Около двух третей убийств в США совершаются с использованием огнестрельного оружия. Невероятное количество оружия в стране и его роль в убийствах напрямую связаны с Конституцией и со Второй поправкой, гарантирующей «право народа хранить и носить оружие». Право на ношение оружия, под которым в настоящее время подразумевается оружие огнестрельное, бесчисленное количество раз подтверждал Верховный суд, невзирая ни на какую резню, устраиваемую среди невиновных граждан. Относительно недавно, в 2008 году, при рассмотрении дела «Округ Колумбия против Хеллера» суд отклонил предложенные в Вашингтоне (округ Колумбия) законопроекты по ограничению доступа граждан к огнестрельному оружию и разрешил хранить незаряженное оружие дома. Впервые было явно признано, что владение оружием никак не связано с военным ополчением и что оно предназначено для самозащиты. Изначальная формулировка Второй поправки в попытке ослабить федеральное государство оставила после себя долгий след насилия и смертей. Примечательно, что со временем трактовка Второй поправки расширялась, отражая как общие настроения населения о важности индивидуальной самозащиты (вместо того чтобы полагаться на центральное государство), так и роль интересов частных групп и организаций вроде Национальной стрелковой ассоциации, эффективно противящейся любому контролю над огнестрельным оружием в США.

И все же побочный урон в Фергусоне, связанный с особым путем строительства государства в США, относится не только к насилию с применением огнестрельного оружия. Фергусон не всегда был ареной расового напряжения. Некогда это был пригородная зона среднего класса, населенная не только афроамериканцами или другими меньшинствами, но и достаточно преуспевающим белым населением, проживающим в односемейных домах. В 1970 году доля чернокожего населения составляла менее одного процента. До 1960-х он был даже одним из так называемых закатных городов – характерной черты американской несвободы – то есть поселением, в котором афроамериканцам было запрещено появляться после наступления темноты. Как мы отметили в главе 2, закатные города располагались в половине округов, по которым проходило Шоссе 66 между Чикаго и Лос-Анджелесом. Много таких поселений имелось в районе Сент-Луиса, первой остановки, упомянутой в известной песне Нэта Кинга Коула и Чака Берри. Фергусон перегораживал цепью и строительными материалами главную дорогу в Кинлок, другой пригородный район с чернокожим населением, и открывал днем другую дорогу, чтобы обитатели Кинлока приезжали в Фергусон на работу. Но после 1970 года доля чернокожего населения быстро возросла: до 14 процентов в 1980 году, 25 процентов в 2000 году, 52 процентов в 2010 году и 67 процентов на настоящее время. Такая быстрая перемена отражала некоторые общие особенности динамики городских районов США и важна для понимания того, кто и как «получал кайф» в Фергусоне на момент убийства Майкла Брауна.

Начнем историю превращения Фергусона в гетто с 1930-х годов. До сих пор мы рассматривали «Новый порядок» как период прогрессивных государственных инициатив и принятия законов, оформивших создание универсальной системы социального обеспечения (даже если в южных штатах этим инициативам активно противились). Но история неудачной политики – не только история штатов. Федеральному правительству не просто не удалось воплотить в жизнь некоторые прогрессивные инициативы – оно предприняло и ряд реакционных инициатив. Наиболее показательный пример для Фергусона – создание Федерального управления жилищного строительства (Federal Housing Authority, FHA) в рамках исполнения Закона о национальном жилищном строительстве 1934 года. FHA ставило себе благие цели, среди которых было страхование кредитов по закладной (ипотечных кредитов) для поощрения банков к их выдаче. Если вы, допустим, взяли кредит, но не смогли выплатить его, то FHA могла вмешаться и оплатить баланс. Очевидно, при этом бывали разные риски, и для их оценки FHA в своем руководстве по страхованию 1936 года предусматривало «карты безопасности жилых районов». Такие карты создавались Корпорацией кредитования домовладельцев и делили городские районы на четыре зоны, обозначаемые буквами A, B, C и D. Зоны D на картах обводились красным карандашом, что положило начало так называемой практике «красной черты». (На фотографии во вкладке показана карта Сент-Луиса с красными чертами.) Вскоре словосочетание «красная черта» стало термином для дискриминации по расовому признаку. Руководство по страхованию содержит показательный раздел под названием «Защита от неблагоприятного влияния». Раздел 228 предусматривает «реструктуризацию сделок» для защиты от такого неблагоприятного влияния. В следующем разделе отмечается, что «при защите жилого района… от неблагоприятного влияния… эффективными оказываются природные или искусственно установленные барьеры»; в частности, они предотвращают «инфильтрацию» «негармоничных расовых групп». Далее говорится о том, что при оценке зоны «оценщик должен исследовать окружающие участок зоны и определить, присутствуют там или нет несовместимые расовые группы», поскольку необходимо определить «вероятность того, что на участок проникнут такие группы». Словно это было недостаточно ясно, руководство далее поясняет: «Для стабильности жилого района необходимо, чтобы его продолжали занимать те же… расовые классы».

На практике зонами D, конечно же, оказывались районы компактного проживания чернокожего населения, которое не могло надеяться на страховку FHA. Как следствие, афроамериканцы не могли получить кредиты на жилье. Применялись также дополнительные стратегии, целью которых было не допустить покупку афроамериканцами недвижимости в зонах A, которые представляли собой пригородные жилые районы, населенные преимущественно белыми. В число этих стратегий входили «ограничения по сделкам», запрещавшие резидентам продавать свою недвижимость чернокожим.

Общим эффектом этих мер стало усиление сегрегации жилых районов. В 1947 году FHA было вынуждено сгладить некоторые расистские формулировки своих правил, а в 1948 году Верховный суд объявил явно выраженные расистские формулировки положений неконституционным. И все же практики дискриминации в отношении чернокожих продолжались. В недавнем докладе Федеральное бюро расследований представило свидетельства, указывающие на то, что компания по недвижимости Дональда Трампа проводила дискриминацию в отношении чернокожих клиентов, подававших заявки на аренду квартир. В докладе цитируются слова бывшего привратника, повторившего инструкции своего начальника: «Если к номеру 250 на Оушен-Парквэй подойдет чернокожий и спросит, не сдаются ли квартиры, и его [отредактировано] на тот момент не окажется на месте, то я должен назвать посетителю вдвое большую цену, чтобы он не смог позволить себе квартиру».

Понятно, что практика «красной черты» и другие дискриминационные практики против меньшинств оставили долгий след, и даже сегодня неравномерности в расовом составе жилых районов во многом отражают границы, прочерченные на картах в 1930-х годах. В 1974 году коллегия в составе трех судей федерального апелляционного суда восьмого округа заявила, что