Кристиан удивленно моргает, затем вздыхает с облегчением. Значит, детей он не хочет. Сейчас или вообще? От его внезапной искренности у меня кружится голова. Возможно, все дело в том, что мы встали раньше обычного? Или в воздухе Джорджии разлито что-то, располагающее к откровенности? Что бы еще у него выспросить? Carpe Diem.[11]

— Так что с четырьмя прочими?

— Одна встретила другого, три захотели большего. Однако это не входило в мои планы.

— А остальные?

Кристиан косится на меня и качает головой.

— Так не пойдет.

Кажется, я перегнула палку. Я отворачиваюсь к окну и вижу, как в небе ширится розово-аквамариновая полоса. Рассвет гонится за нами.

— Куда мы едем? — спрашиваю я, с тревогой всматриваясь в шоссе I-95. Пока ясно одно — мы движемся на юг.

— На аэродром.

— Мы возвращаемся в Сиэтл? — восклицаю я. А ведь я не попрощалась с мамой! Боже, она ждет нас на ужин!

Кристиан смеется.

— Нет, Анастейша, мы собираемся уделить время моей второй страсти.

— Второй?

Я хмурюсь.

— Именно. О первой я упоминал утром.

Разглядывая его точеный профиль, я пытаюсь сообразить.

— Вы, мисс Стил, вы моя главная одержимость. И я намерен предаваться ей всегда и везде.

Ах, вот как…

— Должна признаться, в списке моих пороков и странностей и вы тоже котируетесь весьма высоко, — бормочу я, вспыхнув.

— Рад слышать, — сухо замечает он.

— А что мы будем делать на аэродроме?

Кристиан усмехается.

— Займемся планеризмом.

Планеризмом? Я не впервые слышу от него это слово.

— Мы догоним рассвет, Анастейша. — Кристиан с улыбкой оборачивается ко мне, а навигатор велит ему свернуть направо к промышленного вида ангару. Кристиан останавливается у большого белого здания с вывеской: «Брансвикское общество планеристов».

Парить! Мы будем парить в небе!

Кристиан выключает мотор.

— Согласна?

— А ты полетишь?

— Да.

— Тогда я с тобой! — выпаливаю я.

Кристиан наклоняется и целует меня.

— И снова впервые, мисс Стил, — замечает он, вылезая из машины.

Впервые? О чем он? Первый раз в небе? Вот черт! Нет, он же не новичок в планеризме! Я с облегчением вздыхаю. Кристиан обходит машину и открывает мне дверь. Редкие облачка висят на разгорающемся бледно-опаловом небе. Рассвет ждет нас.

Он берет меня за руку, и мы идем к огромной бетонной площадке, где стоят самолеты. У кромки поля нас ждет незнакомец с бритой головой и безумным взглядом. Рядом с ним стоит Тейлор.

Тейлор! Кристиан без него как без рук. Я широко улыбаюсь Тейлору, он сияет в ответ.

— Мистер Грей, пилот буксировщика мистер Марк Бенсон, — говорит Тейлор. Кристиан и Бенсон жмут друг другу руки и углубляются в разговор о скорости ветра, направлении и прочих тонкостях.

— Привет, Тейлор, — тихо говорю я.

— Мисс Стил, — кивает он.

Я хмурюсь.

— Ана, — поправляется Тейлор и заговорщически подмигивает. — В последнее время с ним никакого сладу. Хорошо, что мы здесь.

Никакого сладу? Вот это да! Я тут точно ни при чем! Просто какой-то день откровений! Что-то не так с местной водой? С какой стати сегодня всех тянет излить душу?

— Анастейша, — подает мне руку Кристиан, — пошли.

— До скорого! — улыбаюсь я Тейлору, и он, коротко отсалютовав мне, удаляется к стоянке.

— Мистер Бенсон, это моя девушка Анастейша Стил.

Мы обмениваемся рукопожатиями.

— Приятно познакомиться, — бормочу я.

Бенсон ослепительно улыбается.

— Взаимно, — отвечает он. Акцент выдает англичанина.

Я беру Кристиана за руку, и внутри все переворачивается. Парить в небе! Невероятно! Вслед за Марком Бенсоном мы по бетонной площадке направляемся к взлетно-посадочной полосе. Они с Кристианом обсуждают предстоящий полет. Я успеваю схватить суть. Мы полетим на «Бланик L-23», эта модель не идет ни в какое сравнение с L-13, хотя тут можно спорить. Бенсон будет на «Пайпер Пауни», который уже пять лет буксирует планеры. Все эти подробности ничего не значат для меня, но Кристиан в своей стихии, и наблюдать за ним — истинное удовольствие.

На вытянутом белом боку планера нарисованы оранжевые полосы. В крошечной кабине два сиденья, одно позади другого. Белый трос соединяет планер с обычным одномоторным самолетом. Бенсон откидывает плексигласовый купол кабины, приглашая нас внутрь.

— Сначала нужно пристегнуть парашют.

«Парашют!»

— Я сам. — Кристиан забирает ремни у Бенсона.

— А я пока схожу за балластом, — говорит он, широко улыбаясь, и уходит к самолету.

— Вижу, тебе нравится стягивать меня ремнями, — замечаю я сухо.

— Мисс Стил, не болтайте глупостей. Шагните сюда.

Подчиняясь приказу, я кладу руки на плечи Кристиану и чувствую, как его мышцы напрягаются, но он не двигается с места. Я ставлю ноги в петли, Кристиан подтягивает парашют, а я продеваю руки в стропы. Ловко защелкнув крепления, он проверяет ремни.

— Ну вот, готово, — говорит Кристиан спокойно, но в серых глазах горит опасный огонек. — Есть резинка для волос?

Я киваю.

— Поднять вверх?

— Да.

Я делаю, как велено.

— Залезай внутрь, — приказывает Кристиан.

В его тоне столько спокойной властности!

Я хочу сесть назад, но Кристиан останавливает меня.

— Нет, спереди. Сзади сидит пилот.

— Но ты ничего не увидишь!

— Мне хватит, — усмехается он.

Я никогда еще не видела Кристиана таким счастливым. Властным, но все равно счастливым. Я забираюсь внутрь кабины, кожаное сиденье на удивление мягкое. Кристиан склоняется надо мною, фиксирует плечи, затем, вытащив между ног ремень, защелкивает карабин на животе и проверяет стропы.

— Хм, дважды за утро, везунчик, — бормочет он и чмокает меня в щеку. — Мы будем в воздухе минут двадцать-тридцать. Утром не так жарко, а по ощущениям полет на рассвете ни с чем не сравнится. Волнуешься?

— Предвкушаю! — широко улыбаюсь я.

Чему я радуюсь? На самом деле какая-то часть меня трепещет от страха. Моя внутренняя богиня залезла под диван, с головой закутавшись в одеяло.