инспектор по делам несовершеннолетних поднималась по лестнице к себе в кабинет, держа в руках четвертую кружку кофе — бессонная ночь была из — за несовершеннолетнего члена банды Бегемотова. Под крик стажера инспектор уронила кружку с розовыми единорогами и весь горячий кофе пролился ей на ноги. Она заплакала — обожглась же! В итоге, к воплям стажера добавились еще и ее вопли. Крики в отделении полиции были слышны даже на улице…Потому капитану Дубанько пришлось активировать свой режим телепортации и с цокольного этажа, где располагался архив с мягким диваном, переместиться на второй этаж.

— Да что ты орешь-то, как резаный! — поднялась Оленька со стула. — Давай посмотрим, что у тебя с глазом, — она подошла к стажеру, присмотрелась, и тут он ее поцеловал… Через секунду последовал фирменный Петроградский удар коленом в пах. Стажер покраснел, застонал и согнулся. А в дверях, тем временем, нарисовались капитан Дубанько, лейтенант Пьянковски и сотрудник уголовного розыска, который недавно сам почувствовал на себе знаменитый удар.

Тот, что в штатском, недовольно посмотрел на капитана, как бы намекая на то, что девушка вовсе не белая и пушистая, как тот убеждал всех.

— Ну как иначе! Да вы именно в этот момент и должны были зайти! — Оля подошла к стулу, села, — Валеновские гены…

Спустя час…

— Зачем полицейского… — Дубанько посмотрел на стажера, — полицейских избила? — спросил капитан, держа в руках какие-то фотографии.

— Избила? — возмутилась девушка. — У нас с вами весьма разные взгляды на ситуацию!

— Да… — протянул Дубанько, прошел к своему столу, пересматривая фотографии.

— Капитан! — окликнула его девушка. — Я к вам по делу поговорить пришла!

— Избила… — пыхтел стажер, который сидел у окна, держась за отбитую промежность. — И ведь по самому ценному ударила!

— Извини, но ты сам виноват. Не твоё это — с девушками общаться… — заявила Ольга.

— А обижать-то меня зачем… — стажер отвернулся к окну.

— Есть ли у вас что-нибудь холодное, приложить ему…? — спросила Оленька Дубанько.

Капитан поднял трубку, набрал номер.

Диалог:

— Алло, Владимир Метталлыч, я там «колбасу» пломбира в твою морозилку вчера вечером положил, добр будь, пошли своего бойца с ней ко мне, у меня тут инвалид сидит.

— …

— В смысле кончился? Опять Старопоминкиннадереволазов чужое из холодильника тырит?

— …

— А с животом больным на больничном сидеть надо! Пусть пургена попьёт — поправится! Хе-хе! Что там ещё есть в морозилке, чтоб к синяку приложить? — хихикнул Дубанько.

— …

— Владимир Металлыч, нехорошо при вашей-то должности материться!

— …!

— А, вобла! Не расслышал. Подойдёт! Пошли бойца ко мне с воблой, будем лечить, — Дубанько положил трубку, повернулся к стажеру, — смешной мужик. Потерпи стажер, сейчас твои мужские детальки воблой остудим.

— Металлыч — это отчество такое? — спросила Оленька.

— Да нет, в общем-то, он — Михайлович. Среди нас — Михалыч, короче, если, то Металлыч. Просто его господин Сталин однажды… Впрочем, неважно! — закончил он на тон ниже.

Оленька улыбнулась:

— Не думала, что вы, полицейские, смеяться умеете. А тут, даже начальник ваш, Сталин…

— Тише, — шепотом проговорил Дубанько, — у него глаза и уши повсюду. Эти уши мы опричниками называем. Так вот, никогда не знаешь, есть ли среди нас опричник. Если плохо будешь о нём отзываться, то за нападение на двух полицейских, точно в каменоломни поедешь!

С лица Оленьки сошла улыбка.

— Хотя, тебе можно не переживать, твоя мама, когда тебя искала, успела с полковником подружиться, он и поручил мне лично заняться твоими поисками. А тут, во — диво! Моя цель сама в участке появилась.

— Секундочку, капитан, что вы сказали? Моя мама? — занервничала Оленька.

— Так точно — ответил капитан, — она весь отдел подняла на уши сегодня утром, заявила, что ты пропала.

— Я на телефон не отвечала всего лишь одно утро — телефон забыла дома!

— В семь часов утра? В субботу? — прищурился капитан, и как-то хитро улыбнулся: — Где была?

Стажер будто забыл про боль, слишком уж интересным ему показался диалог капитана с девушкой.

— Что за вопросы? — нахмурилась Оленька. — Капитан, не превращайтесь только в мою маман.

В кабинет без стука зашёл какой-то злой инспектор. Ворчал, что его, как салагу, заставляют бегать с этажа на этаж, чтобы рыбу «хозяину» принести! Дело в том, что полицейский играл в игру-шутер на компьютере и его прервали на самом интересном месте — персонажа убили монстры.

— Ау, инспектор, фильтруй речь, я тут с преступницей сижу, что она о нас подумает! — улыбка, впрочем, так и не сползала с лица Дубанько.

— Да, точно…Маньяк-насильник. Какая я вам преступница? — запыхтела Оленька.

Инспектор с рыбой указал на нее пальцем: «О тебе уже весь отдел говорит — гроза мужчин!»

Стажер коротко хмыкнул.

— Ладно, кому рыба-то нужна? — спросил инспектор.

Дубанько жестом указал на стажера:

— Ему! У него детальки мужские пострадали от рук… ноги уголовницы, — повернулся он к Оленьке и усмехнулся.

— Сейчас ваши детальки пострадают, — прорычала Оленька.

— Тогда пойдёшь жить в тюрьму вместе с вашей ненормальной Петровной и руководителем группы, который нагишом по поселкам бегает, невест ворует, — вновь вернулся к просмотру фотографий Дубанько, хитро улыбаться он не перестал. Оленька отвела глаза, понимая, что в этом поединке у нее нет аргументов, тем более, что речь зашла о горе-руководителе.

Инспектор, между тем, кинул стажеру воблу. Но тот сидел на одной траектории с Оленькой, поэтому вобла, коль гены Ромы Валенова в Оленьке присутствовали, благополучно прилетела ей на чистую, новую, дорогую идеально выглаженную юбку… На юбку молодой, красивой девушки упала вобла! Спустя доли секунды эта же вобла прилетела в лоб инспектору… Тот с писком вывалился из кабинета в коридор вместе с рыбой. Во время затишья Оленька подумала, что победила, но злой инспектор сдаваться не стал. Оклемавшись от нокдауна воблой, он кинул её обратно в Оленьку — промахнулся. Вобла прилетела в детальки стажера. Бедняга согнулся и со слезами на глазах пискнул: «Изверги!» Инспектор скрылся с места преступления. Оленька захлопнула дверь и закрыла её на замок. Посмотрела на стажера.

— Прости, никто не подозревал, что вобла умеет летать, — отрезала девушка и плюхнулась на стул.

— Поговорим? — сурово спросила она капитана.

— Сразу видно, вы родственники с Валеновым, — с удовлетворением констатировал Дубанько.

Оленька не издала ни звука, только губой дернула от злости, а капитан вернулся к просмотру фотографий.

— Вам что, совсем нет дела до меня? — простонал стажер.

— Увы, дорогой ученик, жизнь полицейского сурова. Сегодня тебе наносят удар коленом в пах, а завтра… — задумался капитан, но так и не договорил, вернулся к фотографиям. Видимо, ничего не придумал.

— Да, сурова жизнь полицейского, особенно, у вас, капитан, — не выдержал стажер, с большим