ответил. Может, потому что ему тяжело было дышать, а может, потому что слова Витуса его убедили. Так или иначе, он ожесточенно продирался дальше.

Но через пару сотен шагов снова нарушил молчание:

— А как твое плечо?

— Да ничего. Это всего лишь поверхностная рана, а ты ее хорошо перевязал, сорняк.

— Хм… Ну ладно.

Так прошла ночь. На следующий день они трижды делали привал, но предпочитали не садиться, памятуя старую солдатскую мудрость: раз присядешь — больше не встанешь.

На последнем привале Хьюитт удалился в кусты по нужде и тут же взволнованный вернулся обратно:

— Знаете, мы уже близко! Я увидел несколько скал, которые кажутся мне знакомыми. Они стоят на краю самого маленького заливчика в бухте.

И он оказался прав.

Теперь, окрыленные успехом, друзья зашагали с новыми силами. Витус шел впереди, отчаянно прокладывая путь через прибрежный кустарник.

— Стойте! Видите — там, впереди, за листвой, торчат три мачты?!

Три мачты означали большой галеон. Но тот ли это, что им нужен?

Еще спустя сотню шагов стало ясно, что перед ними наполовину вытащенный на сушу на стапель-блоках покоился «Тормент оф Хэлл»! Он был от них на расстоянии всего одного кабельтова, а по его облепленным ракушками бортам сновали пираты, явно латая пробоины от снарядов. Высоко на командной палубе, не меньше чем в пятидесяти футах над землей, над четвертой бизань-мачтой, от которой остался только обломок да порванный такелаж, трудилась команда плотников. Так вот почему Витус издали смог разглядеть только три мачты!

Магистр, поправив на носу бериллы, оценил размеры повреждений и удовлетворенно констатировал:

— Миленько его потрепали. Кто-то всадил в борт «Тормент» парочку хороших залпов. Это подтверждает твой тезис, Хьюитт, что им кто-то надрал задницу с размахом. Может, даже наш друг Таггарт.

Юный матрос кивнул:

— Они схлопотали кое-что и ниже ватерлинии. А это значит, что стреляли с большого расстояния.

Витус согласился:

— Наверное. Но, что бы там ни произошло, в этой бухте пиратский сброд чувствует себя в безопасности. И все-таки я бы не стал рассчитывать на их беспечность. — Он оттеснил друзей назад, в густую поросль. — Ладно, этот зверь от нас не убежит, да и Челюсти с его невольничьим кораблем пока что нет, если он вообще сюда придет. Часа через два солнце зайдет. Давайте-ка переночуем где-нибудь поблизости. Я тут по дороге слышал журчание ручья. Там и напьемся, и освежимся.

— Уи-уи, — писклявый голосок Коротышки звучал устало. Ему, самому маленькому, пришлось тяжелее всего, ведь на каждый размашистый шаг Витуса выпадало три, а то и больше, его шажков. — И пластом повалимся под открытым небом.

— Ты сказал, Энано. — Витус почувствовал, как и его напряжение сменяется крайней усталостью. — Кто будет стоять первую вахту?

— Я, — вызвался Хьюитт, на которого всегда можно положиться.

На следующий день они поднялись еще до того, как первые лучи солнца показались из-за горизонта. Ночные голоса джунглей затихали с неохотой, уступая место щебету птиц и крикам обезьян в кронах деревьев. Друзья всю ночь спали как убитые на голой земле, слегка набросав под себя впопыхах нарванной листвы.

— Доброе утро, — прокряхтел Магистр, который нес последнюю вахту. — Пираты уже за работой, трудолюбивые, как пчелки, в отличие от вас, лежебок. Надеюсь, хоть господа хорошо выспались?

Когда ответа не последовало, он покосился на мешок с провиантом, который выдал им О’Тафт, и с прискорбием отметил, что он почти пуст. Осталось лишь немного сухарей, и все. Тот факт, что они были без плесени, мало его утешил.

— Просто как в темнице, а, Витус? Aqua et panis est vita canis. Вода да хлеб — собачья жизнь. Скудная пища, да что поделаешь. Ладно, не будем Бога гневить, и на том спасибо. Отец Амброзиус — спаси Господи его бессмертную душу! — прочитал бы сейчас длинную проповедь, а я буду краток:

Возблагодарим Тебя, Господи, за этот хлеб, который поистине не манна небесная, но лучше, чем ничего. Возблагодарим Тебя за воду, которой Ты даешь нам утолить жажду, хоть и не претворил ее в вино. Возблагодарим Тебя за твердь под нашими стопами, ибо, Ты знаешь, не всегда так бывало.

Он положил крест:

Амен!

— Амен! — как эхо отозвались его спутники, едва продравшие глаза.

Витус поднялся первым и подошел.

— Немного же ты положил собаке! — Он, вздохнув, впился зубами в сухарик и принялся жевать.

— Уи-уи, нище нет — нище не схаваешь, а кой-ще лучше, чем нище! — Коротышка, похоже, снова чувствовал себя прекрасно.

Хьюитт тоже казался отдохнувшим.

Чуть погодя, закончив скудный завтрак, вся компания осторожно спустилась к заливу. Как и сказал Магистр, у «Тормент оф Хэлл» царило оживление. Витус повернулся к Хьюитту:

— Ясно как Божий день, что пираты собираются снова спустить свой корабль на воду. Вопрос лишь в том, как скоро им удастся это сделать. Как думаешь, сколько им еще понадобится времени? Из всех нас ты самый опытный в морском деле.

Юный матрос отмахнулся:

— Не такой уж и опытный! — Но по всему было видно, что похвала ему приятна. Он опустил глаза и наморщил лоб. — Судно уже, можно сказать, на плаву, а из этого следуют два вывода. Во-первых, мои бывшие сотоварищи, должно быть, работали всю ночь, чтобы заделать пробоины. Тяжелая работа, требующая ловких рук. Но на «Тормент» хороший плотник.

— Ага, — кивнул маленький ученый. — А во-вторых?

— А во-вторых, Магистр, сейчас прилив.

— А это значит, что выходить в море опасно? — включился Витус.

— Думаю, да. Во всяком случае, не с этим приливом, потому что там, наверху, все еще ставят бизань-мачту. Похоже, что для нее они взяли запасную стеньгу грот-мачты. Трудоемкая работа, требующая большого опыта. Помните, как вы ставили мачту на «Альбатросе»?

— Да уж, этого не забыть! — Магистр напряг зрение, чтобы разглядеть через свои бериллы, что творится на борту «Тормент», но видел только расплывчатые черные точки. — А что, разве с тремя мачтами «Тормент» не может уйти? Трех-то ведь вроде хватит.

Хьюитт засмеялся:

— Может, и хватит, чтобы выйти из бухты, но четыре мачты позволяют развивать хорошую скорость, которая для пиратов подчас означает саму жизнь. Нет, уверен: мои «друзья» попробуют установить бизань, прежде чем снимутся с якоря. Да к тому же они могут еще ждать Челюсть.

— Ты прав. — Витус поразмыслил и пришел к решению: — Сейчас нам ничего не остается, как только наблюдать за ними. А для этого хватит и одного человека. Он должен быть постоянно начеку и тотчас же сообщать обо всех изменениях на «Тормент». Остальные пойдут в лагерь и прилягут на часок-другой. Нам еще восполнять и