Хотя в другом месте он же утверждал: «…богатство, знатность, влияние – при отсутствии мудрости и умения жить и повелевать другими людьми – приводят только к бесчестию и высокомерной гордости, и нет более уродливой формы правления, чем та, при которой богатейшие люди считаются наилучшими». Все сошли с ума. Вспомним Диогена: «Опасно давать безумцу в руки меч, негодяю – власть», а также язвительные строки Еврипида из его трагедии («Финикиянки»):

В Риме предпочитали, и еще как… Когда нехватало средств, залезали в карман государства, без зазрения совести тянули из общественной казны… Старались привлечь на свою сторону народ разного рода популярными мерами: частичной или полной кассацией долгов (tabulae novae), раздачей добычи, кормлением масс за счет государства и т. п. В середине I в. до н. э. число получателей дешевого хлеба в одном только Риме (при миллионном населении) достигало 320 тысяч человек. То же самое, хотя и в меньших масштабах, происходило в провинциях и муниципиях. Читая Гая Светония Транквилла (70—140 гг. н. э.), описавшего эпоху римских императоров – от Цезаря до Домициана, понимаешь при взгляде на эти порядки, сколь в общем-то ничтожен нравственный прогресс человечества. Как ни странно, но Рим стал «образцом» для нынешней западной цивилизации.

Остатки дома банкира Цецилия Юкунда в Помпеях

Всюду воцарились алчность, зависть, ненависть, подозрительность. Особенно это характерно для высшей власти… Стоит взглянуть на одну из одиознейших фигур той эпохи – римского наместника в Сицилии Гая Лициния Верреса (умер в 43/42 г. до н. э.). В 80 г. до н. э. он был легатом в Азии, в 74-м – городским претором, в 73—71-м – пропретором в Сицилии. В его лице мы имеем, пожалуй, один из самых распространенных типов чиновников. Он прославился полным пренебрежением к закону и ужасными злоупотреблениями. Получив в свое управление Сицилию, как иные из наших губернаторов – свои регионы, он счел себя там абсолютным хозяином. Слава о нем как о крупнейшем взяточнике опережала его, но, судя по всему, центр даже ставил это ему в заслугу… Сицилия представляла остров, где проживало немало состоятельных римских граждан. Веррес набросился на них, как если бы то были злейшие враги Рима. Еще не прибыв на место правления, он привлек к суду одного из жителей острова по поводу спорного наследства, намекая, что тот будет сидеть очень долго, если не откупится. Тому ничего не оставалось, как сдаться на милость властителя. Пришлось уплатить 1 100 000 сестерциев, при этом отдав еще лучших своих лошадей, всю серебряную посуду и драгоценные ковры. Подобный механизм вымогательств работал безотказно, доставив государственному чиновнику до 40 000 000 сестерциев… Дюрюи в «Истории римлян» говорит о нем: тот продавал все – правосудие, должности, выказывал полное пренебрежение к законам, к собственным эдиктам, к религии, к жизни провинциалов, к их имуществу и к ним самим. В итоге в течение трех лет ни один сенатор в 65 сицилийских городах не был избран бесплатно. (У нас в России уже в течение 15 лет царили схожие порядки – и ничего, как видите, бедняги как-то сводят концы с концами). Подобно чужеземному завоевателю Веррес обложил города тяжелыми податями. Тех же, кто посмел пожаловаться, секли розгами, невзирая на их «депутатскую неприкосновенность». Он требовал еще и еще денег, не ограничиваясь, так сказать, законными сборами. Подобно Дарию или Ксерксу он дарил целые города (и доходы с них) своим ближайшим друзьям: Липари – одному собутыльнику, Сегесту – комедиантке Терции, Гербиту – Пиппе и т. д. К чему вело чудовищное правление Верреса, говорят цифры. Страна обезлюдела, как обезлюдела Россия при Ельцине. До появления Верреса городскую землю Леонтин обрабатывали 83 человека, а на третий год его претуры их оставалось лишь 32; в Моттике их число упало с 188 до 101, в Гербите с 257 до 120, в Агирии с 250 до 80. Большая часть пахотной земли в провинции была совершенно заброшена. Глядя на положение Сицилии, можно было подумать, что «война, чума и все бедствия вместе посетили ее, а он, лежа в носилках на мальтийских розах, с венком на голове, гирляндой из цветов на шее, проезжал по этой несчастной стране среди заглушенных проклятий!»

