужденным (см. записи, связанные с казачьим есаулом А. П. Чечуриным), ее занятия, стремления, огорчения. Через наивные строки девического дневника проступают те черты, которые привлекали в ней поэта: живость, находчивость, темперамент, остроумие, отзывчивость. Однако значение «Дневника» как мемуарного источника — локально: раскрывая историю своих отношений с Пушкиным, А. Оленина ограничивается исключительно биографическими моментами: коротко сообщает о своих встречах с ним, приводит его реплики и отрывки разговоров, связанных по преимуществу с нею самой. Ракурс освещения событий, касающихся Пушкина, сугубо бытовой; в попытке обрисовать психологический портрет «выдающегося поэта XIX в.» в полной мере обнаруживается беспомощность Олениной, не понимавшей и не ценившей Пушкина-человека.

Несмотря на свою тягу к искусству, А. А. Оленина остается чуждой сфере творческих интересов Пушкина, в которую она входит лишь как адресат его любовной лирики. «Дневник» представляет собою удивительный по выразительности документ, наглядно объясняющий, почему Аннет Оленина не стала Аннет Пушкиной.

В настоящее время подаренный В. Н. Звегинцовым (потомком мемуаристки) подлинник «Дневника» (опубликованного в Париже в количестве 200 нумерованных экземпляров), находится в ЦГАЛИ (подробнее о судьбе дневника см. статью И. С. Зильберштейна «Парижские находки. Дневник Аннет Олениной». — «Огонек», 1966, № 49, с. 24–27).

В нашей книге его текст дается по хранящемуся в Пушкинском кабинете ИРЛИ парижскому изданию «Дневника» (№ 157). Для удобства читателей французские записи Олениной даются в русских переводах, выполненных Т. Г. Цявловской, впервые в советской печати давшей публикацию больших фрагментов «Дневника» (см.: Т. Г. Цявловская. Дневник Олениной. — П. Иссл. и мат., II, с, 247–292), снабженных исчерпывающим комментарием.

Из «Дневника» (Стр. 66)

«Дневник Анны Алексеевны Олениной (1828–1829)». Предисл. и ред. Ольги Николаевны Оом. Париж, 1936, с. 4–5, 13–14, 23–24, 28–31, 36–38, 60, 64–66.

Е. Е. СИНИЦИНА

Екатерина Евграфовна Синицина, в девичестве Смирнова (1812 — не ранее 1886) — дочь тверского священника Е. А. Смирнова (близкого семейству П. И. Вульфа), — «поповна», упоминаемая в переписке Пушкина с А. Вульфом (XIV, 50). Рано лишившись отца, она была взята на воспитание в семью П. И. Вульфа, в которой прожила около трех лет, после чего возвратилась к матери в Тверь. В январе 1829 года Е. Е. Смирнова гостила у Вульфов в г. Старице и Павловском, став свидетельницей одного из «заездов» Пушкина в тверские края. Яркие впечатления от знакомства с поэтом позволили ей сообщить В. Колосову (собиравшему материалы о пребывании Пушкина в Тверской губ.) много интересных и свежих подробностей о жизни Пушкина в Старице и Павловском.

Рассказы о Пушкине, записанные В. Колосовым (Стр. 80)

В. Колосов. Александр Сергеевич Пушкин в Тверской губернии в 1827 году. Тверь, 1888, с. 10–16.

Н. И. ВУЛЬФ

Николай Иванович Вульф (1815–1889) — сын И. И. и Н. Г. Вульфов, владельцев с. Бернова Тверской губ., — в детстве несколько раз видел Пушкина, посещавшего именье его родителей. Его воспоминания о поэте были записаны В. Колосовым. Он давал также П. В. Анненкову сведения о «семействе Вольфов» (т. е. Вульфов), правда, не совсем точные (см.: Модзалевский, с. 373–374).

Рассказы о Пушкине, записанные В. Колосовым (Стр. 84)

В. Колосов. Александр Сергеевич Пушкин в Тверской губернии в 1827 году. Тверь, 1888, с. 27–29.

А. Н. ПОНАФИДИНА

Анна Николаевна Понафидина (ум. 8 янв. 1935 г.) — внучка Анны Ивановны Понафидиной (рожд. Вульф), которой принадлежало имение Курово-Покровское Старицкого уезда, где, по семейным воспоминаниям, неоднократно бывал Пушкин. Мемуаристка основывалась на рассказах своей бабушки (лично знавшей поэта) и теток: Е. И. Гладковой (упоминаемой в письме Пушкина к А. Н. Вульфу под именем «Минервы»: XIV, 50) и П. О. Лизуновой. «Воспоминания» были составлены по предложению Тверского (ныне Калининского) музея в 1923 году и дополнены в 1924 году. Впервые на них указал С. А. Фессалоницкий в статье «Пушкин в кругу старицких дворян» («Материалы Общества изучения Тверского края», 1928, вып. VI, с. 10–12), опубликовав из них небольшие выдержки. Полный текст «Воспоминаний» А. Н. Понафидиной, подготовленных к печати С. А. Фессалоницким, появился в журнале «В наши дни», (Калинин), 1936, № 2, с. 89–99. По этому источнику даются в нашей книге извлечения, относящиеся к Пушкину.

Воспоминания (Стр. 86)

«В наши дни», 1936, № 2, с. 91–93.

М. И. ПУЩИН

Михаил Иванович Пущин (1800–1869) — брат лицейского друга Пушкина — И. И. Пущина; декабрист, был сослан на поселение в Сибирь, а в конце 1826 года отправлен рядовым в Кавказскую армию. Во время персидской (1827), а затем турецкой (1828–1829) войн отличался храбростью и исключительными военными способностями, был фактическим руководителем инженерных работ в армии Паскевича и в солдатской шинели разжалованного постоянно присутствовал на военных советах у главнокомандующего. С Пушкиным был знаком еще с лицейских лет, когда вместе с братом (и другими друзьями поэта — Дельвигом, Кюхельбекером и Вольховским) был участником Бурцовского кружка.

Записка