– Вы на короткой ноге с самим господином консулом? – почтительно осведомился Ван. – Это очень могущественный человек!

– А где, кстати, расположен этот ресторан? Мы можем подъехать туда сейчас?

– Нет проблем, господин барон, – Ван отдал шоферу распоряжение. – Поворачивай на авеню Эдуарда VII. Кстати, мы уже проезжали мимо – это на самой границе британской территории Шанхая… Обратите внимание, господин барон, на то, что здешние улицы гораздо просторнее токийских, к примеру. Европейцы первым делом сначала установили ширину улиц от 20 до 25 футов, а позднее их ширина была увеличена до 40 футов. Первые улицы, идущие на запад от Бунда, изначально были названы в алфавитном порядке, чтобы их легче было запомнить: Кантон, Фуджоу, Ханкоу, Нанкин, Пекин и так далее. Вторая по известности после Бунда улица, Нанкин-роуд, до ее переименования имела китайское название Большая Верховая Дорога, и улицы в южной части до сих пор называются Верховыми номер 2, 3, 4 и 5 и так далее… Я не слишком быстро говорю, господин барон?

– Нет-нет, очень интересно, мистер Ван. Продолжайте, прошу вас!

– Вначале каждая из трех иностранных колоний существовала как отдельное государство, со своими порядками, собственной администрацией и полицией. Затем в 1863 году Британский и Американский консулы договорились об объединении колоний под управлением общей администрации – Шанхайского муниципального Совета. Французская колония между тем пожелала сохранить свою независимость. С того времени в Шанхае соседствуют три района, каждый со своей администрацией и законами – Китайское поселение, Французская концессия и Международное поселение… А вот и ваш ресторан, господин барон.

Как ни старался Агасфер, китаец выскользнул из машины раньше него, и, захлопнув дверцу, сделал попытку сопроводить его. Агасфер отрицательно покачал головой, и Ван с явным сожалением остался возле автомобиля.

Агасфер тем временем быстро пересек широкую площадку перед входом и зашел в распахнутые двери ресторана, обвешанные, по местному обыкновению, бумажными фонариками.

К посетителю тотчас со всех сторон бросилась ресторанная прислуга, однако тот предостерегающе поднял обе руки:

– Не сейчас! Вечером. Пока я хочу посмотреть убранство.

– Как будет угодно господину…

Агасфер постоял на пороге обоих залов ресторана – сейчас, днем, здесь было мало посетителей – и вернулся к автомобилю.

– Все, можно ехать дальше, господин Ван! А кстати: это не опасный район?

– Шанхай – вообще опасный город, господин барон! Особенно в ночное время. А для европейцев Старое Китайское поселение опасно в любое время суток. Особенно там не любят русских.

– Почему именно русских? Их здесь много?

– Не очень. Русские хитростью выманили у Китая территорию Маньчжурии. Здесь считают, что именно их алчность послужила поводом к войне с Японией. Отголоски этой войны чувствуются и здесь, господин барон. Однако территория Англо-Американского сеттльмента достаточно безопасна. Здесь патрулирует своя полиция, не китайская. Вообще же, должен заметить, господин барон, разделение Шанхая на зоны проживания создает здесь ситуацию правовой путаницы, позволяющей избежать наказания за совершенное преступление элементарно путем перемещения из одного района в другой. Это создает в городе благоприятную обстановку для криминальных элементов. Кроме того, отсутствие центральной власти привлекало в город непрерывный поток беженцев, а вместе с ними сюда хлынули и преступные элементы…

– Господин Ван, попросите шофера остановиться возле той телефонной будки, – перебил рассуждения своего «гида» Агасфер. – Мне надо сделать еще один звонок.

Убедившись, что Ван остался в автомобиле и не подслушивает, Агасфер назвал телефонисту еще один номер из справочника. И вскоре услышал в трубке тягучий голос:

– Детективное агентство Додсон и Сын!

– Здравствуйте. Я приезжий, и мне, пожалуй, могут понадобиться ваши услуги, мистер Додсон, – произнес по-английски Агасфер. – Меня зовут мистер Майкл…

– Внимательно слушаю вас, мистер Майкл!

– Ваше бюро выполняет поручения финансового характера?

– Все что угодно за ваши денежки, – хмыкнули в трубке. – А что именно вам угодно?

– Мне предлагают долю в одном предприятии, но прежде мне хотелось бы негласно навести справки о будущих партнерах, мистер Додсон. В частности, о некоторых счетах…

– Это выполнимо. Но мне кажется, мистер Майкл, что это не предмет обсуждения для телефонного разговора. Может быть, вы заедете в наше Бюро, и мы все спокойно обсудим?

– Прежде я хотел бы получить принципиальное согласие. У вашего Бюро есть свои люди в шанхайских банках, включая филиалы иностранных?

– Допустим. Правда, хочу сразу предупредить, что доступ к чужим банковским счетам удовольствие не из дешевых, мистер Майкл!

– Это не имеет значения! Расходы меня не останавливают, – заверил Агасфер. Он пошуршал у слухового рожка трубки первой попавшейся бумагой из кармана, имитируя поиски в настольном ежедневнике. – Та-а-ак… Сегодня вечером я ужинаю с будущими партнерами в ресторане «Серебряный заоблачный дождь»… Перед этим визит в мой банк… Мистер Додсон, а не могли бы мы встретиться в «Шотландском Королевском»? Я не хотел бы, чтобы мои партнеры знали, что я навожу о них справки. Я назову вам то, что меня интересует. И при необходимости сразу решу проблему с авансом… Скажем, в половине четвертого.

– Нет проблем, мистер Майкл! Мой младший партнер будет там.

– А как я его узнаю, мистер Додсон?

– Красная орхидея в петлице пиджака. Шрам на левой щеке, – четко прозвучало в трубке. – Его зовут мистер Пратт. Джек Пратт.

– Спасибо, мистер Додсон. Но наш первый разговор будет коротким: я не хочу, чтобы мои будущие партнеры что-то заподозрили.

– Наши приоритеты – интересы клиента и полная тайна обращения к нам, мистер Майкл!

⁂

Генеральный консул Одагири поднял глаза на военного атташе консульства полковника Ёситаро Мори. Почтительно поздоровавшись с хозяином кабинета, тот по его знаку прошел в «японский уголок» и устроился там на подушках. Выскользнувшая из незаметной двери прислужница, опустившись на колени, поставила перед гостем чайник, наполнила чаем чашку.

Мори был новым членом пятерки, и появился в Шанхае восемь месяцев назад. Он заменил своего предшественника, неофициального представителя Генерального штаба капитана Цуниоси.

С Цуниоси консулу работалось легко. Свой человек в Генштабе услужливо предоставил Одагири всю имеющуюся на его информацию, согласно которой тот до назначения в Шанхайское консульство был снят с командования крейсером по причине полного разложения дисциплины в экипаже. В полученном консулом досье на новичка подробно рассказывалось о том, что группа сержантов и капралов за короткое время превратила крейсер в настоящий притон с азартными играми. Сержанты открыто занимались ростовщичеством, ссужали втянутым в игры матросам деньги под грабительские проценты. Должников заставляли писать письма родным с просьбой выслать деньги, жестоко избивали. Особо упорных подвергали пыткам, в том числе из арсенала старых пиратов: обвязав линями, сбрасывали в море на ходу судна. Несчастные захлебывались морской водой, несколько человек погибли.