Она прожила с Дэвисом в состоянии (по ее словам) блаженного счастья семь лет. Затем Дэвис стал угасать от рака. Он умер в 1945 году, после трехлетней мучительной болезни.

Соня продолжала работать, отвергая предложения, пока и сама тоже не состарилась. Она вышла на пенсию и поселилась в Приюте Дианы Линн в Санленде, штат Калифорния, где 26 декабря 1972 года и умерла, дожив до восьмидесяти девяти лет. Она, несомненно, прожила полную жизнь.

После поездки в начале 1929 года в Бостон с Сэмом Лавмэном – для осмотра старинных достопримечательностей – в середине апреля Лавкрафт отправился в еще одно весеннее путешествие. Он усвоил, что «чужое путешествие совершенно меркнет по сравнению с собственными ощущениями».

Сначала он остановился в доме Бреста Ортона в Йонкерсе. В Нью-Йорке «банда» и новые друзья, с которыми он познакомился через Ортона, засыпали его приглашениями. В ответ на гостеприимство Ортона Лавкрафт переработал несколько его рассказов.

Ортон, молодой человек со связями, предложил Лавкрафту найти для него работу в Нью-Йорке, как он это уже сделал для Уондри. Сдерживая дрожь, Лавкрафт отказался. Больше он обрадовался бы деловым связям, которые дали бы ему возможность жить в Провиденсе. Но поскольку его профиль и способности, по сути, ограничивались лишь издательским делом, которое, в свою очередь, было сосредоточено в Нью-Йорке, его шансы на получение должности, на которую он рассчитывал, были далеки от обнадеживающих[444].

Лавкрафт провел неделю у Ортона и еще одну у Лонгов. Его чувства по отношению к Нью-Йорку были смешанными: «По злой иронии судьбы большинство моих ближайших друзей живут в городе, который я не переношу». С другой стороны: «Это местечко не так уж и отвратительно, когда знаешь, что не прикован к нему и что у тебя есть Провиденс, который встретит тебя…» Через несколько лет он с ностальгией вспоминал свое пребывание в Нью-Йорке с «…его долгими непринужденными собраниями в различных местах – полным пренебрежением к часам – старинными, хорошо знакомыми достопримечательностями – оживленными еженедельными встречами – тогдашними пылкими разногласиями и не менее пылкими спорами – книжными магазинами и экспедициями – несомненно, они сияют золотым светом даже по прошествии одиннадцати долгих лет»[445].

По окончании визита в Нью-Йорк Лавкрафт поехал на Юг. Он предполагал добраться не дальше Филадельфии, но весьма своевременный чек от клиента по «призрачному авторству» продлил его поездку до Фредериксберга, Ричмонда и Уильямсберга. Он писал: «Это мое первое настоящее насыщение стойкой и старинной культурой Юга – единственной, которую я могу считать равной культуре Новой Англии». Особенно ему понравился Ричмонд – потому что, в отличие от «ужасающе обыностраненного» Балтимора, в нем было «лишь три процента иностранцев». Он с удовольствием обнаружил, что приступы тоски по родине, которые ранее превращали путешествие в мучительное удовольствие, теперь ослабевали.

Лавкрафт посетил церковь Святого Иоанна в Ричмонде, в которой в начале «измены законному правительству Его Величества» Патрик Генри произнес свои «дешевые мелодраматические слова… Кафедра, с которой он говорил, до сих пор оберегается и отмечена табличкой, но как верноподданный Короля я отказался взойти на нее». Он самодовольно отметил кастовое положение «черномазых» на Юге, но в то же время похвалил «очаровательного ризничего-мулата – очень смышленого», который «показывает посетителям здание»[446].

По пути домой Лавкрафт поднялся по долине Гудзона и провел несколько дней, исследуя старинные городки вроде Харлея и Нью-Палца. Опоздав на пересадку автобуса, он в первый (и, насколько мне известно, единственный) раз в своей жизни поймал попутку. Дружелюбный водитель грузовика «Стандард Ойл» подбросил его от Харлея до Кингстона.

В Кингстоне он навестил еще одного друга по переписке – Бернарда Остина Двайера. Вместе с дешевым чемоданом Лавкрафт возил с собой сумку из черной лаковой кожи, в которой держал канцелярские принадлежности, годовой дневник, экземпляры «Виэрд Тэйлз» и небольшую подзорную трубу для осмотра пейзажей и архитектуры. В парке Кингстона он оставил сумку на скамейке и взобрался на холм, но, вернувшись через несколько минут, на месте ее не обнаружил. Приехав домой, он восстановил свое снаряжение и в последующие поездки ездил с подобной же сумкой.

От Двайера Лавкрафт отправился в Олбани, а оттуда в Атол, где провел неделю у Кука. Кук отвез его в Провиденс и там накупил книг в магазине дяди Клиффорда Эдди.

Лавкрафт, теперь уж совсем непоседа, совершил в 1929 году еще два путешествия. В августе Лонги проводили отпуск в Онсете, штат Массачусетс, и пригласили Лавкрафта присоединиться к ним. Все более и более жадный до новых впечатлений, он восторженно писал: «Путешествие в Онсет окончилось своего рода кульминацией – моим первым полетом на аэроплане. Очень возбуждающее впечатление, которое я хочу повторить. На гидроаэроплане, который поднялся высоко над заливом Баззардс и одарил чувством космической независимости от картоподобного мира и сине-зеленой красоты, распростершейся внизу»[447].