Атум ненавязчиво забрал у Кристофа кинжал и сам провел пару линий на полу.

— Для того чтобы ты в полной мере освоил магию лудэра, мне придется отсечь тебя от пространства кадаверциан. Нет, ты по-прежнему сможешь вызывать Темного Охотника и прочих существ, — тут же поспешил заверить он Кристофа, прежде чем тот успел задать вопрос, — но войти в мир под Крестом больше не сумеешь.

Колдун поднялся, неторопливо прошелся по комнате, прикоснулся к одному из камней, сильнее других выдающемуся из стены, и тот медленно задвинулся обратно в кладку.

— Когда я общался с нософоросом… — начал некромант, но Основатель решительно мотнул головой, показывая, что не намерен слушать дальше.

— Давай не будем говорить о нософорос, — мягко попросил он. — Их не существует… для меня. Они — прошлое: облик, от которого я благополучно избавился, идеи, давно себя изжившие, и давнее предательство… Хотя нет, я это даже предательством это назвать не могу. — Атум скривился, не обращая внимания на недоумение Кристофа, вызванное подобной откровенностью. — Глупцы думают, что гин-чи-най считают их ровней, доверяют им свои секреты и тайные знания. А на самом деле нософорос для них — всего лишь жалкие потомки опасного беглеца. Уродцы, решившие жить по правилам мудрых, благородных хозяев. Они даже злости у меня не вызывают. Одно презрение.

Он помолчал, в полной мере осознавая всю глубину своего разочарования этими далеко не самыми удачными своими созданиями, и все же спросил, не сдержав любопытства:

— И что же тебе сказал нософорос?

— Что Вольфгер был главой клана Лудэр, — ответил некромант. — Той изначальной семьи, объединявшей обе силы.

— Да, именно так. — Основатель кивнул, с интересом глядя на колдуна.

Тот по-прежнему выглядел невозмутимым, но в душе у него было далеко не спокойно. Кто бы мог подумать, что ученик мэтра окажется так недоволен скрытностью учителя.

— Но мир некромантов был открыт для него. Он мог приходить…

— Не мог, — снова перебил собеседника Основатель и довольно улыбнулся. — Так же, как этого не могут делать представители всех остальных кланов и я, объединяющий в себе их силу. Но Вольфгер сумел проникнуть в потусторонний мир кадаверциан — после того, как разъединил клан и, так сказать, целиком и полностью обратился к Смерти. Лишь когда он сделал это, для него открылся тот запредельный край… Забавно, не правда ли? — Атум рассмеялся, взглянул на Кристофа, который остался невозмутим, явно не находя в его словах ничего смешного. — Забавно, что попасть в другой мир, в тот мир, откуда я пришел, можно только через реальность кадаверциан. То есть умерев символически…

Эта мысль заставила Основателя задуматься, а когда он очнулся от размышлений, некромант продолжал терпеливо смотреть на него, ожидая завершения.

— Но, в общем, если ты желаешь овладеть магией лудэра, готовься к тому, что лишишься некоторых привычных способностей кадаверциан, — подвел итог он.

Однако Кристофа, похоже, не обеспокоила перспектива потерять часть своих талантов. Его мысли были заняты другим.

— Значит, для тебя закрыты магические миры всех кланов?

— Да, — нехотя отозвался Основатель, наклонился и стер часть рисунка. — Это плата за мое, прости за нескромность, могущество.

Некромант кивнул, принимая к сведению новое знание о своем госте, и поднял взгляд к потолку — в комнату влетело размытое существо, напоминающее струйку дыма с огромными глазами. Еще одно маленькое бесприютное сновидение.

Оно пометалось беспомощно, но не успело скрыться в колодце. Атум развеял его.

— Кажется, это было последним, — заметил он безразлично. — Ну, так что, ты все еще заинтересован в магии лудэра?

— Заинтересован.

— Тогда тебе придется провести меня в мир кадаверциан. Только там я смогу, так сказать… отрезать тебя от источника.

— И что ты возьмешь взамен? — неожиданно спросил колдун.

— Взамен?

— Ты появился на моем пороге с мешком магических подарков. Избавил от проклятия лигаментиа, очистил дом, щедро делишься мощнейшими давно забытыми заклинаниями… Зачем?

Некромант в упор уставился на Основателя, и его глаза сверкнули зеленью. «Злится», — с легким удивлением понял тот.

— Я уже говорил тебе, Кристоф, что мне нужно. Во-первых…

— Да, я помню, — небрежно отмахнулся от него колдун. — Рай для всех кадаверциан и убежище для тебя. Но, извини… — Он запнулся, не желая произносить вслух подлинное имя собеседника.

— Можешь называть меня по-прежнему, Дарэл, — подсказал Основатель.

Однако, в отличие от Фелиции, колдун не ухватился за призрачную возможность «оживить» телепата. Некромант криво усмехнулся, прислонясь спиной к стене.

— Ты — не Дарэл. У тебя лишь его тело. Личность в нем другая.

— Да, я понимаю, что ты не ударишься в сентиментальные переживания, вновь увидев физиономию якобы погибшего друга, — заметил Основатель. Помолчал и решил все же сказать то, что принято говорить в подобных случаях: — Извини, что с ним так получилось. Дарэла убила моя воля к жизни. Тебе ведь знакомо это чувство.

Колдун молча смотрел на гостя. Его не особенно интересовали оправдания и извинения. Больше всего он желал услышать ответы на свои вопросы.

— Это правда, что после твоего перехода в мир кадаверциан все существа, живущие там, вырвутся в реальный мир?

— Правда, — спокойно ответил Атум, не понимая беспокойства Кристофа по этому поводу. — Ну и что? Это не имеет значения. До моего появления в этой реальности люди жили рядом с ними веками. Ну, не совсем рядом… — он повел рукой, пытаясь изобразить истинную дистанцию, — в отдалении. Приносили жертвы, проводили ритуалы, которые нужно было выполнять, чтобы не погибнуть. Не забывали определенные правила — одни места обходить, в других оставлять несколько девственниц. Ну, ты знаешь законы обращения с духами…

— Я знаю, — негромко ответил Кристоф, с интересом глядя на Основателя. — А люди — нет. Они слишком долго жили свободными.

— Но у них есть ты и клан Кадаверциан. Вы поможете им разобраться. Представь, какую силу и власть ты можешь получить, Кристоф.

Колдун улыбнулся, в его воспоминаниях мелькнула какая-то полуразмытая картина, но Основатель снова не успел рассмотреть ее.

— Не хочешь прогуляться? — Атум поднялся и небрежно повел рукой в сторону стены.

В каменной кладке появился выход — несколько широких ступеней вели в весенний сад. На ветвях старых корявых яблонь едва только набухали зеленые почки, молодая травка пробивалась сквозь бурую листву, лежащую на мокрой земле. В лунных пятнах светились белые звездочки цветов. Ночная иллюзия дышала, шелестела теплым ветром и едва уловимо пахла первым дождем.

Основатель спустился на каменную дорожку, петляющую меж деревьев, и направился вперед. Кадаверциан пошел рядом.