class="p1">— Как мы будем объяснять вашим домашним смену девушки в нашем составе? — спросил он, энергично пожимая руку магу земли.

— Ты съездил домой и привез новую сестру?

— Ага, обменял с доплатой, а то старая уже совершенно ни на что не годилась, — фыркнул менталист, уворачиваясь от моего тычка. — Но, вообще, хватит с меня сестер, пожалуй. А где Ривер?

— Поднялся к себе, но, думаю, сейчас прибежит. Ноэль!

И точно — мгновения не прошло, как рыжая вихрастая макушка мелькнула на втором этаже, тут же раздался торжествующий клич «Йу-ху! Приехали!», и резвый смерч, снося все, что лежало у него на пути, метнулся к нам с Эвертом в объятия.

Так мы все и сидели в гостиной, угощаясь отваром и собранными на скорую руку сэндвичами, обменивались новостями и просто болтали. Я время от времени утыкалась носом в плечо сидящего рядом на диване менталиста, одной рукой поглаживая по голове прильнувшего ко мне с другого бока мальчишку. Джеймс сидел напротив, окидывая нашу компанию таким теплым и слегка смешливым взглядом, что живо напомнил мне па.

— Ну и народ у нас в связке подобрался, — как раз рассуждал Диксон, — Правильная рассудительная дева..

В этом месте я не удержалась от несильного тычка в бок.

— Правильная, рассудительная, мстительная дева, — поправился Эверт и с легким поклоном продолжил: — ...обаятельный авантюрист...

— Ты хотел сказать «жулик»?

— Ммм, пусть жулик, зато про «обаятельный» ты не споришь. Дальше — уличный мальчишка, солидный артефактор в демон знает каком поколении, и, наконец, тайный агент магконтроля.

— Да уж, компания, действительно разношерстная, — согласился Джеймс. — И не пора ли большей ее части отправляться спать? Как я понимаю, с завтрашнего дня нам предстоит весьма утомительное время.

Пусть с неохотой, но пришлось признать правоту артефактора. К тому же у меня оставалось еще одно незавершенное дело.

В дверь Эверта я постучалась украдкой, оглядываясь по сторонам, словно злоумышленник, и как только менталист ее открыл, мышкой прошмыгнула в его комнату и сама бесшумно ее захлопнула за своей спиной.

Под явно заинтересованным моими действиями взглядом, я слегка стушевалась, но дело было прежде всего.

— Я уснуть не смогу, если не сделаю этого, — объявила, пока решимость меня не покинула. — Можешь смеяться, но для меня это важно.

Вынула из кармана всю ту же злосчастную коробочку с так и не подаренным галстуком, но вручать ее не спешила.

— Твой подарок давно уже путешествовал со мной по городам и весям. И пусть я так и не знаю дня твоего появления на свет, это не важно. Важно чтобы я, наконец, тебе его отдала. Вот...

Я чуть быстрее необходимого подошла, практически впихнула в руку странно смотрящего на меня молодого мага коробочку, неловко, поднявшись на цыпочки, чмокнула его в щеку и сразу, смутившись, отпрянула. Эверт же так и продолжил стоять, не отрывая от меня нечитаемого взгляда.

— Ну, ты будешь смотреть? — слегка потрясла я его за руку.

— Конечно, — отмер тот, и, открыв крышку, извлек на свет красивый, безупречно подходящий к своему цвету глаз, галстук. Я в очередной раз порадовалась, что так точно угадала с оттенком, а когда взглянула в лицо менталиста, меня ждал сюрприз. Тот, прислонив сложенные в кулак пальцы к губам, смотрел на меня такими жалостливыми глазами, что даже сомнений никаких не возникло: он отчаянно пытается не расхохотаться.

— Что-то не так? — спросила обеспокоенно. — Тебе не нравится?

— Нравится, воробышек... ну, конечно, нравится, — меня сноровисто сгребли в объятия, — просто я у тебя довольно испорченный тип, и при виде шелковых галстуков, подаренных красивыми девушками, мысли в мою голову приходят не самые.. пристойные.

— Да? А что может быть непристойного в галстуке? — удивилась я. Действительно, галстук он галстук и есть. На шее завязать.. ну там или на поясе в крайнем случае.

— Потом расскажу, — шепнули мне на ухо, и от этого шепота по спине побежали мурашки.

Мы так и стояли еще какое-то время, а потом Эверт неожиданно произнес: «Вчера..».

— Что «вчера»? — я чуть отстранилась и с любопытством уставилась на него.

— Мой день появления на свет был вчера, так что ты почти угадала.

Я нахмурилась. Где-то я уже такое слышала.

— На этот раз я вполне серьезен, — правильно понял он мое недовольство.

–Почему ты ничего не сказал?

— Во-первых, нам всем было немного не до того, а во-вторых, я и так получил такой подарок, что требовать чего-то еще — просто кощунство, — улыбнулся менталист. — А сейчас одному сонному воробышку пора спать, что-то он подозрительно медленно моргает...

И меня проводили до двери моей комнаты, где я сразу же забралась под одеяло, и спала сладко, спокойно и, слава Источнику, безо всяких сновидений.

* * *

Лестер не соврал и даже не преувеличил: следующая пара недель растянулась одним тягомотным, бесконечным в своих повторениях, периодом. Мне пришлось раз двадцать объяснять одно и то же, давать показания, рассказывать о своей жизни чуть ли не с младенческих лет, отвечать на постоянно повторяющиеся — то в одном варианте, то в другом — вопросы, давать объяснения о своих способностях и, конечно, бесконечное число раз их демонстрировать. А также подвергаться постоянному исследованию ауры — и в спокойном состоянии, и во время использования дара, и много, много чего еще..

Моим друзьям также приходилось несладко. Эверта, как и меня, изматывали допросами и демонстрациями, с Джеймса, помимо всего, затребовали все письма и инструкции его предка, да и Ноэлю покоя не давали, таская от одного представителя Магконтроля к другому.

Неудивительно, что в те редкие минуты отдыха, когда удавалось побыть вместе с близкими, говорить нам совершенно не хотелось. Мы просто сидели рядом, что-то читали, иногда подначивали друг дружку, а потом расползались по своим комнатам.

С Эвертом тоже все было.. странно. Уже всем, включая нас самих, было понятно, что нас связывают вещи более близкие, чем дружба или та же клятва. Это проявлялось во всем: в том, как он бережно проводил рукой по моим волосам, в том, как я льнула к его плечу или доверчиво засыпала в гостиной на диване, положив голову на его колени, в том, как он смотрел на меня, и как я —на него ... Но никаких слов между нами не было сказано, и ничего более личного не происходило. По