Последний этап операции был несложен. Фру Лив, тоже проживавшая в отеле «Харбор-Корт», дважды лицезрела турка за шведским столом и обратила внимание, что он накладывает себе изрядное количество маслин, которые поедает с косточкой. Остальное было делом техники.

Смешная мешковатая женщина средних лет споткнулась возле столика, за которым в одиночестве сидел невысокий стройный брюнет ближневосточного вида, и чуть не упала.

– Простите, – смущенно сказала она и подслеповато моргнула. – Кажется, я уронила очки.

Брюнет улыбнулся, шутливо погрозил ей пальчиком и, назвав ее «нестойкой дамой», нырнул под стол, поднял круглые очки и с легким наклоном головы протянул ей.

– О, спасибо! – Она водрузила очки на нос, виновато улыбнулась и отошла.

Капсула растворится часов через десять. По прикидкам Мустафа в это время будет на трассе в своем автомобиле… Судя по газетной заметке, так оно и получилось.

За четыре с половиной года, прожитых Таней в статусе тайной леди Морвен, одного из двенадцати Магов Ордена Иллюминатов и исполнительного директора Международного фонда гуманитарных технологий, надобность в подобных силовых акциях возникала восемь раз, и она неизменно принимала участие не только в разработке, но и в непосредственном исполнении. Такова была ее воля, хотя, в принципе, особой необходимости в ее участии не было: для таких дел имелась компактная и отлично вышколенная служба безопасности, состоявшая из полковника Паунда, Теда Хита – многолетнего полевого агента Эм-Ай-5, официально погибшего в Индокитае в конце семидесятых, – и десятка отборных головорезов, отслуживших не один год в различных спецподразделениях. Но даже придирчивый Паунд не мог не признать, что равного блеска в проведении таких операций опытным профессионалам удается достичь от силы один раз из двадцати.

Орденские дела леди Морвен волновали мало, хотя она прекрасно понимала, что на фоне невразумительных символов и нелепых ритуалов решаются вопросы глобального уровня, поскольку в Орден входили фигуры глобальные – президенты международных корпораций, влиятельные финансисты, политики, бывшие главы нескольких немаловажных государств, да и многие действующие главы были представлены самыми доверенными лицами. Сан Мага она приняла с большой внутренней усмешкой и с трудом удержалась от хохота во время пышной церемонии посвящения – это она-то маг, она, не верящая ни в Бога, ни в черта, ни в прочую мистическую чушь?! Понимая важность орденских собраний, Таня держалась на них с подобающей серьезностью и торжественностью, но в приватной беседе с супругом нередко позволяла себе подшучивать над формой, в которую эти собрания облекались, и даже называть Орден «масонской ложей». Но лорд Морвен, обычно вовсе не чуждый иронии, шуток на сей счет не воспринимал.

– Не надо недооценивать ритуала, дорогая моя, – с каменным лицом выговаривал он. – Ритуал сплачивает, дисциплинирует, придает серьезность всем взаимным обязательствам. Чем был бы наш Орден без ритуала? Великосветским клубом? А твои сравнения с масонами я нахожу просто оскорбительными. Масонство давно уже выродилось в безвредную микстуру, которую принимают всякие лавочники и мелкие служащие, чтобы не так сильно ощущать собственное ничтожество. Внутренний смысл масонства давно утрачен.

– А Ордена? – возражала Таня. – Позиции ваши мне представляются весьма далекими от идеалов просвещенного деизма и мирового братства людей, что завещал вам великий Вейсгаупт. Так не честнее ли будет отбросить всю высокопарную оккультную бредятину и назваться своим именем – планетарная мафия?

– Честнее – с акцентом на слове «планетарная». Мы – структурирующий элемент в планетарном хаосе, и если наши действия приносят определенное зло, то наше бездействие обернулось бы злом неизмеримо большим, так что хотя бы с математической точки зрения ты не можешь не признать нас силами добра…

– Действующими в собственных интересах, – ехидно добавляла Таня.

– Не без этого, – скромно соглашался Морвен. – Все мы люди.

На претворение в жизнь стратегических решений, вырабатываемых Орденом, прямо или косвенно работали десятки правительств, тысячи организаций разного уровня во всех странах мира. Но непосредственней всех с Орденом было связано любимое детище лорда Морвена – Международный фонд гуманитарных технологий, мощная благотворительная организация, чьи уставные задачи формулировались обтекаемо и в высшей степени благородно, а конкретная деятельность отличалась чрезвычайным многообразием – от всесторонней и широко рекламируемой поддержки юных дарований до узкоцелевого и негласного спонсирования политических партий, национально-освободительных движений, лоббистских групп и коммерческих сект. В двенадцати странах действовали официальные представительства фонда, еще в сотне стран фонд действовал под крышей всевозможных правительственных и неправительственных организаций. Природные способности, бесценный опыт работы в «Зарине» и практически безграничный административно-финансовый ресурс Ордена помогал Тане без особого напряжения справляться с многогранными обязанностями исполнительного директора фонда, а неизбежно возникающие кризисные ситуации только подстегивали ее и без того завидную энергию. Иногда кризисы заходили слишком далеко и превентивных мер оказывалось недостаточно. Тогда планировались и проводились специальные операции…

Исполнительный директор мощной международной организации – должность публичная. Специалисты полковника Паунда успешно поработали с биографией Дарлин Теннисон, и у многочисленных папарацци отпала всякая охота копаться в неинтересном прошлом госпожи директора, равно как и задавать вопросы о ее поразительном сходстве спокойной Таней Дарлинг, предприимчивой бандершей с русскими корнями, чья головокружительная деловая карьера несколько лет назад была на взлете пресечена кровавой разборкой с собственным заместителем. Что поделать, похожа и похожа… А для объяснения отлучек, связанных со специальными операциями, было разработано пикантное и оттого особо убедительное алиби. Увы, мисс Теннисон, очаровательная женщина и превосходный руководитель, страдала редким и неизлечимым недугом периферической нервной системы и в период обострения болезни бывала вынуждена временно – от нескольких дней до двух-трех недель – отходить от дел. Один назойливый корреспондент, специалист по скандальным подробностям жизни богатых и знаменитых, умудрился залезть на ограду Леммингс-Корта, загородного замка лорда Морвена, и заснять медленно движущуюся по аллее инвалидную коляску, ведомую сиделкой в белом чепчике, и неподвижную фигуру в этой коляске. Фигура была по горло укутана белоснежным пледом, так что видна была лишь кудрявая рыжая голова в больших солнцезащитных очках. Видеоматериал не прошел ни на одном телеканале, а издание, опубликовавшее фотографию с сопроводительным текстом: «Иногда и сильные мира сего бывают слабыми», после долгого судебного процесса выплатило фонду кругленькую сумму в полтора миллиона фунтов – именно во столько оценили юристы Морвена моральный ущерб, нанесенный вмешательством в частную жизнь. Заметку об удовлетворении ее иска Таня прочла в Сингапуре через несколько часов после ликвидации одного биржевого воротилы, нагло злоупотребившего доверием фонда. Они с Тедом долго смеялись…