И сеййид Са’ид отправился в Момбасу с очередной экспедицией. Прибыл на место в ноябре 1836 года. Предложил Рашиду сдаться. Не получив ответа, высадил на северной стороне Момбасской бухты войско с пушками, и начал обстреливать город. С учетом ошибок и промахов предыдущих кампаний сразу же привлек на свою сторону – знаками внимания, дорогими подарками, деньгами и земельными наделами – многих влиятельных и именитых момбассцев, в том числе Хамиса и Насира, дядьев-соперников Рашида. И Насиру не оставалось ничего другого, как вступить в переговоры. В феврале 1837 г. стороны достигли примирения. Согласно подписанному им договору, Рашид оставался управлять Момбасой. Но резиденцию свою ему надлежало перенести из форта в город. Форт перешел под контроль коменданта, коим сеййид Са’ид назначил ‘Али ибн Мансура. Военный гарнизон, предоставленный в его распоряжение и расквартированный в форте, насчитывал 500 оманцев.

Разобравшись с делами в Момбасе, сеййид Са’ид отправился на Занзибар. Прошло какое-то время и сеййид Са’ид пригласил Рашида к себе в гости на Занзибар. Во время встречи и беседы предложил ему на выбор или пост губернатора Пембы (остров в 50 км. от Занзибара), или щедрый пенсион, если он откажется от поста губернатора Момбасы и покинет остров, вместе со своей семьей и всем их родом, раз и навсегда. Предложение, сделанное ему, Рашид отклонил, сославшись на наследованное им право управлять Момбасой, дарованное их роду еще до прихода к власти в Омане династии Аль Бу Са’ид.

Сеййид Са’ид пришел к мнению, что покончить с той постоянной головной болью, что вызывал у него правивший в Момбасе клан ал-Мазруи, можно только одним путем – физически истребив его. Дальше события развивались так. Рашида и его свиту, одаренных богатыми подарками, с почетом проводили с Занзибара. Но через два месяца после этого, Халид, второй сын сеййида Са’ида, прибыл в Момбасу. Поставил шатры у ворот форта и устроил в честь семейства ал-Мазруи дийафу (пиршество-прием) в арабском стиле. Пригласил на гуляние всех авторитетных членов этого клана. После теплых приветствий и трапезы Халид обратился к ним с просьбой оставить гостей и проследлвать в форт – для предметного и обстоятельного, как сказал, разговора по торговым делам. Никаких подозрений ни у кого из клана ал-Мазруи, а собралось их не менее 30 человек, приглашение Халида на закрытую встречу не вызвало. Но как только они вошли в форт, их тут же схватили и бросили в темницу. Поскольку лица, приглашенные на пиршество, в дома свои к рассвету не вернулись, то те несколько человек из этого клана, которые на дийафу не попали, заподозрив неладное, из Момбасы бежали. Всех остальных членов этого клана с 66 их самыми ярыми стороннтками посадили на судно и доставили на Занзибар. Оттуда сеййид Са’ид отправил их в Бендер-Аббас, подальше, как выразился, от Момбасы. Некоторых из них по пути просто выбросили за борт, и они утонули, а всех других заключили в Бендер-Аббасе в темницу, где они и скончались – кто от голода, а кто от болезней. Так династия ал-Мазруи, властвовавшая в Момбасе более века, которую силой оружия не смогли подчинить себе ни имам Ахмад ибн Са’ид, основатель династии Аль Бу Са’ид, ни его потомки, перестала существовать[292].

В 1837 г. сеййид Са’ид отправил в Англию своего посланника, ‘Али ибн Насира, с поздравлениями и ценными подарками по случаю коронации королевы Виктории. Капитан Коган, доставивший оманскую миссию обратно на Занзибар, имел полномочия от британского правительства провести с сеййидом Са’идом переговоры по вопросу о заключении договора о торговле. С миссией, возложенной на него, он справился успешно, и в мае 1839 г. такой договор был подписан.

Хронисты Маската сообщают, что в 1838 г. Оман посетил французский путешественник и ботаник Ашер Элой. Он побывал в вади Сумаил и в Джабаль Ахдар, познакомился с Маскатом (апрель), о котором оставил теплые воспоминания.

