– Дальше!

– Проект озвучил кардинал Доминик Пьяцци…

– Подробней!

Подвальный зашевелил руками и ногами, как раздавленное насекомое. Дыхание его участилось.

– Врача, чёрт побери! – коснулся плеча Барсова Гаранин.

– Капитан! – рявкнул Вениамин. – Ты где?!! Не за смертью послали!

Вбежал Алексеев, шире открывая дверь. За ним в комнату торопливо вошли двое с чемоданчиками – мужчина в обычном гражданском костюме и молодая женщина в халате.

– Клиент, – кивнул Барсов на Подвального. – Ему сделали укол, пошла какая-то реакция.

– На пол!

Подвального уложили горизонтально, и над ним захлопотали медики базы, цепляя на запястья и лодыжки зажимы с проводами. Раскрыли чемоданчики, один из которых оказался компьютеризированным аппаратом с функциями томографа. Запахло медикаментами.

Подвальному сделали два укола, подложили под голову надувную подушку.

Через минуту он расслабился, начал дышать ровнее.

– Анаболический шок, – сказал врач. – Что ему вкололи?

– Нейростатик, – сказал Гаранин. – Подавитель воли.

– Триклозапин?

– Да.

Врач жестом указал сестре на разложенные лекарства, и они сделали пациенту ещё один укол.

Подвальный порозовел.

– Его надо в стационар, – сказал Хирург. – Мы купировали приступ, но за ним надо следить. Такое впечатление, что его отравили.

– Могли вживить коммандер самоликвида.

– Тем более нужны обследование и уход.

– Сколько он продержится?

– Час-полтора.

– Хорошо, мы вас позовём, капитан, ждите неподалёку.

Врач и медсестра собрали свои пузырьки и пакеты, вышли.

Барсов посмотрел на Алексеева:

– Вызови Митю, пусть ждёт с машиной, вдруг придётся везти его в госпиталь.

Капитан взялся за телефон.

– Будем допрашивать? – повернулся Барсов к Гаранину.

Полковник неопределённо пожал плечами:

– Надо бы выяснить главное… детали потом.

– Павел Рувимович, – сел на корточки Барсов. – Вы меня слышите?

Глаза референта перестали блуждать, сосредоточились на лице майора.

– Слышу…

– Ваш непосредственный куратор – Эзра Хаус?

Подвальный мигнул, облизал сухие губы языком.

– Да…

– Но не он главный разработчик идеи. А кто?

– Идея принадлежит… Бильдербергскому клубу… его глава – кардинал Пьяцци…

– А кто над ним?

– Фрик…

Барсов поднял голову, с недоумением посмотрел на Гаранина.

– Кто?

– Министр иностранных дел княжества Лихтенштейн…

– А он тут с какого бодуна?!

Подвальный шире раскрыл глаза, и Барсов поспешил исправиться:

– Господин Фрик… э-э… член Бильдербергского клуба?

– Он над всеми клубами… криптоглава «Комитета 300»…

– Пьяцци – его заместитель?

– У него не один заместитель…

– Кто ещё?

– Турбьёрн Ягланд…

– Генсек Совета Европы?

– Да…

– А кто помогает ему в России? Кроме вас?

– Советник президента…

– Знаем, генерал Зеленов.

– И бывший министр образования Фурсенюк… и ещё премьер-министр…

– Оба-на! – Барсов распрямился, ошеломлённый новостью. – Неужели наш премьер согласился работать на эту шакалью свору?!

Подвальный не ответил, снова начиная бледнеть.

– А ведь Бескудников, глава СК, дружен с премьером, – задумчиво проговорил Гаранин. – А Лавецкий дружен с Бескудниковым.

Барсов поймал его взгляд.

– Кажется, мы в полной ж…е, товарищ полковник?

– Надо срочно делать ноги, – убеждённо заявил неслышно появившийся в комнате Алексеев.

– Куда? – скептически изогнул губы Барсов. – На Луну?

– Есть идея, – сказал Яшутин.

Головы офицеров повернулись к нему.

– Слушаем, лейтенант, – сказал Гаранин.

– Надо прямиком идти к президенту!

Лица присутствующих отразили их мысли.

– До бога высоко, до царя далеко, – с разочарованием сказал Алексеев. – У нас нет к президенту подхода.

– Зеленов.

– Что?

– Зеленов – советник президента, он сможет позвонить ему напрямую и договориться о встрече.

Гаранин оглядел порозовевшее лицо Константина мрачными глазами, ушёл мыслями в себя, но не надолго.

– Пока ещё у нас есть время… это шанс… давайте Зеленова.

Он исчез за дверью.

– Везите Подвального в госпиталь, – сказал Барсов Алексееву, – вместе со Свержиным. Отвечаете за него головой.

– Есть, – вытянулся капитан.

– Пошли, лейтенант, – подтолкнул к двери Яшутина Барсов. – Ты у нас сегодня герой!

Они поспешили за полковником.

– Меня беспокоит одна вещь, – сказал Яшутин озабоченно.

– Что мы опоздаем?

– Нет, Зеленов говорил о группе зачистки, и это не блеф.

– Допустим, и что? Мы займёмся этой командой.

– Максиму Олеговичу и Еве Ивановне нельзя отлучаться с базы.

Барсов замедлил шаги, вытащил мобильный.

– Дежурный, полковник Калёнов и военспец Лузгина на территории базы?

– В казарме их точно нет, – ответил дежурный по части. – Сейчас узнаю.

– Вот чёрт! – с расстановкой выговорил Барсов, вдруг интуитивно ощутив, что консультанты всё-таки уехали.

Композиция 22

Калёнов

Подмосковье

Проблему – куда поехать и что делать дальше – решила Ева.

– Не хочу сидеть на базе, – сказала она, сморщив носик. – Казарменная жизнь не для меня. Есть предложения?

Калёнов всей грудью вдохнул чистый, насыщенный влагой после недавнего дождичка воздух. Ему и самому не хотелось оставаться на базе ССО, но и в голову ничего путного не приходило.

Подошли к машинам.

Вечерело, небо снова закрыли облака, где-то недалеко погромыхивало.