Какое-то тяжёлое, мучительное воспоминание, по-видимому, овладело им. Его выразительные черты исказились, белые пальцы крепко сжали ручку кресла. Профессор отвернулся к окну.

– Вам, конечно, лучше судить об этом, – заметил он, – но, по-моему, нет надобности углубляться в детали.

– Вы имеете право знать всё, вы и мисс Грей. Мне трудно рассказывать мисс Грей о моём злополучном браке. Бедная Дженни была прекрасная женщина, но поддавалась лести и легко подпадала под влияние хитрых людей. Она была неверна мне, Грей. Тяжело так говорить о покойной, но она изменяла мне. Она бежала в Окленд с человеком, которого знала ещё до замужества. Корабль, на котором они плыли, утонул, и все пассажиры погибли.

– Весьма грустная история, О’Брайен, – сказал профессор, – но я всё-таки не понимаю, какая связь между вашим прошлым и намерением жениться на моей сестре.

– Теперь моя совесть спокойна, – сказал О’Брайен, вставая. – Я рассказал вам. Я не хотел, чтобы вы узнали, что я был уже женат, от кого-нибудь другого.

– Вы правы, О’Брайен. Вы поступили в высшей степени благородно и рассудительно. Не ваша вина, что брак закончился трагедией, вас не в чем упрекнуть, разве только в том, что вы поступили слишком опрометчиво, женившись на девушке, которую плохо знали.

О’Брайен схватился руками за голову.

– Бедная Дженни! – воскликнул он. – Помоги мне, Боже! Я всё ещё люблю её. Но мне пора идти.

– Разве вы не позавтракаете с нами?

– Нет, профессор, мне ещё нужно уложить вещи. Я уже простился с мисс Грей. Через два месяца мы увидимся.

– К вашему возвращению я, вероятно, уже стану женатым человеком.

– Женатым?

– Да, я собираюсь жениться.

– Мой дорогой профессор, поздравляю вас от всего сердца! Я совершенно не подозревал об этом. Но кто эта леди?

– Её зовут миссис О’Джеймс; она вдова и из Австралии, как и вы. Но вернёмся к делу. Мне бы очень хотелось получить корректуру вашей статьи о червеобразном отростке. Я мог бы написать к ней примечания.

– Ваша помощь поистине неоценима, – с энтузиазмом сказал О’Брайен, и собеседники направились в переднюю. Оттуда профессор прошёл в столовую, где за столом, сервированным для завтрака, уже сидела его сестра.

– Я вступаю в брак без церковного обряда, – сказал он, – очень советую и вам поступить так же.

Профессор Энсли Грей был верен своему слову. Двухнедельные каникулы в школе явились благоприятным обстоятельством, которым грешно было не воспользоваться. У миссис О’Джеймс не было ни родителей, ни родственников, она мало с кем дружила, поэтому никаких препятствий к немедленному заключению брака не оказалось. Они сыграли свадьбу самым скромным образом и уехали в Кембридж, где профессор и его очаровательная жена присутствовали при разных академических обрядах и совершали нашествия на биологическую лабораторию и медицинскую библиотеку.

Многочисленные учёные друзья рассыпались перед ним в поздравлениях не только по поводу красоты миссис Грей, но ещё более по поводу её необычайной осведомлённости в вопросах физиологии. Профессор сам удивлялся обстоятельности её познаний.

– У вас удивительные для женщины познания, Джанет, – говорил он. Он даже готов был допустить, что её мозг обладал нормальным весом.

Пасмурным дождливым утром они вернулись в Бёрчспуль, так как на другой день начинались занятия, а профессор Энсли Грей гордился тем, что ни разу в жизни не опоздал на свою лекцию. Мисс Грей встретила их с принуждённым радушием и передала ключи новой хозяйке. Миссис Грей горячо упрашивала её остаться, но та объяснила, что уже получила от подруги приглашение приехать. В тот же вечер мисс Грей уехала на юг Англии.

Через два дня, сразу после завтрака, в библиотеку, где сидел профессор, просматривая свою утреннюю лекцию, вошла горничная и подала ему карточку доктора Джеймса Мак-Мердо О’Брайена. О’Брайен при встрече с профессором проявил шумную радость, однако его прежний учитель оставался холоден и сдержан.

– Как видите, у нас произошли некоторые перемены, – сказал профессор.

– Да, я слышал. Мне написала мисс Грей; кроме того, я прочёл сообщение об этом в одной газете. Итак, вы действительно женились. Как тихо и незаметно прошла ваша свадьба!

– У меня органическое отвращение ко всему, носящему характер церемоний. Моя жена умная женщина; я готов даже сказать, что для женщины она необыкновенно умна. Она вполне одобрила мой образ действий.

– А ваши исследования о валиснерии?[72]

– Этот матримониальный инцидент прервал их, но я возобновил свои лекции и скоро снова начну работать вовсю.

– Я должен увидеться с мисс Грей до отъезда из Англии. Мы переписывались, я надеюсь, мои мечты сбудутся. Она должна ехать со мной. Да я просто не в состоянии уехать без неё.

Профессор покачал головой.

– У вас не такой слабый характер, как вы думаете, – сказал он. – В конце концов, личные дела должны отступать перед великими обязанностями, которые возлагает на нас жизнь.

О’Брайен улыбнулся.

– Вы хотели бы, чтобы я вынул из своего тела душу кельта и заменил её душой саксонца, – сказал он. – На самом деле что-нибудь одно: или мой мозг слишком мал, или моё сердце слишком велико. Но когда я могу засвидетельствовать своё почтение миссис Грей? Будет она дома после обеда?

– Она и сейчас дома. Пойдёмте в гостиную. Она будет рада познакомиться с вами.

Они прошли по устланному линолеумом полу передней; профессор отворил дверь в гостиную и вошёл в сопровождении своего друга. У окна в плетёном кресле сидела миссис Грей, похожая в своём просторном розовом утреннем платье на сказочную фею. Увидев гостя, она встала и пошла навстречу вошедшим. Профессор услышал позади себя глухой стон и, оглянувшись, увидел, что О’Брайен, схватившись рукою за сердце, упал в кресло.

– Дженни! – прерывистым шёпотом произнёс он. – Дженни!

Миссис Грей остановилась и смотрела на него с выражением крайнего изумления и страха. Затем, очевидно почувствовав себя дурно, сама пошатнулась и упала бы, не поддержи её профессор.

– Лягте, – сказал он, подводя её к софе.

Она лежала среди подушек с тем же мертвенно-бледным, неподвижным лицом, что и О’Брайен. Профессор стоял спиною к холодному камину и переводил взгляд с одного на другую.

– Итак, О’Брайен, – сказал он наконец, – вы уже знакомы с моей женой!

– С вашей женой! – хрипло прокричал тот. – Она вовсе не ваша жена! Она – моя жена!

Профессор застыл на коврике перед камином, судорожно стиснув пальцы и опустив голову на грудь. Те двое, по-видимому, не замечали его присутствия.

– Дженни! – сказал О’Брайен.