– А может ли он не играть ее? – спросил Фома.

– Да, в некоторых случаях, может, если он видит, что при этом не нарушает Божественную игру. Но часто так и играет. Но он свободен. Он больше не пешка, не роль. Так и вы не должны срастаться с тем, что вам предстоит сыграть. Бодрствуйте и молитесь, чтоб всегда видеть роль, и чтоб ваше сердце, исполненное любви и сострадания к ближнему не было порабощено ролью. Позже о моей смерти и воскрешении будут петь: «Христос воскрес, смертью смерть поправ, и сущим, вернее сущему себе во гробах живот даровав» – это значит, что умерев для толпы, я перестал быть мертвым, как люди, подчиненные стадному инстинкту, и находящемуся во гробе, то есть скованному своей общественной ролью, общественным стереотипом и шаблоном. Жизнь вне всего этого даровав, так как человек, живя по шаблону, не живет на самом деле, он не делает то, что он хочет, что желает его душа, его индивидуальность. Он даже не знает, чего они желают, так как давно похоронил их. Но бодрствуя и молясь, он разделяет свою душу с мертвой ролью и становится свободным. Так и вы, играя роль, наблюдайте за собой при этом и изучайте себя, и молитесь, культивируя связь с Богом, возвышенным состоянием, чтоб негатив больного общества не уничтожил вас.

– Зачем же нужна такая сложная мистерия? – спросил Петр.

– Ее задумал Бог, так как хочет на ее основе создать новую религию, так как религия Моисея основана на насилии: око за око и зуб за зуб. Он учил страху перед Богом. А новая религия учит любви и основана на любви. Ведь Бог есть любовь. Поэтому пришло время умереть старой религии Моисея и воскреснуть новой. Когда-нибудь и она выродится, будучи искажена священнослужителями, и понадобится новый миссия, чтоб возродить истинный завет Бога.

И сказал Христос:

– Истинно, истинно говорю вам, что каждая религия только в основании своем истина, пока идут гонения за правду, пока сектой считают ее. Но когда она становится официальной и признанной государством, происходит ее вырождение: она становится политикой, и под эгидой ее творятся разные злодеяния. Сейчас мы – секта в среде иудеев, позже вы будете сектой в среде римской религии, и вас будут гнать и убивать за правду. А позже, когда меня «признают», то много зла будут творить, именем моим прикрываясь: будет инквизиция и крестовые походы, убиение еретиков. И только в скитах да пустынях далеко от мира сохранятся святые, истинно чтущие завет мой. Вот и Будда, когда приходил, был сектантом в индуизме. И брахманы изживают буддизм из среды своей, оттеснят его в Тибет и Китай, ибо нет чести пророку в отечестве своем.

– Отчего же так? – спросил Иоанн.

– Оттого это, – ответил Христос, – что люди боятся всего нового, а правители их усиливают этот страх, ибо за счет старых выродившихся норм, сросшихся с политикой их, творят зло свое. Но старому нужно умиляться, когда новое возрастает, ибо росток духовней дерева.

Переполненный великим впечатлением, Калки вышел из Самадхи.

Уединившись в своей келье, Бхагаван Калки стал выходить в Самадхи, настраиваясь на Бога: «Здесь на Земле я с Ним общаюсь недолгое время, но после смерти я сольюсь с Ним навечно в Маха– Самадхи, так как там нет ограничивающего нас во всем физического тела», – знал он.

И вот его сознание стало сливаться с мировым сознанием и начало расширяться до бесконечности. «Я и есть Он», – ощутил Калки и окунулся в безбрежное блаженство и всезнание.

В этот раз Бог показал ему всю Вселенную и громадные миры, и галактики он рассматривал, как маленькие облака пара.

Но вот они приблизились, и он увидел солнечную систему Гелионию.

