— У вас не жизнь, а сказка, — засмеялась Мэл.

— Сказка началась сразу, как только меня отправили из семьи, — согласился он. — Каждый день я благодарю Бога за вмешательство. Я даже рассказывать не буду о том, какие подлые, низкие и лицемерные люди мои родственники. К счастью, они так разозлились, когда я унаследовал дедушкино состояние, что совсем перестали со мной общаться.

Дили объяснил, что деньги хранились в банке до тех пор, пока ему не исполнилось тридцать. Этот возраст дедушка называл «разумным». После того как Конрад описал ненавистные ему пять лет работы в школе, он снова заговорил о своей писательской деятельности и ресторане.

— Целый день я писал, а по ночам работал, — продолжал он. — Два коротких рассказа опубликовали. Я подал на рассмотрение книгу, думал, что стану вторым Джеймсом Джойсом. Но все издательства мне отказывали. Тогда я решил бросить книгу в печь и всерьез заняться карьерой повара.

Мэл улыбалась, когда он рассказывал ей о том, как с появлением наследства стали сбываться все его мечты. Сейчас ему было тридцать два года, и он был гораздо проницательнее и умнее, чем можно было предположить, судя по его внешности и доверчивости.

— Я сразу купил это место, — откровенничал Дили. — Я подумал так: если мой бизнес не будет успешным, деньги деда не пропадут — теперь они в виде кирпича и мрамора. У меня будет дом, уютный ресторан — такой, какой я хочу. А днем я смогу писать.

Полгода назад Мэл сочла бы подозрительным то, что совершенно незнакомый человек рассказывает так много о себе первому встречному. Если бы такое случилось в то время, когда она работала в клубе «Дон Жуан», она решила бы, что Конрад дурак. Но сейчас Мэл почувствовала, что этот непрерывный поток слов свидетельствовал об одиночестве.

Энтузиазм Дили был заразителен. Оглядываясь вокруг, Камелия уже представляла, как эта комната превратится в прекрасную гостиную, когда из нее вынесут столы, стулья и коробки с кофе и сахаром. На столе у окна стояла печатная машинка и лежала небольшая стопка бумаги.

— Это та самая книга? — спросила Мэл.

Конрад кивнул.

— Я переписываю ее заново. Я знаю, что у меня в сердце она прекрасна, только надо подобрать нужные слова. Кстати, писанина меня терзает, я ею одержим.

— Можно будет почитать?

Конрад зарделся и опустил голову.

— Мне бы очень этого хотелось. Никто еще не проявлял к ней интерес.

Мэл догадалась, что он хотел сказать: «Никто никогда не интересовался мной». Ей было знакомо это чувство.

— Меня интересует все, что связано с вами, — сказала она, вдруг осознав, что на самом деле хочет у него работать. — А сейчас покажите мне здесь все.

— Придется напрячь воображение, — предупредил он Камелию еще раз. — Я буду очень рад любым предложениям насчет того, чтобы сделать это место более уютным.

В квартире было все необходимое. Кон сказал, что бывшие владельцы дома продавали ее отдельно от магазина. За большой комнатой находилась маленькая кухня. Рядом с ней были две небольшие комнаты, одна служила кабинетом, а вторая спальней. На полу не было ковра, везде валялись коробки.

— Это тебя вряд ли впечатлит, — сказал он, указывая на старые вещи и мебель. — Но, поверь мне, я наведу здесь порядок. — Он прошел вперед и открыл еще одну дверь, за которой была ведущая наверх лестница. — Там еще две комнаты и ванная. Вот там ты и будешь жить!

Мэл комнаты наверху сразу понравились, несмотря на то что они еще пустовали. Это были маленькие комнатки со скошенным потолком, с выкрашенными в белый цвет стенами.

— Я не хочу, чтобы мой ресторан был шикарным, — кричал Дили из кухни, наливая чай. — Я хочу, чтобы здесь царила веселая, теплая атмосфера, такая, как в Дублине. Ты понимаешь, что я хочу сказать?

Мэл никогда не была в Дублине, но она понимала Конрада. Хотя он и прожил в Англии много лет, все же у него был чисто ирландский характер. Он напоминал ей Айдена своим веселым нравом и неординарным чувством юмора. Но вряд ли Конрад был сердцеедом. Было невозможно представить, что у него есть жена или уголовное прошлое. Мэл могла вообразить, как он танцует, даже играет на скрипке, но знала, что приставать к ней он точно не будет.

Может быть, ей придется выполнять львиную долю работы, может быть, она потеряла голову от этого места, но Камелия чувствовала, что все дороги вели ее к Конраду и к его ресторану.

Дили почти не спрашивал ее о том, что она делала до того, как начала работать в кафе Пегги. Он просто показал меню, которое составил сам, и спросил, знакома ли она с блюдами.

— Я могу себе все это представить, — заверила его Мэл, про себя отметив, что в его десертах отсутствует разнообразие и что скоро она ему все равно об этом скажет. — Мне очень нравится эта работа.

— Но я же еще не показал ресторан! — воскликнул Кон, удивившись. — И ничего не сказал о зарплате.

За два часа, проведенные с Конрадом, Камелия успела изучить его характер и вкусы, поэтому могла в точности предсказать, каким будет результат. Ей понравились зеленые, в разводах, стулья и столы, сложенные до потолка, и кухня была первоклассной. Но больше всего ее подкупило обаяние Дили. Он со своей стороны старался угодить ей в зарплате, чтобы она получала не меньше, чем у Пегги, а она, в свою очередь, готова была рискнуть.

По тому, как он смеялся, рассказывая о своей семье, Мэл поняла: он долго привыкал к тому, что родные не любили его и не нуждались в нем. Он был совершенно не сексуален, но благодаря этому с ним будет легче жить. В глубине души они уже стали братом и сестрой.

— Кон, я просто чувствую, что это мне подходит, — сказала Камелия. В ее душе появилось радостное чувство, почти такое же, как тогда, когда Магнус предложил ей начать все сначала. — Я знаю, что ты еще не сделал свой выбор, но надеюсь, что ты выберешь меня.

— Тогда эта работа уже твоя, — улыбнулся Конрад. — Двадцать фунтов тебя устроит? Когда откроемся, можно будет пересмотреть зарплату и договориться о премиальных.

Столько же Мэл зарабатывала у Пегги, но ей еще приходилось платить за квартиру.

— Прекрасно! — проговорила она, широко улыбаясь.

— Тогда завтра же увольняйся и позвони мне, чтобы сказать, когда ты сможешь переехать, — произнес Кон, при этом его глаза заблестели от удовольствия. — Как только ты позвонила, я понял, что ты подойдешь.

Три недели спустя Мэл, стоя на коленях, мыла пол в кухне. Конрад сидел на стуле в ресторане и составлял список покупок.

— Нам нужно средство для мытья плиты, — крикнула Мэл.

— Подожди, ее еще надо запачкать, — рассмеялся Конрад, подходя к двери и глядя на Мэл. Ее волосы выбились из-под резинки и упали на раскрасневшееся лицо, руки были по локоть в грязной воде. На джинсах виднелось пятно от краски, на футболке была грязь, а из кроссовки выглядывал большой палец. Но выглядела она счастливой. Ее взгляд уже не был потерянным, как в тот вечер, когда она пришла на собеседование.