Вообще интересно наблюдать, сколь непостоянны и неверны оценки людьми тех или иных общественных деятелей. Вот, например, Ю. Лужков. Сегодня он вошёл в образ сильного и самостоятельного хозяйственника, пользующегося безграничным доверием москвичей. Но так ли это? В своё время немало говорили о коррупции и лихоимстве, в которых якобы были замешаны и он, и его родственники. Лужков неоднократно твёрдо выказывал верность режиму, созданному Ельциным. На нём — кровь доведённых до отчаяния простых москвичей, пролитая во время разгона по его распоряжениям ряда демонстраций. Известно его активное участие в событиях осени 1993 года.

Что касается образа «крепкого хозяйственника», то и тут не всё просто. Из-за недостатков налоговой системы именно в столице собираются налоги со всех доходов «Газпрома», РАО ЕЭС, МПС, нефтяных компаний. Сотни тысяч подмосковных жителей работают в Москве, и здесь же платят свои подоходные налоги, а социальные выплаты получают от властей тех мест, где живут. В итоге бюджет Подмосковья и других регионов недосчитывается огромных сумм, зато Лужков имеет излишние, по существу не принадлежащие ему доходы. Вот это и даёт ему возможность вводить доплаты пенсионерам, учителям, врачам и т. д. и тратиться на другие популярные меры.

Людям невдомёк все эти налоговые хитрости, а их непонимание и создаёт Лужкову ореол крепкого хозяйственника. А у него самого и его окружения всё это порождает самодовольство, хвастливость и излишнюю уверенность в неизбежности своей победы в любой борьбе. Но если сложить всё положительное и отрицательное, что он делает, то итог будет сильно отрицательным для России…

С уходом Примакова начавшееся было «умиротворение» внутри страны быстро перешло к обострению. Прежде всего, это было связано с Чечнёй.

Прошли почти три года после подписания Хасавюртского соглашения, и Чечня их даром не теряла. Летом 1999 года события в этой республике опять вышли на первое место. Стал осуществляться план переноса войны на территорию соседнего Дагестана. Основанием для этого считалось то, что когда-то, во времена имама Шамиля, Дагестан и Чечня составляли единое исламское государство, и теперь настало время для его восстановления. На самом деле причина событий была экономической: выход к Каспийскому морю открывал чеченцам перспективы на участие в нефтяных проектах по добыче и транспортировке нефти на Запад.

С августа 1999 года на территорию Дагестана начали просачиваться первые группы и отряды чеченских боевиков под командой Басаева и араба Хаттаба. Численность вторгшихся точно определить было нельзя, потому что к ним быстро примкнули ваххабиты из местных жителей и другие сторонники, но по оценке дагестанских спецслужб, пришельцев из Чечни было не менее двух тысяч.

Уже 4 августа Госсовет Дагестана обратился к Москве с просьбой о срочной присылке воинских сил для предотвращения массированного вторжения боевиков. Ельцин велел премьер-министру Степашину лично выехать в Дагестан, чтобы разобраться в обстановке и принять неотложные меры. К сожалению, Степашин, как и большинство «выдвиженцев демократии», обладая более чем средними способностями, только создавал суету, а положение ухудшалось. Раздражённый Ельцин сместил его с поста премьер-министра и предложил завизировать проект указа о назначении вице-премьером В.В. Путина, что дало ему возможность через несколько дней назначить Путина премьером.

Новый премьер сразу начал формирование правительства как кабинета войны. Путин получил от президента все необходимые полномочия для руководства операцией и энергично взялся за дело. Во-первых, он поставил вопрос о должном материально-техническом оснащении войск, дислоцированных на Северном Кавказе, объявив, что не считает справедливым, когда российские миротворцы в Боснии получают по тысяче долларов в месяц, а военнослужащие, рискующие жизнью на Кавказе, не получают вовремя даже свою нищенскую зарплату. Было дано указание исправить это ненормальное положение.

Управление войсками было передано Генеральному штабу. Местные дагестанские ополченцы получили оружие и выполняли боевые задачи наравне с военнослужащими. Их роль в отражении агрессии очень велика, они служили проводниками для армейских подразделений, мужественно обороняли родные селения до подхода подкреплений, несли караульную службу и прочее. Такая позиция резко контрастировала с политикой предыдущих политиков, боявшихся проводить решительные меры; она нравилась народу.

Почти месяц шли тяжёлые бои в дагестанских горах, когда обозначился определённый перевес федеральных сил, начавших вытеснять боевиков с территории Дагестана. Но 9 сентября в 5 часов утра был взорван жилой дом в Москве на улице Гурьянова. Через четыре дня на Каширском шоссе был взорван ещё один жилой дом; погибли 118 человек. Вскоре взрывы раздались в Волгодонске, Буйнакске, Каспийске. Это создало определённое настроение в стране по отношению и к Чечне, и к решительным действиям нового премьера. Появились сообщения социологов о стремительном росте рейтинга В. Путина.

Позже опальный олигарх Березовский намекал, что всё это происходило не без его участия, что это он — автор многих сценариев, приведших к раздуванию авторитета ничем не примечательного человека.

К 1 октября 1999 года боевики в основном покинули территорию Дагестана, а на административных границах Чечни сконцентрировались российские войска численностью около 60 тысяч. Передовые отряды вошли в пределы Чечни и заняли господствующие высоты вдоль границы. Началась вторая чеченская война.

За первую неделю войны был установлен контроль над тремя районами: Шелковским, Наурским и Надтеречным, расположенными на левом берегу Терека. Основная группировка российских войск приступила к подавлению боевиков в горных районах Чечни. Война вполне могла быть закончена с ликвидацией последних крупных воинских формирований боевиков, но она будто бы сама собой перешла в «антитеррористическую операцию» (которая идёт и сегодня, и конца ей не видно), а многие обещания справедливого вознаграждения участников боёв, как и следовало ожидать, оказались лишь словами.

Никого это не насторожило: любовь к Путину только росла.

В разгар военных действий состоялись очередные выборы в Государственную Думу, получившие у социологов особое название: «первые управляемые выборы в Думу». Коммунисты получили 24,4 % голосов, на втором месте оказалось «Единство» с 23,7 %, на третьем «Отечество — вся Россия» — 12 %, далее следовали «Союз правых сил», набравший около 9 %, блок Жириновского с чуть больше 6 % голосов, и «Яблоко», тоже с 6 %.

Эти выборы в очередной раз продемонстрировали, что демократии надо учиться, а так — избиратели оказались безоружными против хорошо срежиссированных и хорошо проплаченных пиаровских акций. Кое-что из результатов этих выборов вообще потрясает! Блок «Единство», сформированный настолько наспех, что избиратели даже не знали, кто входит в его список — кроме трёх первых, один из которых (С. Шойгу) вообще не пошёл в Думу — занял второе место!

И ладно бы, что люди не знали персонажей, выдвигавшихся в парламент этой новой «политической силой». Но они не знали и её программы, — да и не было у неё программы, и сейчас нет ничего, кроме благих пожеланий и общих слов, вроде следующего: