Кутлеровский проект вызвал горячие споры в Совете министров. Председатель правительства был на стороне H. H. Кутлера и его сотрудников. Отметая возражения ученых юристов, говоривших, что недопустимо колебать право собственности как основной принцип юриспруденции, он говорил: «Какие-то римляне когда-то сказали, что право собственности неприкосновенно, а мы это целых две тысячи лет повторяем как попугаи; все, по-моему, прикосновенно, когда это нужно для пользы общей; а что касается интересов помещиков-дворян, то я считаю, что они пожнут только то, что сами посеяли: кто делает революцию? Я утверждаю, что делают революцию не крестьяне, не пахари, а дворяне и что во главе их стоят все князья да графы, ну и черт с ними — пусть гибнут. Об их интересах, об интересах всех этих революционеров-дворян, графов и князей, я нахожу, правительству нечего заботиться и нечего поддерживать их разными римскими принципами, а нужно спокойно рассудить, полезна эта мера для России или вредна, и только единственно с этой точки зрения я согласен допустить рассуждения, а не с точки зрения римских принципов и интересов отдельных личностей…»88

С. Ю. Витте и тут не изменил своей давней привычке любой обсуждавшийся вопрос ставить в пространственно-временные рамки, а не рассматривать отвлеченно, как привыкли его многочисленные оппоненты.

Поместное дворянство и его клевреты в правительстве (в первую очередь должен быть назван А. В. Кривошеин, товарищ главноуправляющего землеустройством) горой стояли за принципы римского права, и прежде всего за частную собственность дворян на землю. А. В. Кривошеин еще в ноябре 1905 года составил записку, где доказывал, что крестьянские беспорядки вызываются исключительно злонамеренной агитацией и революционной пропагандой, а не реальной земельной нуждой. А раз так, то иного пути их остановить, кроме как самых беспощадных репрессий, не имеется. Императору он советовал издать высочайший манифест, где с высоты престола неприкосновенность права частной собственности была бы торжественно подтверждена89. А. В. Кривошеину могло быть известно, что порядки российского частного землевладения не приближались к пресловутым «принципам римского права», а с каждым годом отдалялись от них.

Частная собственность, согласно этим принципам, означает не что иное, как право собственника пользоваться участками земли, владеть и распоряжаться ими. Знаменитое определение частной собственности в кодексе византийского императора Юстиниана гласит: «Jus utendi et ubutendi quatenus juris ratio patitur». Хорошо известно, что дворянское землевладение в России существовало только за счет щедрой государственной поддержки, предоставлявшейся по разным каналам, и прежде всего через посредство казенных и акционерных ипотечных банков. Русское залоговое право отрицало за заемщиком право свободного распоряжения земельным имуществом, переданным им по закладной банку или частному лицу. Без согласия банка недвижимость, находящаяся в залоге, не могла быть продана ни целиком, ни в части, ни даже перезаложена. Хозяйственные распоряжения контролировались представителем кредитора: при оформлении ипотечной ссуды от заемщика отбиралась подписка, которой банку предоставлялось право ревизии заложенного имущества. Страховые полисы на недвижимость переводились на имя кредитора, и он становился получателем страхового вознаграждения в случае несчастья с имуществом. Согласно новейшим данным капитального исследования Н. А. Проскуряковой, в 1905 году 61,09 % всех частных земель Среднечерноземного региона — этой цитадели поместного дворянства — было заложено в обеспечение ссуд в ипотечных кредитных учреждениях90. Получается, что значительная часть дворянских земель была изъята из сферы действия частнособственнических отношений. Вот как обстояло дело с римским правом «пользования и злоупотребления» — не на словах, а в действительности начала XX века.

Когда правительство еще только приступило к обсуждению проекта H. H. Кутлера, председатель предупредил министров о необходимости соблюдения самой строгой тайны. Кто был виноват в утечке информации, в точности неизвестно, но слухи о «революционно-социалистических» затеях Витте — Кутлера стали распространяться в высшем обществе. В январе 1906 года в дворянских кругах была составлена петиция на высочайшее имя, направленная непосредственно против кутлеровского законопроекта и того, кто за ним стоял, — премьер-министра графа С. Ю. Витте.

В такой по существу своему земледельческой стране, как Россия, заявляли авторы петиции, «…аграрный вопрос является лишь измышлением революционеров и мечтателей-бюрократов, не знакомых с реальной жизнью страны: русский крестьянин если не юридически, то фактически и теперь пользуется всею обрабатываемой в России землею; у него на поприще этом нет конкурентов, и на всем пространстве империи нет ни единой десятины, на которой не работали бы крестьяне. В силу вышеизложенных посильных суждений наших мы считаем священным долгом верноподданнически удостоверить перед Вашим величеством, что нынешнее правительство, олицетворяемое главою его графом Витте, не пользуется доверием страны и что вся Россия ждет от Вашего величества замены этого всесильного сановника лицом более твердых государственных принципов и более опытным в выборе надежных и заслуживающих народного доверия сотрудников»91.

10 января 1906 года С. Ю. Витте направил императору свой известный доклад по аграрному вопросу. То, что происходило в русской деревне осенью 1905 года, не допустимо ни в одном культурном государстве. Само собой разумеется, что его никак нельзя объяснить одними происками революционеров. Премьер-министр обращал внимание царя: хотя в целом революционное движение подавлено настолько, что более резких вспышек насилия происходить не должно, беспорядки в деревне еще впереди. Нужно их предотвратить.

Планируемые мероприятия премьер-министр разделил на отрицательные и положительные. Если первые направлены на достижение лишь временного спокойствия, то вторые должны устранить саму причину, подобные эксцессы порождающую. Речь шла о мерах законодательного характера. Граф С. Ю. Витте предупреждал, что никакие меры, которые вносили бы коренные изменения в существующие поземельные отношения, не могли быть приняты ранее созыва Государственной думы, поскольку они вызовут резкие столкновения противоположных интересов. Это было общим мнением Совета министров.

В ряду мероприятий отрицательного свойства прежде всего С. Ю. Витте назвал усиление сельской полиции, в том числе через организацию помещиками собственной вооруженной охраны владений, разумеется, под контролем властей. Во-вторых, он призвал увеличить численно, правильно разместить по очагам конфликтов и эффективно использовать армейские части. Войска одним своим присутствием могут предотвращать бунтарские поползновения крестьянской толпы. В-третьих, вопросом первостепенной важности премьер-министр назвал привлечение виновных в беспорядках к судебной ответственности. С. Ю. Витте считал необходимым заставить эффективно работать аппарат власти на местах. По его мнению, институт земских начальников перед лицом грозных событий окончательно доказал свою непригодность. Местных чиновников и полицейских от террористов должен был защитить закон. В Совете министров председатель возбудил вопрос о том, чтобы все дела о покушениях на жизнь должностных лиц государства поступали не в гражданские, а в военные суды.