По прилете ее ожидал дворецкий в щегольском камзоле с перламутровыми эполетами.

Женщина присвистнула от удивления – вот это да! Сколько пафоса!

Но отель «Даниэли», точнее «Палаццо Дандоло», заслужил право позерствовать.

Катер доставил ее прямо к рецепции.

Роскошный номер распахнул двери, открыв прекрасный вид на лагуну и остров Джудекка.

Женщина налила в бокал охлажденное во льду ламбруско и кинула на дно ягодку малины. Выйдя на небольшой балкон отеля и отпив глоток, коснулась пальцами шипящего напитка.

Несколько капель упали на мраморный пол.

«Viva, Venezia! Я вернулась!»

Открыв один из чемоданов, достала белоснежное платье.

Наполовину закрывающая лицо маска, украшенная голубиными перьями и усеянная кристаллами, взглянула на нее пустыми глазницами, приглашая прикоснуться к тайне.

– Да, я готова. – Женщина закрыла глаза, вдохнув прохладный морской бриз.

Глаза Древнего смотрели на качающийся на волнах город.

Он помнил его начало, он видел его конец.

Все предсказуемо.

Все предначертано и ждет своего часа.

Глаза мужчины, сидящего на стрелке острова Сан-Джорджо-Маджоре, внимательно следили за площадью, заполняющейся людьми, в надежде уловить алый всполох знакомого костюма.

Его Величество Карнавал оживал.

Возрождался после каждой зимы, как бессмертный феникс, даря радость, безрассудство, полет мечты. Очередную тайну и… еще одну несбыточную надежду.

Ежегодный бал Серениссима в палаццо «Папафава» вновь взорвал город торжеством красок, пышностью костюмов и загадочностью масок.

Она узнала бы Его из тысячи, из миллиона незнакомых людей, она шла к нему издалека, через время, по путеводной нити, оставленной ледяным росчерком на теле.

Он стоял в окружении восторженных красавиц в полумасках, по очереди кокетливо открывающих лица в надежде на его благосклонность…

Женщина в белом легонько коснулась его кисти. Пальцы мужчины вздрогнули от прикосновения, блеснув в пламени свечей золотым кольцом.

– Позволь его снять этой ночью, – прошептала она.

В следующий момент белая маска затерялась в толпе, оставив после себя аромат греха и предвкушения боли.

Мужчина, закутанный в черный атласный плащ, слегка приподнял уголки рта и облегченно вздохнул:

– Ты заставила себя ждать…