– Молись, чтобы твое сообщение оказалось важным, а не то, клянусь, я вырву тебе селезенку и сожру у тебя на глазах.

Королевский гонец смерил его не менее злобным взглядом и, нимало не тронутый, вручил адресату свиток, скрепленный личной печатью королевы. Сэр Роберт машинально взял послание и тупо смотрел на него, пока курьер критически разглядывал его самого.

– Мне велено дождаться вашего ответа, сэр Роберт, – официально произнес он.

– Тише, – простонал несчастный. – Если ты разбудишь меня окончательно, мы оба об этом пожалеем.

Он повернулся к гонцу спиной и прошаркал к столу. В последний момент ему пришлось ухватиться за край столешницы, чтобы не упасть. Советник медленно опустился в кресло и принялся возиться с королевской печатью неловкими затекшими пальцами. Ни в коем случае не следовало принимать столько черных. Он до неприличия долго ковырялся с сургучом, затем наконец изловчился сломать его, порвав при этом и плотную бумагу.

Гонец наблюдал за всем этим, стоя в дверях и храня каменное молчание.

Сэр Роберт заставил себя сосредоточиться на рукописном тексте. От королевы. Приказ явиться на особое заседание. Немедленно, а то и раньше. Никакие извинения не принимаются. Написано было собственноручно Фелицией, а не придворным писцом, следовательно, вызов частный. Секретный. Сэр Роберт испытывал глупое удовлетворение от своей способности проследить все эти скрытые смыслы. Особое, тайное совещание означало, что обсуждаться будут вещи важные. Которые ему нужно знать. Поэтому, разумеется, надо идти. Только вот... хорошие это новости или плохие? Похвала или обвинение? И как много известно королеве о том, что он делал и говорил в последнее время?

Мысли разбегались, как тараканы. Сэр Роберт не представлял, сколько он просидел, тупо уставившись на порванный свиток. Наконец посланник у дверей громко откашлялся. Разумеется, ждет ответа. Надо что-то сказать.

– Передай ее величеству... я с восторгом... с восторгом принимаю ее милостивое приглашение.

Язык заплетался, как у пьяного. Слова получались настолько невнятными, что он сам их едва разбирал. Он был не в состоянии с этим справиться. Почему королеве понадобилось посылать за ним именно сейчас? Ему надо поспать. Советник покачнулся на стуле.

– Боже, да вы вдрызг пьяны, – заметил наконец посланник, и в голосе его было столько же разочарования, сколько и презрения. – Идите, как есть. Если можете.

Он повернулся и отбыл, и звук захлопнувшейся за ним двери показался невыносимо громким. Сэр Роберт перебирал ключи непослушными пальцами в поисках того, что открывал потайную дверцу в письменном столе. Еще таблеток. Других. Они разбудят его, вернут остроту восприятия. Они сделают его тем, кем он привык быть.

* * *

Сэр Вивиан беседовал с Владычицей Озера. Он привел ее в одно из своих любимых и самых тайных мест, на внутреннюю лесную полянку в самом сердце северного крыла. Она располагалась в стороне от торных путей замка, и очень немногие знали о ее существовании. Хеллстрома такое положение вещей вполне устраивало. Полянка представляла собой абсолютно самодостаточный зеленый оазис среди холодных камней. Тут имелись деревья и кусты, газоны и моховые кочки вокруг небольшой говорливой речушки, которая текла ниоткуда и в никуда. Центром композиции служил изящный каменный фонтан, чьи сверкающие струи взмывали высоко в небо. Сочные ароматы земли, травы и прелых листьев наполняли воздух. Ветви деревьев клонились под тяжестью летней зелени. Тишину заветного уголка нарушало только журчание фонтана. Сэр Вивиан приходил сюда, когда нуждался в покое. Здесь можно прояснить мысли и прислушаться к собственному сердцу. Он немного стеснялся обнаруживать свое убежище перед Владычицей, но оно ей сразу же полюбилось. Теперь ее горделивая фигура проступила из струй фонтана, с распростертых рук стекала вода.

Чудесное место, – выдохнула она счастливо, голос сливался с журчанием фонтана. – Я его не помню.

– Вы и не можете его помнить, – пояснил сэр Вивиан. – Ему всего двенадцать лет. Во время Войны демонов в замке на время поселились гоблины, после того как их дом, Чащобу, постепенно накрыло Долгой ночью. Они создали оазис из принесенных с собой побегов. Здесь – все, что осталось от Чащобы. Гоблины давно ушли. Норов у них был несносный, так что не скажу, чтобы кто-то всерьез скучал по ним. Но после себя они оставили вот это... А тот, кто способен воплотить в жизнь и оценить подобное маленькое чудо, не может быть совсем уж плохим.

Владычица рассмеялась, и вдруг пошел дождь. Мягкие, нежные брызги сыпались из ниоткуда, повисая в воздухе, словно тончайшая дымка. Они несли с собой свежесть, но не прохладу. Полянка от прикосновения дождя расцвела, трава сделалась почти невыносимо зеленой, и отовсюду начали вырастать цветы роскошных ярких оттенков. Счастливый и зачарованный, сэр Вивиан в изумленном благоговении озирался по сторонам и тихо смеялся.

– Вот так-то лучше, – одобрительно заметила Владычица. – Ты очень красивый, когда улыбаешься. Я помню тебя всегда мрачным и задумчивым, но то было много лет назад. Ты с тех пор так и не нашел, чему порадоваться?

– Не нашел, – ответил сэр Вивиан, и его улыбка пропала так же быстро, как и появилась.

– Как ты меня узнал? – поинтересовалась Хозяйка Вод. – Я сильно изменилась по сравнению с тем, чем некогда была.

– Я узнал бы вас везде, – ответил Главнокомандующий. – Я узнал вашу улыбку. Вы всегда относились ко мне особенно. Я готов был умереть за вас.

– Я бы предпочла видеть тебя живым, мой верный и доблестный герой. Я много слышала о тебе.

Сэр Вивиан поморщился и отвел глаза.

– Тогда вам известно, что я – предатель. Я предал моего короля.

– И был прощен другим королем, – мягко возразила Владычица. – Посмотри на меня, Вивиан. Ты совершил множество замечательных дел. Ты был героем Алой башни. Ты стал истинным героем для крестьян, бок о бок с которыми сражался во время Войны демонов. Они до сих пор поют песни о твоих деяниях. Лесная страна стоит по-прежнему – и отчасти благодаря тебе. Тебе следует гордиться тем, чего ты достиг.

– Я всегда хотел быть воином, – вздохнул сэр Вивиан. – Мечтал доказать, что я чего-то стою сам по себе. А теперь даже это у меня отнято. Я думал, что Пешеход пришел за королевой Фелицией. В схватке с ним бессмысленно было полагаться на фехтовальное мастерство, и поэтому я применил против него магию. Магию, унаследованную от моих печально знаменитых родителей. Разумеется, мне не удалось остановить Ламента. Сомневаюсь, что даже Магус смог бы выстоять против него. Но я обязан был попытаться защитить мою королеву, и теперь магия, которой я никогда не хотел, бурлит во мне непрестанным жгучим соблазном. Я испытываю почти физическую потребность применить эту силу, чтобы заставить жизнь обрести смысл. Если необходимо, то силой. Вбить немного разума в этот мир, хочет он того или нет.

– И в людей тоже? – уточнила Владычица.

– Особенно в людей, – сказал сэр Вивиан.