litbaza книги онлайнПриключениеХарбинский экспресс - Андрей Орлов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 111 112 113 114 115 116 117 118 119 ... 125
Перейти на страницу:

— А много тебе она дала, революция?

— Мне-то? Может, и дала… Да что я — важно, чтоб обчеству стало привольно!

— Да уж, обществу нашему ныне куда как вольготно… — вздохнул Павел Романович.

— А вот ответь-ка, — перебила его Авдотья, — уморили вы нашего дида? Ей-богу, никому не скажу.

— Тогда зачем тебе?

— Надобно.

— Нет, — сказал Дохтуров, — не уморили. Даже помощника его не тронули. Получил тот по шее, и только. Да он разве не рассказывал?

— Из него ныне рассказчик негодный. Не знаю уж, чем вы его приласкали, а только поутру нашли мы его холодным.

Павел Романович несколько смешался. Да и что тут скажешь? Бил ротмистр, а проверить, каков результат, тогда времени недоставало. Впрочем, что теперь говорить.

— А знаешь ли, что ваш старик раны человеческим салом лечит? — спросил Дохтуров. — С живых людей кожу сдирает. Он сам — хуже зверя. Для чего он вам сдался?

Тут уж Авдотья пожала плечами.

— За ним — сила, — ответила она. — Чалдоны ему верят. Городские, конечно, смеются, да только много ли среди нас городских? Нет, без чалдонов тут революцию делать никак невозможно. А потому и без дида — никак… Хотя, — добавила Авдотья, — чуяло мое сердце, что не вашенских это рук дело. Видать, сам по себе сбег…

— И ты тоже беги, — сказал Павел Романович. — Покуда не поздно.

Она усмехнулась.

— Ништо… Останусь. За мной крови много. Да и без Стаценки скучно мне жить стало. Вокруг одни псы подподольные. Нету настоящего мужика. Вот разве ты…

— Беги, — мягко повторил Дохтуров.

Авдотья нахмурилась, затеребила платок.

— А коль отпущу, что делать станешь? — спросила она, глянув из-под бровей.

«И в самом деле, — подумал Павел Романович, — что теперь делать? Ведь обе наши затеи провалились. „Справедливый“ погиб, а литерный поезд предупредить уже невозможно. Равно как нельзя помешать красным подготовиться к его встрече».

— Вернемся, откуда пришли, — ответил он.

— К барышне своей?

— Да.

— И мстить нам не станешь?

— Не стану. Да и не собирались мы счеты сводить.

— Хорошо. Тогда отпущу вас. Только ты мазь-то мне сделай, не обмани.

* * *

Авдотья пошла к двери первой и на ходу еще махнула рукой — не торопись, мол. Провернула в замке ключ, и только взялась за дверную ручку, как в соседней комнате раздался такой вопль, что у Павла Романовича захолонуло сердце. Потому что подобным криком кричать может лишь человек, которому жизни всего ничего осталось. Или такая беда с ним стряслась, что будет похуже смерти.

В большую горницу они вбежали одновременно.

Павел Романович, которого врачебная работа всегда несколько отстраняла от действительности, содрогнулся — словно успел позабыть, что оставил здесь четверть часа назад.

А открылось следующее.

Чубатый казак стоял возле лавки, подле которой на полу лежал Симанович, закрывая руками окровавленное лицо. Казак склонился над ним, сжимая в пальцах сапожную иглу. С нее вниз свисало что-то объемистое, студенистое, похожее на крупную каплю.

— Ну, зри! Зри, говорю! — крикнул чубатый в остервенении. Был он потный, раскрасневшийся — похоже, разговорить еврея-фотографа оказалось труднее, нежели он полагал. — Нравится?! До чего довел, черт упрямый! Говори, что велено! Или второй тебе выдрать?

Он пнул лежащего носком сапога.

Симанович вздрогнул, отнял от лица ладони. Один глаз у него сверкал черным огнем, а вместо другого был жуткий багровый провал.

— Про… про… — Голос у него сорвался.

Спутники Леля глядели на происходившее с жадным интересом — старались не упустить ничего, дабы было потом что вспомнить. А вот самому Лелю приходилось не столь хорошо: лицо у него сделалось землистым, рот вдруг плаксиво перекосился. Он покачнулся за столом, и тут же его вывернуло наизнанку.

Расхристанные спутники, с сожалением оторвавшись от зрелища, двинулись помогать.

И в этот момент ротмистр, о котором все как-то позабыли, незаметно шевельнулся. Повел плечами, потом коротко двинул локтем — и державший его страж кубарем покатился в угол.

Чубатый оглянулся на шум. Бросил свою иглу, схватился за кобуры.

Ротмистр же вскинул правую руку к затылку и легким скользящим движением выхватил спрятанную на спине шашку. Сталь тихо прошелестела в воздухе, описала светящийся полукруг — и вскинувшийся было страж повалился с рассеченною на груди гимнастеркой.

Агранцев повернулся к чубатому. Тот, выкатив глаза, рвал из кобур револьверы. Наган заколодило, но маузер он таки успел вытащил. Да только на спуск нажать опоздал: тяжелый немецкий пистолет грохнулся на пол — вместе с отрубленной кистью.

Остальные остолбенели на миг. Но все ж быстро опомнились (что было довольно удивительно при их спиртуозном состоянии), бросили своего закисшего Леля и кинулись к окнам. Да только ни один выкинуться не успел: клинок в руке ротмистра дважды с шорканьем распорол воздух, и оба красных витязя кулями свалились на подоконники.

Это была настоящая пляска смерти. И это было даже красиво — потому что никогда прежде Дохтуров не видел такого мастерского, отточенного владения клинком.

Все происходило с фантастической быстротой. Комната наполнилась глухими вскриками, топотом и вязким кровяным духом. В этом мгновенном хаосе ротмистр двигался с уверенностью Мефистофеля на хорошо срежиссированном спектакле. Но клинок в его руке был вовсе не бутафорским.

— Хосс-поди… — прохрипел кто-то в углу.

Дохтуров быстро глянул — вахмистр, невероятным образом успевший укрыться под лавкой, таращился снизу на происходившее светопреставление. Он дернул руками — словно пытался перекреститься — да только кисти его по-прежнему были скручены.

И тут все стихло.

Ротмистр замер в середине, отведя руку с шашкой чуть в сторону. Павел Романович заметил, что клинок, как ни странно, совершенно чист. Агранцев стоял спиной, не оборачивался, но чувствовалось: пискни хоть мышь — вмиг располовинит. Он был еще весь в ажитации схватки, и это следовало учесть, прежде чем сделать и шаг.

Видимо, Авдотья это тоже почувствовала:

— Довольно, — сказала она, — уже всех порешил. Кидай шашку-то…

В этот миг укрывавшее стол красное полотно шевельнулось. А затем, грохнув каблуками, какой-то человек единым махом выскочил и взметнулся наверх. Вспрыгнул — и застыл, пригнувшись, сжимая в руках по револьверу. В его облике было нечто-то крысиное, хищно-пугливое — так что и не признать сразу недавно розовощекого, улыбчивого Леля.

— Стоять! — закричал он ломающимся голосом. С подбородка еще тянулась грязно-коричневая полоса с разводами.

1 ... 111 112 113 114 115 116 117 118 119 ... 125
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?