Лёгкий поклон:

– Адъюнкт, мои извинения. Я Иксент Хадар из дома Хадар в Унте, старший…

– Мне известна эта семья, – довольно резко оборвала его Тавор. – Командор Хадар, велите своим морпехам немедленно стать по стойке «вольно». Если я ещё раз замечу, что кто-нибудь из них случайно коснулся рукояти меча, они все поплывут обратно на ваш корабль.

Взгляд бледных глаз командора метнулся к адмиралу Ноку, но тот молчал.

Кенеб расслабился: он уже собирался содрать шкуры с этих дураков. Адъюнкт Тавор, ты ничего не упускаешь, верно? Никогда. И почему это продолжает удивлять меня? Нет, не так – почему я постоянно этому удивляюсь?

– Вновь приношу извинения, – произнёс Хадар с очевидной неискренностью, указывая на своих охранников. – Следствие ряда разоблачений…

– Какого рода?

– Причастности виканцев к гибели верной армии Пормкваля при Арэне, адъюнкт.

Кенеб потрясённо уставился на унтанца.

– Причастности? – хрипло произнёс он, едва вытолкнув слово наружу.

Лицо Тавор исказила такая свирепая гримаса, которую Кенебу вряд ли доводилось видеть у этой женщины, но первым заговорил адмирал Нок:

– Командор Хадар, что это за безумие? Верность и служба виканцев были и остаются безупречными.

Мужчина пожал плечами:

– Как я уже сказал, адмирал. Разоблачения.

– Не важно, – отрезала адъюнкт. – Командор, каким образом ваш патруль оказался в этих водах?

– Императрица приказала нам расширить область патрулирования, – ответил Хадар, – по двум причинам. В первую очередь, из-за набегов неизвестных врагов на чёрных кораблях. У нас было уже шесть столкновений. Сначала наши корабельные маги были неспособны бороться с чародейством чёрных кораблей, и поэтому мы несли потери. Однако сейчас мы пополнили состав кадровых магов и увеличили их мощь. Противодействие магии в сражениях значительно уравняло силы.

– Когда было последнее столкновение?

– Два месяца назад, адъюнкт.

– А другая причина?

Ещё один лёгкий поклон:

– Перехватить вас, адъюнкт. Однако, как я уже сказал, мы не ожидали встретить вас так рано. Как ни странно, наше нынешнее расположение – следствие прямого приказа Императрицы, пришедшего четыре дня назад. Излишне говорить, что при этом не свойственном сезону штормовом ветре нам было нелегко прибыть сюда вовремя.

– Вовремя для чего?

Мужчина вновь пожал плечами:

– Как оказалось, для встречи с вами. Очевидно, – снисходительно добавил он, – Императрица заметила ваше раннее прибытие. В таких делах она всеведуща, и этого, разумеется, следовало ожидать.

Кенеб наблюдал, как адъюнкт переваривает эти новости, затем она спросила:

– И вы будете нашим конвоем на пути в Унту?

– Нет, адъюнкт. Мне поручено сообщить вам об изменении курса имперского флота.

– Куда?

– В Малаз.

– Почему?

Командор Хадар покачал головой.

– Скажите, если вам это известно, – спросила Тавор, – где именно сейчас находится Императрица?

– Ну, думаю, адъюнкт, в Малазе.

– Видишь того морпеха слева? – тихим шёпотом спросил Калам.

– И что с ним? – переспросил Быстрый Бен, пожав плечами.

– Это Коготь.

Они стояли на палубе полубака, следя за происходящим внизу. Воздух был свежим и тёплым, море – удивительно спокойным, несмотря на сильный устойчивый ветер. Просто благодать проклятая, думал убийца, после трёх-то безумных дней на сыром и буйном Пути Тогга и Фандереи. Корабли флота, за исключением тех, что принадлежали изморцам, были сильно потрёпаны, особенно транспорты. Ни один не потерян, к счастью, и ни один моряк или морпех не погиб. Несколько десятков лошадей, увы, сломало ноги во время штормов, но такого ущерба ожидали, и никто не возмущался свежему мясу в котлах. Теперь, при дующем им в спины ветре, до острова Малаз оставалось всего два дня, может, чуть больше.

Доставив послание, командор Хадар явно очень желал поскорее покинуть корабль – и похоже, ни адъюнкт, ни адмирал не намеревались ему в этом препятствовать.

Когда гости уже возвращались на свой баркас, из-за спин Калама и Быстрого Бена послышался негромкий голос:

– Я поняла верно? Мы плывём в город Малаз?

Калам едва не вздрогнул: он ничего не слышал. Опять.

– Да, Апсалар…

Но Быстрый Бен резко обернулся, встревоженно, а теперь – разозлённо:

– Сюда ведёт проклятая лестница, и она прямо перед нами. Как, во имя Худа, ты сюда попала, Апсалар? Дышишь нам в спину, чтоб тебя!

– Очевидно, – ответила девушка, и её миндалевидные глаза томно моргнули, – вы оба отвлеклись. Скажи, Калам Мехар, есть ли у тебя какие-нибудь теории о том, почему джакатанского командора сопровождает агент Когтей?

– Множество, но я не поделюсь с тобой ни одной.

Она мгновение изучала его, затем произнесла:

– Ты ещё колеблешься, верно?

Ох, как мне хочется её ударить. Прямо здесь, прямо сейчас.

– Ты не знаешь, о чём говоришь, Апсалар. И я тоже не знаю.

– Ну, в этом вряд ли есть смысл…

– Ты права, – отрезал Быстрый Бен, – его нет. А теперь убирайся с наших теней, будь ты проклята!

– Высший маг, мне кажется, что над тобой довлеет некое заблуждение. Гончие Тени в Г'данисбане гнались за тобой.

– По случаю!

– Разумеется, если ты желаешь в это верить. Так или иначе, из этого явно следует – даже для человека, столь невосприимчивого к логике, как ты, – что тогда я решила действовать. Одна. Выбор был моим, Высший маг, и только моим.

– Бен, о чём она говорит? – резко спросил Калам.

Но его друг молчал, разглядывая стоявшую перед ним женщину. Потом спросил:

– Почему?

Она улыбнулась:

– У меня есть свои соображения, но в эту минуту я не вижу причин делиться с тобой ни одним из них.

Апсалар развернулась и пошла к носу.

– Вот так, да? – пробормотал себе под нос Быстрый Бен.

– О чём ты?

– Колебания, Калам. Мы все колеблемся. Разве нет?

Потом он повернулся и посмотрел вниз, на адъюнкта. Убийца последовал его примеру.

Тавор и Нок беседовали, но тихо, и их слова уносил ветер.

– Теперь, – продолжил Быстрый Бен, – она?

Колеблемся. Но не во всём, похоже.

– Малаз. Не слишком-то весёлым вышел мой последний визит в этот город. Бен, у тебя бегут мурашки по коже? У меня – да. И сильно.