В 1840 г. в Шардже высадился капитан Хамертон, офицер Бомбейской армии, назначенный на должность политического агента в Маскате. Он имел указание проследовать из Шарджи в Эль-Бурайми и составить докладную записку о позициях ваххабитов в том крае, после чего отправиться в Маскат. Представиться там губернатору, сыну сеййда Са’ида, и выехать на Занзибар, дабы сопровождать сеййида Са’ида во время его возвращения в Маскат.

Прибыв на Занзибар (4 мая 1841 г.), Хамертон сразу же почувствовал, по его выражению, «железную хватку» американского консула Ричарда Уотерса. Появился он на Занзибаре четырьмя годами ранее Хамертона, 18 марта 1837 года. Главная задача, которую предстояло решить Уотерсу на новом месте службы, состояла в том, чтобы установить деловые отношения с Джайрамом Шивджи, управляющим местной таможни. Должность эту индус Шивджи приобрел, сроком на три года (с правом продления контракта), за 150 000 долларов США в год. Удерживал ее за собой, к слову, в течение 50 лет.

В это время сеййида Са’ида очень встревожила активная деятельность французов в водах и на побережье Восточной Африки. В письме министру иностранных дел лорду Палмерстону, отправленном с Занзибара (1840), он не скрывал своих опасений насчет агрессивных помыслов французов в отношении его владений на африканском континенте. И опасения эти, надо сказать, не были беспочвенными.

Не успокоился, как показало время, и Хамуд ибн ‘Аззан ибн Кайс, губернатор Сухара. Не расставшись с мечтой прибрать к своим рукам Маскат, а вместе с ним и власть в Омане, он замыслил очередную смуту. Но прежде чем приступить к практическим действиям, решил все же побывать в Бомбее, переговорить с английскими колониальными властями в Индии и заручиться, по крайней мере, их нейтралитетом, то есть невмешательством в спор за власть.

Несмотря на теплый прием, оказанный ему в Бомбее, тот ответ, что он получил на зондируемый им вопрос, остудил его пыл и намерение зачинать новую смуту. Вернувшись в Оман, Хамуд полностью отошел от публичной жизни, облачился в одежды священнослужителя и стал вести аскетический обрз жизни. Управлять делами в Сухаре поставил своего сына, Сайфа, а надзирать за Рустаком доверил известному мулле ал-Халили. Абсолютная погруженность Хамуда в дела веры подтолкнула ал-Халили к мысли о распространении среди племен Омана мысли насчет избрания Хамуда имамом. Однако сколько-нибудь широкого одобрения эта идея среди племен Омана не получила.

В 1843 г. затянувшаяся распря между двумя кланами в правящем семействе Аль Халифа настолько отрицательно уже отразилась на положении дел на Бахрейне, вызвала такой рост недовольства населения политикой шейха ‘Абд Аллаха, что он утратил власть и покинул Бахрейн. Руководство страной перешло в руки шейха Мухаммада ибн Халифы, его племянника.

Шейх ‘Абд Аллах, оставивший Бахрейн, обратился за помощью к персам (1843). В обмен за поддержку в «возврате власти» обещал им встать под сюзеренитет Персии. Британцы, узнав о готовившемся заговоре, предупредили персов о «жестком противодействии» любым их актам агрессии против Бахрейна, и те ретировались.

События на Бахрейне не остались незамеченными и в Маскате, и возродили надежды сеййида Са’ида на включение острова в состав своих доминионов. Он приказал Сувайни готовить оманский флот к походу на Бахрейн. Но прежде чем начать кампанию, поинтересовался все же у англичан их мнением на этот счет. Британцы посоветовали ему не создавать себе, организуя набег на Бахрейн, дополнительных трудностей и проблем с влиятельными и сильными соседями Омана, ваххабитами и персами, имеющими виды на Бахрейн. При этом отметили, что, к его его сведению, они, то есть англичане, их туда определенно не пустят. Ответ был предельно ясным, чреватым к тому же, как он понял, серьезным осложнением его отношений с англичанами, если он к их совету не прислушается. И сеййид Са’ид распорядился кампанию свернуть[293].