– Каждая планета – это живое существо, – безмолвно сказал Бог, но Его мысли Калки воспринял всем существом, в котором как бы рождалось несомненное знание, гораздо более широкое и глубокое, чем можно было выразить земной речью. – Эти существа настолько больше человека и настолько более развиты, что они являются для него Богами. Они вершат его судьбу, и отсюда возникло многобожие, так как для обычных мирских людей именно планеты являются богами. И если вспомнить, как называли богов и в Греции, Риме, Индии, на Руси, то такими же именами назвали планеты: Венера, Меркурий, Марс. И это не случайно, так как жрецы знали, что именно они управляют жизнью на Земле. Названия богов у всех народов разные, но суть их одна – это планеты. Юпитер римлянин назывался Зевсом у греков, Индрой – у индусов, Перуном – у славян. Поэтому многобожие – это не отсутствие знания о единстве Бога, а, наоборот, более полное и истинное знание об иерархии богов.

«А Солнце? Оно же звезда», – подумал Калки, и тут же в его существе родилось знание:

– Солнце – это Бог для планет. Оно стоит на ступеньку выше. Но для обычного человека его влияние не проявлено полностью, и оно проявляется так же, как и у обычной планеты. И поэтому Солнце также на равных входило в сонм планетарных Богов. В разных народах его называли Аполлон, Гелиос, Сурья, Ярило. Оно проявляет свою более великую природу только для индивидуальностей, выделившихся из толпы, преодолевших стадность, развив в себе творчество, это мыслители, деятели искусства, некоторые цари.

«А для духовных людей, что является Богом?» – подумал Калки, и тут же знал ответ:

– Это центр Галактики, который для всех солнц является Богом. Истинно духовные люди получают влияние оттуда, из центра Нашгалии Орильны. Но у слабо духовных людей все перепутано: одна их часть во время молитвы подключается к Орильне, другая – к Гелионии, а третья, четвертая, пятая, шестая, являясь полностью мирскими – к планетарным влияниям. И в нем идет постоянная борьба этих частей, борьба влияний. И пока духовное «Я» не разовьется и не станет сильнее других «Я», он так и будет метаться из стороны в сторону, как корабль во время шторма, и может разбиться о рифы. Но подключение к Орильне – еще не предел совершенства. Выше него стоит центр всех миров – Буагирия. Его влияния достигают святые, самые духовные люди, которых очень немного на Земле. И только совсем немногие достигают меня, Абсолюта, непроявленного Бога Вселенной, Пралайцарии – изначальной пустоты и бесконечного пространства, из которого появляется весь проявленный мир.

«Так, значит, Твое влияние не доходит до Земли?» – подумал Калки и тут же все знал:

– Мое влияние доходит, но уже в преломлённом виде, так как оно для обычных людей не прямое, а проходит через всю иерархию богов. Только в Самадхи человек достигает того прямого влияния, когда исчезает его земное «Я» — его личина, созданная из влияний планет, и которая исказила бы любое Мое влияние, сведя его на уровень чего-то земного. Я подобен генералиссимусу, командующему всей армией. Я отдаю приказ генералу Буагирии. Он, сообразуясь со своими обстоятельствами на фронте, дает указания старшему офицеру Орильне. Тот передает приказ младшему офицеру Гелионии, опять же сообразуясь с происходящим на его участке фронта. Младший офицер передает приказ сержантам – планетам Солнечной системы. А они уже его доводят до человека, сообразно с теми историческими событиями, которые в данный момент происходят на Земле, будь то войны, переселение народов или появление новых цивилизаций, и, конечно, оно уже совсем по-другому достигает людей. Это можно понять, представив обычных людей как младенцев – они при всем желании не могут понять все так, как это понял бы взрослый образованный человек. Дети постарше – это уже развитая индивидуальность, находящаяся под влиянием Гелионии, они уже способны понять и воспринять больше. Потом идут подростки – они понимают и воспринимают еще больше. Так что все зависит от развитости души человека: чем она взрослее, тем под более высоким влиянием она может находиться.