Дик сосредоточился на выборе подходящего варианта действий. Удача сопутствовала ему. Все оказалось проще, чем представлялось в кабинете, когда они с Саймоном проигрывали возможные ситуации. Расстегнутый карман пальто Крепыша, из которого торчал кошелек, подсказал Дику, что делать дальше. Он продвинулся вперед, бросил на Крепыша многозначительный взгляд и затем перевел на толстяка в кожаной куртке. Это не укрылись от Курносого. Он принял охотничью стойку и пытался угадать, на кого нацелился объект: на Крепыша или Толстяка? Второй «топтун» тоже зашевелился и ужом проскользнул к двери.

Решающий момент для сброса Крепышу контейнера со шпионской закладкой приближался. За окнами тускло мигнули фонари, в тоннели посветлело. Впереди возникла платформа, и пассажиры пришли в движение. Энергично работая плечом, Дик стал пробиваться к выходу. Вслед за ним двинулся Курносый. Крепыш пока оставался на месте и, похоже, не собирался выходить. До него оставалось не больше метра, и, оттеснив в сторону безусого юнца, Дик оказался рядом с Крепышом. Тот и не подозревал, что через мгновение станет приманкой для наружки. Все решали секунды. Дик подался к Крепышу, похлопал по карману, из которого торчал кошелек, в следующее мгновение камуфляж зажигалки выскользнул из руки и свалился внутрь. Крепыш дернулся. Дик, опережая его, склонился к уху и обронил:

— Будьте внимательны, потеряете кошелек!

Ответ Крепыша потонул в визге тормозов. Поезд остановился, двери открылись, и толпа вынесла Дика на платформу. Он скосил глаз на вагон. «Хвост» развалился надвое. Курносый остался на месте и прилип к Крепышу. За Диком пристроился второй «топтун», который не отличался особой прытью, и ему не пришлось сильно напрягаться. Недолго потаскав «хвост» по лабиринту переходов станции «Проспект мира», он поднялся наверх. На стоянке в машине его поджидал Коллинз. Сделав пару петель среди ларьков, Дик пошел в отрыв. «Хвост» суматошно заметался. Коллинз предусмотрительно распахнул дверцу, и Дик рыбкой нырнул на заднее сидение. Мощный лексус стремительно стартовал с места. Вырвавшись на проспект, Коллинз оглянулся и спросил:

— Все о’кей, Дик?

Тот блаженно улыбнулся и снисходительно ответил:

— Доложи боссу: спектакль разыгран как по нотам!

— Мои аплодисменты! — поздравил Коллинз и включил аппаратуру специальной связи.

Его сообщение прибавило настроения Саймону. Он бросил победный взгляд на схему Москвы — север полыхал разными цветами, и довольно потер руки.

Первая, самая сложная и самая напряженная фаза операции завершилась успешно. Силы контрразведки были отвлечены на ложные объекты, и это позволяло Перси без помех провести явку с Фантомом.

Подошел черед второй фазы, разрешение на ее проведение в Лэнгли дали с большим скрипом. Его и аргументы Перси о том, что Фантом ведет с резидентурой игру, дозировано выдавая информацию по «Тополю», чтобы выкачать из нее как можно больше денег, а также растущая угроза разоблачения агента российской контрразведкой возымели действие. Лэнгли дало согласие на проведение в отношении него специального мероприятия «Длинный язык».

Накануне явки с Фантомом из Вашингтона в посольство прибыла группа специалистов. Им предстояло с помощью психотропных средств развязать агенту язык. Технические нюансы ее работы мало интересовали Саймона. Его больше беспокоил безопасный заход Фантома и Перси на конспиративную квартиру. В случае, если бы резидентура проморгала русскую наружку, то это грозило обернуться грандиозным политическим скандалом. За провал агента, оперативной группы ЦРУ и явочной квартиры Саймону пришлось бы расплачиваться своей головой. Волнение, написанное на его лице, не укрылось от взгляда заместителя — Фрэнка Гибсона. Тот тоже сидел как на иголках и выразил общее желание:

— Скорее бы все закончилось.

— Да, — согласился Саймон, посмотрел на часы и распорядился: — Фрэнк, уточни обстановку в «шкатулке», они готовы к приему Фантома?

Гибсон снял трубку телефона, ответил старший группы, и спросил:

— Фил, как у вас?

— Мы готовы, ждем.

— Они в пути, осталось меньше часа.

— Фил, только не переборщите с препаратом, — вмещался в разговор Саймон.

— Сэр, не волнуйтесь, мы все просчитали, — заверил он.

— И все-таки меня беспокоит объем дозы.

— Все будет о’кей.

— В чем подадите препарат?

— Три варианта: чай, кофе, водка.

— А если Фантом откажется?

— После такой встряски, ему литра водки будет мало.

— Будем надеяться, он ничего не заподозрит, — согласился Саймон и обратился к оператору: — Мэл, уточните обстановку у галереи!

Тот склонился к телефону. Доклад Ричардсона разрядил обстановку и поднял настроение Саймону. Фантом покинул место явки и точно следовал указаниям Перси. Он находился на автостоянке у станции «Третьяковская»…

Пробежавшись взглядом по машинам, Кочубей без труда нашел BMW, цвет серый, номер М 247 ОС — все совпадало, прошел к машине, открыл заднюю дверцу и заглянул. В салоне находились двое. На его появление водитель никак не отреагировал, а второй — с бычьей шей, кивнул на свободное место.

— Привет ребята! — поздоровался Кочубей.

Водитель промолчал, а Бычья шея буркнула:

— Садись!

Николай забрался на заднее сиденье так, чтобы видеть в зеркало водителя и Бычью шею. Прошла минута-другая, а Перси все не появлялся. Кочубей решил воспользоваться моментом, чтобы прощупать парочку и поинтересовался:

— Кого ждем, ребята?

— Кого надо, — не проявил желания к разговору Бычья шея.

Николая это не остановило, и он продолжал донимать вопросами:

— Куда едем?

— Хозяин скажет.

— Что-то он не торопится, а у меня дела.

— Я тебе русским языком сказал: жди хозяина, — в голосе Бычьей шеи был слышен акцент.

— Русским? А ты где его учил? — зацепился Николай.

— Чего-о?! — насторожилась Бычья шея.

Но тут открылась дверца и словно черт из табакерки появился Перси. Плюхнувшись рядом с Кочубеем, он распорядился:

— Поехали!

Водитель, до этого напоминавший сфинкса, ожил, и послушная его рукам машина принялась совершать замысловатые маневры. Бычья шея приникла к зеркалу и высматривала «хвост». Николай тоже сосредоточился на дороге, пытаясь запомнить маршрут, но вскоре понял — это бесполезное занятие. За рулем сидел профи, который знал в Москве все ходы и выходы, и потому Кочубей переключился на Перси:

— Марк, к чему эти маневры?!

— Не волнуйся, Михаил, все под контролем! Едем в надежное место, там спокойно поговорим.

— Да мне за такие разговоры столько впаяют, что тебе и не снилось.