У Кайлара перехватило дыхание.

Сэра Дрейк. Как и все, не живая, а мертвая статуя. Тихо вскрикнув, Кайлар тронул ее лицо. Губы, которые однажды целовал. Мягкие, будто живая плоть, но холодные. И открытые блестящие глаза не лучились жизнью. Ее и остальных убитых женщин заморозили магией, а потом оставили здесь. Словно произведения искусства.

На шее Сэры под платком Кайлар увидел синяк от веревки. Он отвел глаза. Когда вешают, умираешь двумя путями: либо, если падаешь далеко, ломаешь шею и умираешь быстро, либо тебя медленно душит веревка. Сэра расставалась с жизнью в муках.

Он отступил, но повсюду, куда бы ни кинул взгляд, видел жуткую картину. Женщины в наручниках, прячущих порезанные запястья; ночные сорочки, скрывавшие пробитые сердца. Если одежд было больше, они скрывали дефекты чучел тех женщин, которые бросались вниз с балконов. Кожа у них шла буграми там, где не должна бы.

Кайлара пошатывало, как пьяного. Ему не хватало воздуха. Вот-вот стошнит. Он вырвался на широкий балкон короля-бога.

Она сидела на каменной ограде, отклонившись далеко назад и для равновесия зацепив ногами столбики. Голая, с ночной сорочкой в руке, трепыхавшейся на ветру как флаг. Мэгс!

Кайлар вскрикнул. Сквозь ярость просочился талант, и крик прокатился по замку, отражаясь дальним эхом во внутреннем дворе. Все в замке замерло, но Кайлар этого не заметил. Как не заметил, что ка'кари стремительно приливает к коже, а маска приговора на лице скрывает боль.

Он ударил ладонью по ограде, сокрушая камень. Справа от Мэгс, потом слева. Затем поднял девушку и отнес ее в спальню. Ощущение кожи, точно живой, было отвратительно. Он уложил Мэгс на постель, затем вырвал стрелы арбалета, прибившие к стене Сэру Дрейк. Положил ее рядом с сестрой. Укрывая их, заметил на левой ноге у каждой девушки надпись пузырчатым шрифтом, будто подписи на картинах: «Трудана Джадвин».

Широко раскрытыми глазами Ви смотрела на проломы в шестидюймовой каменной ограде.

— Ни хрена себе… — прошептала она. — Кайлар, это ты?

Он неохотно кивнул. Снять бы маску приговора, да нельзя. Как раз сейчас она нужна.

— Я осмотрела комнаты наложниц, — сказала Ви. — Пусто. Должно быть, он уже в тронном зале.

У Кайлара сжалось сердце. Он невольно вздрогнул.

— Что? — спросила Ви.

— Скверные воспоминания, — отозвался Кайлар. — К черту. Пошли.

Близился рассвет. Убив двух стражей, они перевернули песочные часы. Скоро — видимо, с восходом солнца — кто-то проверит пост. Хуже, если песок уже струится в часах сенарийской армии. Скоро грянет битва, и тогда жди сюрпризов. Неприятных. Чтобы у Логана появился шанс стать королем, Кайлар должен принести ему победу. Убийство Гэрота лишит халидорцев мужества.

Они бесцеремонно расхаживали по залам. Ви — служанкой, Кайлар — невидимкой. Тем не менее он был крайне осмотрителен на случай, если по залам бродят майстеры. Войдя в последний коридор, они прошли мимо шести самых здоровущих горцев, которых когда-либо встречал Кайлар. Увидев, что горцев сопровождают два вюрдмайстера, он спрятался за какой-то статуей. Странно, получалось, такую охрану приставили к девушке — явно одной из жен или наложниц короля-бога, — с ног до головы закутанной в плащи и вуали. Ни дюйма тела напоказ.

Когда Кайлар вытащил ножи, Ви тронула его за руку. Под его осуждающим оком она вздрогнула, хотя и была права. Схватка здесь отвлечет, поставит под угрозу настоящую миссию. Ничто не должно задержать Кайлара на пути к Гэроту Урсуулу.

Девушка вместе с сопровождающими завернула за угол. В тот самый коридор, где Кайлар стоял вместе с Ули и Эленой, когда отправился навстречу своей первой смерти.

Он взял себя в руки. Гэрот Урсуул куда могущественней, чем Рот, но и Кайлар сейчас сильнее. Увереннее. Тогда он был мальчишкой, стремившимся доказать, что уже возмужал. Теперь он мужчина, который делает выбор, понимая, чего это может стоить.

Кайлар беспечно улыбнулся.

— Ну что, Ви? Ты готова убить бога?

Шесть самых могущественных магов-са'кыоранцев устроились на вершине холма к югу от поля битвы. На вид обычные торговцы: четыре алитэрца, уэддринец и модаец. Их крепкие вьючные лошади даже везли изрядное количество товара. Правда, верховые лошади были чуть лучше, чем у большинства торговцев, однако не настолько хороши, чтобы привлечь внимание. Выдавала магов манера держаться. Эти люди шагали по земле с уверенностью богов.

— Приятного будет мало, — обронил модаец.

У круглого, как бочонок, коротышки Антониуса Уэрвела были багровый нос картошкой и клок каштановых волос, зачесанный на блестящую лысину. В стиле модайцев он краской обвел глаза, удлинил и сделал темнее брови, что придавало ему зловещий вид.

— Сколько, по-твоему, у них майстеров? — резко повернулся он к одному из близнецов-алитэрцев, Кэдану. Долговязый юнец вздрогнул. Кэдан был в группе одним из провидцев. — Прости, прости. Я всего лишь… а что, у того мужчины все телохранители — женщины?

— Нет, конечно.

— Так и есть, женщины, — возразил лорд Люциус, второй провидец, глава экспедиции. Впрочем, его больше интересовал противник. — У халидорцев по меньшей мере десять майстеров. Возможно, двадцать. Стоят вместе, тесной группой.

— Лорд Люциус, — робко заметил Кэдан. — По-моему, у них шесть вюрдмайстеров, глубоко в тылу, посередине. Похоже, они собрались вокруг… не могу сказать, что это.

Бочонок хмыкнул.

— Много ли тронутых сражается за Сенарию?

Он сказал так, чтобы позлить алитэрцев. На модайском языке «тронутый» — значит, талантливый, а не сумасшедший, как в Алитэре.

Рассеянный Кэдан не заметил.

— В рядах сенарийцев есть мужчина и женщина, оба умелые, стоят бок о бок. Остальные, их несколько, необучены.

— А среди рейдеров Кьюры?

— Я не видел кьюрцев с тех пор, как они скрылись за поворотом.

Другой молодой алитэрец, Джэдан, выглядел несчастным. Еще бы! Брат-близнец юного провидца, те же красивые черты лица, те же висящие черные волосы — и совершенно разные дары.

— Почему они так глупы? — спросил он. — Мы все видели армию лэ'нотов, которая идет с юга. Пять тысяч улан, которые больше всего на свете ненавидят халидорцев. Почему сенарийцы их не ждут?

— Возможно, не знают, что лэ'ноты на подходе, — ответил лорд Люциус.

— Или те вовсе не идут, а сами ждут, чтобы перебить победителей. Или Тэра Грэзин хочет присвоить себе все лавры, — предположил Уэрвел.

Джэдан не мог поверить.

— Неужели мы собираемся тут сидеть сложа руки?! Клянусь светом! Сенарийцев уничтожат. Двадцать майстеров. Нам они вполне по зубам. Я один справлюсь с тремя-четырьмя.