газете» даже появилась рубрика под таким названием, и открылась она следующей информацией Геннадия Красникова: «Не так давно два „правдоруба“ русской литературы Виктор Шендерович и Игорь Иртеньев в передаче на „Свободе“ умилялись талантами друг друга, наперегонки спеша блеснуть собственным остроумием. Главным предметом их язвительных стрел и хохм была, конечно же, Россия, с которой ребятам не подфартило: народ рылом не вышел, власть занята какими-то „духовными скрепами“ и восстановлением опорно-двигательного аппарата страны, поднимая оглоушенную с колен после нанесённой тяжёлой демократической травмы 90-х; писатели не те, не их поля и масштаба ягода. Вот, скажем, Пушкин. Взял да, не спросившись Иртеньева и Шендеровича, написал стихотворение „Клеветникам России“. Уж их-то либеральное Третье отделение ни за что не допустило бы подобный патриотический разворот поэта. Антипатриотический, антироссийский, русофобский, это — пожалуйста, это — сколько угодно.

И тут оба юмориста принялись утомительно перемалывать избитую побасёнку про патриотизм как „последнее прибежище негодяя“, упирая на то, что себя они, в отличие от Пушкина, негодяями не считают. Пушкин, по их высокому приговору, после таких стихов кончился как поэт. Одним словом, „погиб поэт“!.. Так два грошовых современных дантесика вновь хладнокровно „навели“ удар на русскую литературу, при этом ведая, что творят, понимая, на что „руку поднимают“».

Только бы на литературу! Читайте:

Дм. Быков, журналист: «Россия — бросовая страна с безнадёжным населением».

Ксения Собчак, телеведущая: «Россия стала страной генетического отребья. Я бы вообще запретила эту страну».

Нина Хрущёва, правнучка Н. С. Хрущёва: «Первая задача — уменьшить размер страны».

Валерий Панюшкин, литератор: «Всем на свете стало бы легче, если бы русская нация прекратилась».

Юрий Нестеренко, поэт: «Нашим врагом является не только кремлёвский режим. Нашим врагом и врагом всего свободного мира, всей западной цивилизации, всех принципов, которые нам дороги, является Россия как таковая. Россия есть зло, причём мирового масштаба. Зло должно быть уничтожено».

Борис Стомахин, публицист: «Эта страна пережила себя, её существование не нужно больше никому — ни оккупированным ею народам, ни её собственному народу, и, более того, представляет собой смертельную угрозу для человечества. Убивать, убивать, убивать! Россию можно только уничтожить. И её надо уничтожить. Русских надо убивать и только убивать».

Это какая-то патология! Что это за «граждане» России и сколько таких «граждан»? На эти вопросы отвечает Андрей Фефелов в статье «Нерусь, куда несёшься ты?!» («Завтра», 16/38, с. 4): «Раскрою вам одну страшную тайну: 0,7 % населения России страстно желают, чтобы „эта страна“ — развалилась, погибла, канула в Лету, трансформировалась в свою противоположность, рассыпалась на множество осколков, сдалась в плен, вывернулась наизнанку, покаялась и заплатила всем, кому надо, максимальные контрибуции.

0,7 — это не смешно, это очень-очень много. Явный перебор. Это миллион человек, многие из которых проживают в Москве и Питере. Это целый слой, активный, образованный, аффилированный с властью, интегрированный в СМИ, занимающий сильные позиции в образовании и культуре, сидящий на информационных и финансовых потоках. Это семьи, поколениями воспитанные в определённом ключе, имеющие свои предания, живущие отдельными от большинства мечтами и смыслами».

Добавим от себя: эти 0,7 % населения, отнюдь не обойдённые судьбой, не только клевещут на страну, которая им всё дала, а ненавидят её. И легко представить, что они сделают с Россией, если дорвутся до власти. Впрочем, они и не скрывают этого: упразднят (вместе с населением) как политическую единицу, «позорящую» западную цивилизацию.

В крепостнической России пушкинского времени немалая часть дворянства тоже не благоговела к основной массе россиян, тоже поглядывала на Запад, но до такого маразма не доходила. Что это, «прогресс» цивилизации? «Расцвет» демократии? Или недееспособность власть предержащих?

«Бородинская годовщина»

Это стихотворение было написано через девять дней после «Клеветникам России» и связано с ним тематически, но начинается издалека:

Великий день Бородина

Мы братской тризной поминая,

Твердили: «Шли же племена,

Бедой России угрожая;

Не вся ль Европа тут была?

А чья звезда её вела!..

Но стали ж мы пятою твёрдой

И грудью приняли напор

Племён, послушных воле гордой,

И равен был неравный спор» (3, 224).

Вопросы о Европе и предводителе агрессии здесь, конечно, риторические: в России каждый подросток знал о нашествии «двунадесяти языцев», а молва о великом полководце, возглавлявшем его, давно облетела весь мир. Поэтому поэт спрашивал парламентских говорунов, угрожавших России в связи с событиями в Польше:

И что ж? Свой бедственный побег,

Кичась, они забыли ныне;

Забыли русский штык и снег,

Погрёбший славу их в пустыне.

Знакомый пир их манит вновь —

Хмельна для них славянов кровь,

Но тяжко будет им похмелье,

Но долог будет сон гостей

На тесном хладном новоселье,

Под злаком северных полей!

В сочетании «штык и снег» Пушкин не случайно поставил на первое место существительное «штык». Гениальный поэт не первый год интересовался событиями Отечественной войны 1812 года и почти десять лет вращался в среде военных. То есть знал о перипетиях 1812 года не понаслышке, неоднократно внимал рассказам тех, кто громил корпуса Великой армии, читал воспоминания графа Сегюра, взывавшего к соратникам по оружию:

— Товарищи! Помните ли вы это злосчастное место, на котором остановилось завоевание мира, где двадцать лет побед рассыпались в прах, где началось крушение нашего счастья?

Это не о переправе через Березину, а о сражении за Малоярославец 12 (24) октября, когда ни морозов, ни снега не было и в помине, а были славный суворовский штык, отвага русских солдат и искусство военачальников. Вот когда в середине русской осени 1812 года была сломлена мощь Великой армии, вынужденной начать отступление, перешедшее в беспорядочное бегство и рассеивание воинских контингентов по городам и весям России.

…Напомнив западным воителям о судьбе их предшественников, Пушкин с немалой язвительностью приглашал их повторить подзабытые «подвиги» старшего поколения:

Ступайте ж к нам: вас Русь зовёт!

Но знайте, прошеные гости,

Уж Польша вас не поведёт:

Через её шагнёте кости!..

Стихотворение «Бородинская годовщина» Пушкин написал 5 сентября, Варшава пала 26 августа, а это значило, что Польша выпала из игры как возможный союзник новых тевтонов. При этом решающий удар восставшим был нанесён в священный для русских день:

Сбылось — и в день Бородина

Вновь наши вторглись знамена

В проломы падшей вновь Варшавы;

И Польша, как бегущий полк,

Во