...Парень откатился в сторону, попытался встать, поскользнулся, упал лицом прямо в холодную, по жабьему пупырчатую от долгой возни грязь. Улыбнулся. У него получилось! А Тоуч — сейчас, сейчас... Только вот встанет... И что он такого солёного съел? Почему всё время отплеваться тянет?..

...Вторая попытка подняться тоже удачи не принесла — ноги подвели. Разъехались, как у коровы на льду. Стыдно...

...И смешно... его рука прошла прямо через призрачный глаз Швеца. Он уже вполне осознанно моргает вторым. Выходит из шока...

...Да что же он такой шумный — голем этот? Словно сто пьяных грузчиков ломают деревянные ящики... — не меньше. Трещит, сволочь...

...С третьего раза Иванов всё же встал, не смотря на круги в глазах и тошноту. Сфокусировался на Тоуче. Тот никуда не делся. Стоял, превозмогал расплавившуюся корку... Скрипел...

...Шаг... шаг... он совсем рядом, прямо у ног призрака... Свинцом налитая рука, ни в какую не желающая подниматься... Печать... Голова болвана... Вот она! Чуть-чуть осталось... Удар... новый, прямо в грудь... И из груди... Инспектор в который раз за сегодня упал...

...Из «солнечного сплетения» голема торчал каменно-грязный, тупой толстый шип, с трудом пробивший запечённую грудину и оттого потерявший почти всю свою изначальную силу — хватило лишь на добротный тычок. Повезло... иначе бы как на шампур надело... А чему удивляться? Если может выгибаться всякими образами и крутиться как стол фокусника на шарнирах — почему бы и третью руку, да хоть и в остром виде, не отрастить? Тварь ведь магическая...

...Хруст...

«Ладно, сейчас я тебя ещё раз приласкаю», — думал Иванов, садясь на пятую точку и поднимая руки. Тепла внутри вполне хватало — он это знал точно. Вот только с глазами беда — почти ничего не видно. Кровь, похоже, мешает... Скорее всего, банальное рассечение. И когда успел?..

...Навёл, прицелился. Голем уже почти вернул себе подвижность. Снова змейки бегут с земли... Сейчас... Сейчас... Работает ведь... только сразу с Печатью бежать надо, иначе опять очухается...

Где-то вдалеке заорали:

— Серё-о-жа-а...

Глюк, не иначе. Кому тут орать, кроме ветра? Элла? Она не дура, наверняка уже посёлок пролетела, от беды подальше...

...Удар в левое плечо. Несильный, больше похожий на толчок, однако из-за него очередной сгусток вместо тела голема ушёл в «молоко», громко влепившись в стену старого коровника, а Иванов завалился вправо. Много ли ему сейчас надо? От порыва ветерка упасть может...

Между тем, в развалинах грохнуло, взвилась серая пыль. Какая тварь не дала прицелиться?!! Тоуч ведь впереди, а пнули сбоку?..

Разъярённо повернув взгляд в сторону неизвестного вредителя, помешавшего ему разобраться с ненавистным болваном, Иванов лишь икнул — слева от него, прямо в подёргивающейся ноге, которая легко опозналась по манерным штиблетам Швеца, торчала тонкая, словно склеенная из каменного крошева, грязная пика. Как раз там, где он должен был сейчас сидеть...

Ярость словно рукой сняло вместе с пониманием случившегося. Призрак, рискуя собой, вернулся в материальную форму, чтобы спасти друга. Не получилось с шипом — так Тоуч решил иголку сбацать. Нашёл, видимо, дырочку в оплавившейся поверхности. Красивое решение. Расход материала меньше, чем на шип, а эффект не хуже...

...Сергею неожиданно стало совсем, до страстного желания провалиться сквозь землю, стыдно за все свои прежние, мелочные подозрения. Захотелось всё-всё рассказать Тохе, покаяться в своих скотских заблуждениях, выпросить прощения... Но потом, потому что...

...Хр-р-р-рык!!! — левая нога обезьяноподобного болвана с огромным трудом, явно преодолевая неслабое сопротивление, сделала шаг. Мелкий, но вполне достаточный, чтобы понять — сейчас будет второй, и сил у этого долбаного побегушника на него хватит.

...А вот в Серёге тепла больше не было, даже некоторый позабытый холод накатил...

...Швец снова вернулся в своё призрачное состояние и теперь просто лежал, не моргая глядя в серое, безрадостное небо...

Пора заканчивать.

...Иванов не знал, откуда в нём появились силы. Он просто, словно совершая впервые в жизни сальто через голову, подавил непривычную дезориентацию и вскочил по собачьи — отталкиваясь руками и ногами одновременно. Поскользнулся, совершил замысловатый пируэт на границе законов гравитации, бросил тело вперёд. Не разбираясь, не рассуждая, на одних инстинктах. И сразу, ни о чём не задумываясь, влепил Печатью в лоб голема...

...Чёрное, быстрое...Удар... Тьма... Пустота...

— Ш-ш-ш-ш...

Странные, шипящие звуки доносились не из далека, как можно было подумать поначалу, а откуда-то поблизости. Змея? Маловероятно... чего ей здесь делать — в тёплой постели? Нет, это что-то другое...

— Ш-ш-ш-ш...

Как же неохота вставать... Ещё пять минуточек... Между тем, неизвестный источник шума вёл себя на удивление спокойно — не нарастал и не удалялся, просто шероховато, с придыханием продолжал тихонько напоминать о своём существовании. И чудилось в нём нечто тёплое, обволакивающее, гипнотически-манящее. Даже ассоциация сама собой подходящая подобралась: он словно успокаивал, как мама в детстве, когда коленку разобьёшь и ревёшь дурниной. Не столько от боли, сколько от обиды за то, что игры с друзьями прерваны и из-за страха перед кусучей зелёнкой, которой неизбежно намажут саднящую рану...

***

-Ш-ш-ш-ш...

...Да что же это такое?.. Иванов с трудом, преодолевая великое сопротивление сна, начал открывать глаза, чертыхаясь про себя и даже немножко злясь. Очень хотелось ещё понежиться, почувствовать себя обленившимся, прикорнувшим на солнышке котом.

Если бы не это загадочное шипение — спал бы и дальше, ни на что не обращая внимания. Может, прокладка на смесителе в кухне прохудилась, и теперь тонкая струйка воды бьёт точно в мойку? Похоже... Надо пойти и посмотреть, а не то Машка весь мозг исклюёт за бесхозяйственность...

— Очнулся? — раздался мужской, низкий, басовитый голос с хрипотцой прямо над головой. — Молодец. Да ты не ленись, распахни очи...

...Чудной кран. Говорящий...

— Ш-ш-ш-ш... ну... давай, Сергей, давай... Сколько можно как порося, в грязи валяться?

Придётся вставать. Нафиг такие перемешанные с реальностью сны?

Лёгкий шлепок по щеке. Ещё один, по другой. Снова... Это кто же так озаботился его пробуждением? Рука холодная, жёсткая, однозначно не Машкина. Кого ещё принесло?