Я промолчал никак не показывая, насколько точной оказалась её догадка. Скрывать эмоции и загадочно молчать намного проще если ты облачён в боевой скафандр с толстенными бронированными вставками и лицо скрыто за непрозрачным щитком.

-Я была хорошей девочкой, -продолжила она. -Убила много ваших. Может быть два десятка, может быть целых три.

-Ева, замолчи! -коротко бросает Арктур.

Советую: -Расскажешь всё это военному следователю.

-А и расскажу! -девчонка явно вошла в раж. -Хочешь знать кто я? Снайпер! Стреляю вашим точно в голову. Бац и маленькая дырочка снаружи, а внутри всё во взорванных мозгах!

-Ева!

-Что Ева! Ты же знаешь, что мне нельзя в плен! -уже кричит девица. Такая молодая, а нервы уже ни к чёрту. Говорит будто снайпером служила. Разве бывают снайперы – истерички?

Быстро спрашиваю: -Почему тебе нельзя в плен?

Девушка злобно молчит.

Арктур вздыхает и говорит: -У неё семья большая там, на Луне – семь человек. Пятеро братьев и сестёр до десяти лет, бабка и больной дед. Как начались перебои с лекарствами, так он слёг и не поднимается. Мать, отец, дядька – все погибли, Ева сама в армию пошла. Действительно сама, без дураков. Она одна всех своих кормит. Пока ты служишь – семья получает усиленный паёк. Если умираешь в бою, то паёк уменьшается на двадцать процентов, но всё равно остаётся. А если попал в плен или даже если просто без вести пропал, тогда никакой помощи от правительства и могут даже взыскать часть того, что раньше выдавали. Поэтому Еве нельзя в плен, она одна осталась в семье – кормилица.

-И что, мне теперь её отпустить на этом основании? Чтобы она и дальше головы земных парней взрывала? – вопрошаю я.

В ответ ругательства и угрозы. Угрожает и ругается, в основном, Ева. Арктур задумчиво молчит.

-А у тебя есть семья? -спрашиваю я сына.

Он поднимает глаза: -Зачем тебе это знать?

-Просто так.

-Лишняя информация, -качает головой Арктур. -Моя семья – моё дело. Тебе оно ни к чему.

Хочется возразить, но я соглашаюсь с ним, и мы ждём дальше, пока не завершится бой за станцию.

Не хочу признаваться, но история девчонки взволновала меня. Сделав несколько проходов туда и обратно по крохотному помещению персональной каюты внутри бронекапсулы, я возвращаюсь к пленникам и присаживаюсь на корточки.

Говорю: -Всё будет хорошо. Вот увидишь – Земля освободит Луну, не пройдёт и месяца. Твои обязательно дотянут и пусть лучше они увидят тебя живой, чем даже не будут знать где ты погибла и что стало с твоим телом.

-Освободит?! -взъярилась Ева. -Не надо нас освобождать – мы и без вас свободные! Убирайтесь с нашей Луны, дайте нам жить как сами хотим!

-Мы бы убрались, -говорю я ей. -С превеликим удовольствием бы убрались, если бы Луна не снюхалась с чужими.

-Луна – свободная планета. С кем хочет с тем и снюхивается!

-Во-первых, при всём моём уважении, луна это спутник, а не планета. Во-вторых, даже если признать независимость и суверенность Луны, то Земля всё равно не может допустить чтобы прямо у неё над головой разместились военные базы чужих. Наконец, в-третьих, луна нужна земле как трамплин для дальнейшего выхода в космос. В-четвёртых: Земля столько всего вложила в Луну. Делали, в прямом смысле, для себя. И теперь всё отдать за просто так только потому, что что кучке маргиналов захотелось почувствовать свою исключительность?

-Червяки должны сидеть на своей каменюке и ходить, не поднимая голову, -Ева явно цитирует кого-то из лунных идеологов развернувшихся во всю ширь уже после моего бегства.

-И это пятая причина, по которой Земля не уйдёт с Луны пока не вскроет и не вычистит этот гнойник, -замечаю я всё тем же спокойным голосом.

Моё спокойствие её бесит особенно сильно. Ева ругается. Арктур молча слушает.

-Скажи что-нибудь, -предлагаю ему. -Докажи, что я не прав и лунары есть светлые эльфы, а земляне суть кровожадные орки стремящиеся всех угнетать просто потому, что они орки и без всякой иной причины. Давай, скажи мне!

-В этой войне нет светлых эльфов, -говорит сын.

Отвечаю ему: -Рад, что ты понимаешь хотя бы это.

Я хотел поговорить с ним. Говорить долго, пока, может быть, он бы сам не догадался кто я такой. Сильно мешало присутствие Евы. И ведь не удалишь её, не запрёшь в отдельном помещении потому, что их скафандры склеены намертво и расцепить их можно только облив затвердевшую паутину нейтрализатором-растворителем. У меня не имелось его под рукой. Да и отдельной комнаты тоже не предусматривалось конструкцией бронекапсулы.

Пришедший конвой оборвал мои терзания. Орбитальный объект полностью перешёл под контроль землян и сейчас на него спешно высаживались дополнительные силы поддержки, техники и особисты. Пленников сбрызнули нейтрализаторорм, дождались пока те смогли разделиться, разоружили и обыскали каждого. Боевые скафандры приказали снять и дали вместо них другие потому, что снаружи всё ещё не было ни воздуха, ни тепла. Когда их уводили, Аркктур оглянулся и внимательно посмотрел на меня. Мне неудержимо захотелось поверить, что, вопреки всему, он понял кто я такой, хотя какое-то время назад я предпринял все усилия, чтобы не допустить подобного понимания и надёжно скрыл свою личность.

Мой сын – он будет жить. Как будто с плеч свалилась огромная гора, стало свободно и легко.

После ухода конвоя с пленными, пришли уже за мной. Конечно,