«Илли, пожалуйста, не убей своего папу!» ─ истово молюсь про себя, ощущая, как через моё тело проходят потоки магии, и ровно в тот момент, когда у Алеара выходит разрушить преграду одним мощным взрывом, сила нашей крохи проникает в тело вампира.

Он хватается за грудь, падая на колени, хрипя, и рычит так громко, что мне становится страшно, потому что я знаю, как ему сейчас больно. Тьма внутри него ищет выхода, мечется, стремясь вырваться, но тот свет, исходящий от рисунка, разрастается по всей коже – даже его лицо горит золотом, и Ник срывается на звериный рёв, заставляющий дребезжать воздух, пока я продолжаю просить Антаррэль дать ему силы с этим справиться.

В момент, когда мне кажется, что всё было зря, и сейчас я увижу лишь мёртвое тело, чёрный столп вырывается изо рта мужчины, когда сам он заваливается на бок. Опускаясь рядом, я с облегчением слышу, как его сердце отсчитывает медленные удары, постепенно чуть ускоряясь, пока на землю осыпается пепел. Словно снег, которого за раз выпало слишком много, он ложится серым слоем вокруг нас, а рядом раздаются ленивые аплодисменты.

─ Это было и правда зрелищно!

* * *

Когда Ник почувствовал, что Тёмный, наконец, покинул его тело, первым порывом было наброситься на Смерть и разбросать его внутренности вокруг, но останавливало лишь присутствие Дарины рядом. Она была в отчаянии, хоть и держалась, однако появление этого умника грозило сорвать оставшиеся предохранители.

─ Да всё с ним в порядке, принцесса, ─ усмехнулся он. ─ Я последние силы, между прочим, потратил, устраивая всё это. ─ И, видя, как очнувшийся вампир зол, беззаботно добавил: ─ Что? Неужели ты на меня обиделся? Вот это у вас обоих взгляды – жуть берёт…

Гнев Рины мог бы быть в разы сильнее, не поистраться она сама хорошенько, поэтому Громов не без труда поднялся, помогая охотнице встать, и со всей дури врезал этому идиоту, который на удивление и не думал сопротивляться.

─ Ауч… ─ потирая щёку, улыбнулся мужчина. ─ Больно вообще-то!

─ Скажи спасибо, что сердце тебе не вырвал, скотина бессмертная. Знал бы, как тебя грохнуть, ни секунды бы не сомневался!

─ Думаешь, раз понял, что можешь причинить мне вред, я это позволю? Молоко ещё на губах не обсохло, предатель.

─ Рот застегни.

Они встали лоб в лоб, как два барана, сцепившиеся рогами, и это могло бы закончиться или очень плачевно или не закончиться вообще, но им не позволили.

─ А ну-ка оба рты закрыли! ─ рыкнула Дарина, и смолкли даже редкие птицы, свившие гнездо на ожившем дереве ин Виарре. ─ Гляньте туда, ─ указав на запад, сказала девушка, и все, включая подбежавшего Повелителя, увидели стремительно двигающийся в их сторону чёрный туман, пожирающий всё на своём пути.

Ник ощутил, как задрожала Рина, и тут же оказался рядом, крепко обнимая прижавшуюся к нему охотницу.

─ Родная?

─ Я отсюда чувствую, как они уничтожают всё живое, ─ сквозь слёзы произнесла она, с болью глядя вдаль. ─ Жрецы. И он явно с ними.

─ О, только их здесь и не хватало, не находите? ─ хмыкнул Ян, косясь на бога. ─ Тоже твоя работа?

─ Я похож на сумасшедшего?

─ ДА! ─ хором ответили все присутствующие, и тот почти натурально обиделся.

─ Вот так всегда… Делаешь-делаешь добро, а никто не ценит, ─ ворчливо, словно в нём проснулась старая бабка, пробормотал он.

─ Возвращаемся в замок, ─ решил Алеар, подхватывая всех, кто не успел возразить. Даже не готовых к такому повороту гончих унесло вместе с вампиром, и едва вся компания вновь оказалась в относительной безопасности, времени у них оставалось немного.

* * *

Мне кажется, что всё происходящее никогда не кончится, и то, что Ник почти в полном порядке, скорее, удачное стечение обстоятельств, чем блестяще воплощённый план Смерти. Даже не знаю, на что я злюсь больше – на то, как виртуозно этот недобог обдурил нас или на то, как легко мой вампир решил, что может просто собой пожертвовать.

─ Злишься?  ─ безошибочно чувствует он, легко сканируя меня.

Мы в одной из восстановленных комнат, но меня вовсе не волнует то, как быстро эльфы помогли воссоздать громадные владения Повелителя почти в прежнем их великолепии, и всё во мне кипит от негодования. Ярость уже схлынула, но моя лисица с трудом подавляет свои инстинкты, жаждая мести, и мне тяжело бороться с ней, когда наши желания совпадают.

─ Всё могло закончиться хуже, ─ продолжаю обвинять Ника, хотя гнев мой направлен не на него, ─ и даже не пытайся сейчас сказать, что я должна остаться где-то в безопасности. Надоело! Что? ─ наткнувшись на его внимательный взгляд, следящий за моим мельтешением, рявкаю я не хуже, чем это было недавно.

─ Я уже говорил, как сильно люблю тебя? ─ с дразнящей улыбкой, интересуется коварный брюнет, отчего я едва не спотыкаюсь, резко остановившись.

─ Ну, нет… Не выйдет!

Он хищником поднимается с кровати, на которой всё это время сидел, наблюдая за мной, хотя, на самом деле просто выжидал, и, заключив меня в капкан из собственных рук, утягивает за собой, отчего я приземляюсь на его грудь. И встать мне уже не позволяют.

─ Так вот, ─ шепчет он, крепко придерживая за поясницу, поглаживая ягодицы, словно бы примеривался, куда лучше шлёпнуть в наказание, а затем я оказываюсь под ним, ─ я люблю тебя гораздо больше, чем ты даже можешь себе вообразить, Ветерок. ─ Поцелуй в уголок губ, потом в другой, и взгляд, горящий всеми оттенками стихий. ─ Но больше всего я люблю, когда ты вот так переживаешь за меня, хотя и ненавижу в то же время. До смерти.

─ Хватит о нём. ─ Наши губы, наконец, встречаются, и время ненадолго застывает.

Раньше я не думала, что каждая секунда может быть настолько драгоценна – как снежинка, копии которой не найти, но время особенно беспощадно, когда рядом с тобой тот, кто в любой момент может исчезнуть. Был и не стало. Я не хочу заново переживать это, оттого и упрямлюсь, отказываясь быть вдали от этого упрямого, но моего с головы до пят мужчины…

Он прикладывает ухо к моей груди и вслушивается в частые удары сердца.

─ Мой любимый звук.

─ М-м?

─ Звук твоего сердцебиения, ─ поясняет он, целуя обнажённую им же кожу на вороте рубашки, и я вздрагиваю от прострелившего всё тело электричества, хотя слова оказывают не менее сильную реакцию. ─ Однажды, когда я вытащил из воды одну маленькую охотницу, и понял, что её сердце совсем перестало говорить со мной, я тогда тоже умер. Но поклялся, что подобного никогда не повторится, родная. Никогда.