Ранним утром Лиссандра захлопнула крышку последнего сундука с вещами и приказала двум дюжим слугам отнести его в обоз. При свете свечей девушка окинула прощальным взглядом гостевые покои в королевском замке, проверяя, не забыла ли что-нибудь из своих вещей. Всё знают, что если оставить личную вещь, то со временем обязательно за ней вернёшься, а у герцогини не было никакого желания снова отлучаться из Стоунберга. То, что планировалось как короткая поездка, затянулось почти на месяц. Груд был на носу.

Сначала герцог уехал вместе с королём и вернулся только через неделю. Лиссандра даже стала переживать к концу срока, ведь супруг обещал, что не задержится.

И только Гренстоны стали собираться домой, как установилась непогода. Снег с дождём развёз дорогу на тракте, и герцог отложил возвращение домой до момента, пока не установится погода. Хотя Лиссандра чувствовала его беспокойство. Тревога не уходила из серых глаз герцога, смотрящего вдаль, когда он поднимался на верхнюю площадку смотровой башни. Герцогиня несколько раз отважно поднималась с супругом, разделяя его тревогу.

Ещё всё это время Лиссандра вновь оказалась отрезана от Веданы, так и оставшейся в лесу. Лишь знала от герцога, что тётушка там, за стеной из секущего снега и ледяных капель, гонимых порывистым ветром, не одна. Капитан поначала отлучался из замка на несколько часов, пока отсутствовал герцог, а как только Эрик вернулся, то и вовсе пропал.

Деятельная натура Лиссандры томилась в стенах чужого замка. Приходилось поддерживать светскую жизнь, быть подле Альгии в неожиданной для себя роли наставницы. А ещё Лиссандра, воспользовавшись возможностью, изучала историю Вайтэрда по местным летописям в библиотеке и читала главную книгу рода Вульфриков, тщательно останавливаясь на описании мужчин этого рода: внешние данные, черты характера, особенности магии. С особым интересом она рассматривала портреты в галерее, запоминая схожие черты отпрысков рода. Всё это было связано с её подозрениями насчёт происхождения Вила. Герцогиня даже разузнала у слуг некоторые истории о прошлом короле. Собрав все знания воедино, она уверилась в своём предположении. Для подтверждения можно было провести ритуал, капнув свежей кровью мальчика на родовой артефакт. Но, во-первых, Вила не было рядом, а во-вторых, рисковать его жизнью Лиссандра не хотела. Всё-таки он бастард. А от таких принято избавляться, дабы в будущем не возникло ненужных проблем у занимающего трон. 

Юная королева ожила, чувствуя поддержку сестры за спиной. К ней вернулась уверенность в своих силах и привлекательности, чему немало способствовал состоявшийся разговор герцогини Гренстон с королём.

После возвращения короля Лиссандра не стала долго думать над тем, как дать совет Харольду, а написала короткое заключение о состоянии его супруги и прогноз, что если всё останется без изменений, то смерть в родах гарантирована, и не факт, что только королевы.

Лиссандра с усмешкой вспомнила утро, следующее за днём, когда было передано письмо. Они с супругом задержались в постели, навёрстывая неделю отсутствия Эрика подле жены, когда дверь в их спальню с грохотом открылась, являя в проходе Харольда с зажатым в кулак письмом и красными от ярости глазами, точно, как у вепря!

Герцогиня, пискнув, спряталась на груди супруга, закрывая глаза и прижимаясь к герцогу так, что не отодрать. Герцог же запустил огненную плеть в сторону короля и только чудом того не ранил, в последний момент подстегнув дверь захлопнуться перед успевшим отскочить на шаг назад Харольдом.

— Совсем очумел, врываться в супружескую спальню?!

Герцог с трудом разомкнул руки перепуганной Лиссандры и, как был без одежды, прошёл в гостиную комнату с королём. Уже там он натянул штаны и тяжёлым взглядом уставился на брата.

— Применять магию против собственного короля? — со злостью произнёс Харольд.

— Не против короля, против наглого вторженца в мою спальню, — Эрик немного успокоился, мысленно вспоминая, что Лиссандру под ним король не мог рассмотреть. Это немного сглаживало ситуацию. — Какая тварь Потумирья тебя укусила?

— Твоя супруга! — рявкнул Харольд. — Угрожает моей жене смертью.

Эрик выхватил из сжатого кулака пергамент и бегло пробежался глазами по строкам, останавливаясь взглядом на красивом росчерке герцогини с его фамилией: Л. Гренстон, герцогиня Стоунберга.

— Не вижу, что тебя так взбеленило, — пожал плечами герцог и вернул письмо. — Она целитель. Изъясняются они не всегда понятно, но в этом письме, как по мне, всё прозрачно.

Харольд нервно прошёлся туда-сюда перед герцогом. И уже тише добавил:

— Возможно, я не так выразился. Мне нужно поговорить с ней лично. По этому вопросу, — он потряс письмом.

— Обожди, — герцог рукой указал королю на кресло и вернулся в комнату. По крайней мере, прочитав письмо, он мог оправдать поведение Харольда. Тем более король мог позволить себе несколько больше, чем кто-либо другой.

— Миледи, кажется, со своим письмом вы немного переусердствовали. Его Величество хотел с вами поговорить.

Лиссандра к этому времени успела облачиться в простое шерстяное платье и сейчас спешно заплетала волосы в косу, чтобы уложить ту в причёску.

— Охотно, — Лиссандра так улыбнулась, что герцог уяснил: письмо — это цветочки. Сейчас его супруга расскажет королю, что к чему.

Быстро справившись с Харольдом, Лисса натолкнулась на сосредоточенно-задумчивый взгляд супруга. Он в последнее время часто вот так смотрел на Лиссандру. В такие моменты Эрик серьёзно задумывался над тем, что может быть, стоило оставить герцогиню здесь, в относительной безопасности, а самому вернуться домой в замок и попробовать пробудить в себе дракона — Красного Стража Стоунберга.

Визит к Хранителю знаний принёс мало пользы. Тот снова принялся рассказывать давно известные легенды Ареи, пересказывать историю возникновения разлома и то, как древний Страж — Красный дракон, последний настоящий оборотень из рода Гренстонов, оставшийся по эту сторону, запечатал дверь вместе с вепрем, грифоном и фениксом, отдавшим свою магию дракону и поддерживавшим его оборот, пока Страж запечатывал запорные замки.

Часть недели герцог потратил на то, чтобы найти в рукописях ритуал, способный пробудить дракона, но, к сожалению, ничего не нашёл, кроме нескольких непонятных строк: «Умрёт его душа, и сердце его разорвётся от боли. А возродившись, пробудит он дремлющего Красного Стража, изрыгающего очищающее пламя.»

Эрик думал над этими словами постоянно, обсуждал с братом, но они так ни к чему и не пришли. Сошлись на том, что, возможно, стоит физически причинить боль герцогу, чтобы она встряхнула его, и, возможно, дракон как-то даст о себе знать. Эрик не признался Харольду, что какая-то часть дракона уже проявила себя — призрачные крылья явно были драконьими, плюс периодически появляющееся зрение, да и сила магии огня стала мощнее.

Лиссандра в последний раз сошла по лестнице и пересекла обеденный зал, выходя на просторное крыльцо. Морозный воздух тут же прихватил нежную кожу на щёчках, а снежный блеск заставил прищурить глаза. Во внутреннем дворе снег частично был вычищен, как раз там, где стоял обоз. Повозки теперь переставили на широкие полозья, более приспособленные к тому, чтобы передвигаться по заснеженному северному краю.