Рабы несут своего господина

Разумеется, одним из главных источников его доходов была казна империи. В частности, Веррес для снабжения Рима хлебом получил из казны 37 000 000 сестерций. Деньги он оставил у себя, а в Рим отослал награбленный хлеб. Для содержания его дома провинциалы должны были доставлять ему припасы, за которые расплачивался сенат. И хотя хлеб в то время стоил от 2 до 3 сестерций, Веррес выставил цену в 12 сестерций, требуя, таким образом, от казны в 5 раз больше, чем следовало. Всю сумму он получил наличными. Точно так же при Ельцине действовали многие губернаторы и местные руководители. Получив из федеральной казны деньги, они пускали их на свои цели. Все это у нас хитро называется «нецелевым использованием». Так что и у наших государственных воров имеется своего рода «римское основание» для такого рода политики. Сей мерзавец тащил к себе все ценное, что он видел в домах знатных людей. Раз, проезжая возле города Алунция, он вспомнил, что еще не наведывался сюда с «контролирующим визитом». И даже не заехав в город, Веррес приказал снести к подножию холма, где остановился, всю серебряную посуду местных жителей. Отобрав лучшие вещи, он приказал магистрату (мэру) заплатить ограбленным жителям не из своего кошелька, а из кошелька «мэра» несколько мелких монет.

Работа невольников. По рельефу Т. Ривиера

Дюрюи продолжает… В течение 8 месяцев несколько золотых дел мастеров работают во дворце Нерона исключительно над приведением в порядок золотых вещей, что награбил Веррес. По данным Сиракузской таможни оказывается, что только по одному мосту в течение нескольких недель он вывез с острова разных вещей на 1 200 000 сестерций. А так как он собирал и коллекцию древностей, ни одна чаша, ни одна красивая ваза, ни одна дивная статуя не могли ускользнуть от него. Он лишил Мессину знаменитого Амура работы Праксителя, Агригент – гидрии Боэта, Сегес – статуи Дианы, Гонну – статуи Цереры, несмотря на то что даже из Рима приходили принести жертвы на алтари последних двух. Он же отнял у сицилийцев почти все статуи, взятые Сципионом из Карфагена и им подаренные гражданам города. Он римскую армию довел до того, что те части, что стояли в Сицилии, вынуждены были кормиться пальмовыми корнями. Он вовсю торговал оружием, а вырученные деньги клал в карман. Он казнил всех за любое проявление недовольства его «демократией», а когда несчастные взывали к закону, он, усмехаясь, говорил им перед казнью: «Посмотри-ка на Италию! Посмотри на отечество! Посмотри на законы и свободу!» И таких вот Верресов по всей Италии было много, очень много… Цицерон скажет: «Сколько таких нарушающих долг магистратов в Азии, сколько в Африке, сколько в Испании, Галлии, в Сардинии!» Некоторых, правда, привлекали к суду, но большинство оставались безнаказанными. Верреса же приговорили к ссылке и возмещению ущерба в сумме 40 000 000 сестерций (против него тогда в процессе выступал Цицерон). Однако тот, как и наши олигархи, наворовал столько, что даже после судебных конфискаций оставался богатым человеком вплоть до проскрипций Антония в 43 г. до н. э., когда окончательно разорился. Но удивительнее всего то, что Верресу были поставлены статуи не только в Риме, но и во всех городах ограбленной им Сицилии, а в Сиракузах – триумфальная арка. Ему, махровому вору и редкостному негодяю, даже поднесли титул спасителя отечества?!Ох и темна ты, римская история… Впрочем, современная русская история не лучше, ничуть не светлее.