Рингил внимательно разглядывал поцарапанную столешницу бара.

– И чем меня может заинтересовать этот Харат?

– А вот чем… – Трактирщик наклонился поближе и тоном заговорщика сообщил свой секрет. – Драконья Погибель приходил сюда с неделю назад и искал этого малого. Спрашивал, где его найти.

– И называл по имени?

– Да, господин.

– Они были вместе прошлой ночью?

Трактирщик покачал головой.

– Он появился только этим утром и, кажется, был очень удивлен, узнав о случившемся. Но все равно вам лучше с ним поговорить, господин. Вы же понимаете, вся эта компания… – Он широким пренебрежительным жестом указал на своих клиентов. – Конечно, кое-кто из них действительно тут был, когда все завертелось. Они с той поры здесь и сидят, рассвет уже позади, а все болтают. Лучшая ночная выручка за целый месяц. Но ни один из них на самом деле не разговаривал с Драконьей Погибелью. Он даже не вошел сюда до того, как охранники на него накинулись. Короче, эта компания – обычные зеваки, только и всего.

– Да, их всегда много, – Рингил ненадолго задумался. – Ты с кем-нибудь еще об этом говорил?

– Не могу сказать, господин. Но я знал, что рано или поздно пришлют кого-то вроде вас.

Рингил прищурился.

– Кого-то вроде меня?

Трактирщик опять усмехнулся.

– Не беспокойтесь, господин. Я умею держать рот на замке. И, честно говоря, ничего не имею против стражей, среди них встречаются и хорошие ребята. Однако в таких вещах им иной раз, ну-у, не хватает проворства. Чего не скажешь о… гонцах, да?

– Ты проницательный человек, – сказал Рингил и достал еще одну монету. – И, кажется, осторожный. У солдата такие качества достойны восхищения.

– Да, мой господин. – Монета исчезла как по волшебству, и на этот раз он не стал стучать ею об стойку. – Надеюсь, вы его поймаете. Победил он дракона или нет, такие чужеземные головорезы губят Империю.

Рингил одарил трактирщика, как ему показалось, соответствующе мрачным кивком и отошел от барной стойки. Пересек зал с низким потолком, направляясь к молодому маджаку и его шлюхе, по пути подмечая выходы – это была инстинктивная проверка перед дракой. Приблизившись, он понял, что предосторожности излишни. Харат не замечал ничего – ни его появления, ни декольте шлюхи, которое прижималось к его руке, ни ее веселого щебетания над ухом, и всего, что происходило в трактире, похоже. Он сидел с кубком в руке и таращился в пространство, будто приметил там закопанный у конца радуги сундук с золотом из сказки болотных обитателей.

Рингил упал на скамью с противоположной стороны.

– Привет, Харат.

Степной кочевник вздрогнул, увидел сидящего напротив мужчину и попытался вскочить. Рингил опередил его движение, схватив за локоть. Пришлось наклониться. Столик содрогнулся, бутылка вина подпрыгнула и упала на бок. Шлюха отработанным движением схватила ее, не дав вину пролиться, и поставила на место. Харат пытался вырваться и встать.

– Давай обойдемся без сцен, – тихо сказал Рингил.

– Какого хрена ты…

– Я друг Драконьей Погибели. Мне не терпится найти его раньше Монарших гонцов. Ты знаешь, где он?

– Не понимаю, о чем ты, – он все еще вырывался. – Ты…

– Сядь. – Теперь Рингил смотрел молодому человеку прямо в глаза. – Или я позабочусь о том, чтобы ты к обеду беседовал с Монаршими гонцами. Хочешь узнать, как выглядят их допросные комнаты во дворце? Это легко устроить. Итак… где Драконья Погибель?

Харат сломался, сдался. Откинулся на спинку скамьи, тяжело дыша. Рингил его отпустил. Выпрямился, поправил правый рукав, который задрался во время их стычки. Брезгливо отряхнул дублет. Все это было хорошим прикрытием, пока он сам восстанавливал дыхание. Потом взглянул на маджака.

– Ну?

– Я уже несколько дней не видел этого скаранакского хера, – яростно прошипел Харат через стол. – А он мне денег должен, сука. Я хочу его найти почти так же сильно, как ты.

– Сдается мне, ты не очень усердно ищешь.

– Тебе так кажется. Я потому и пришел сюда этим утром. Думал, он мог заглянуть. И услышал всю эту хрень про Стражу, про то, что тупой ублюдок насилует и убивает аристократов на холме. Можно подумать, у нас и без этого было мало проблем.

– Проблем? Каких проблем?

– Он должен деньги, – бесцеремонно вмешалась шлюха. – Ты что, не слышал? Если ты друг Драконьей Погибели, тебе надо…

Рингил бросил на нее взгляд, и она умолкла так резко, словно получила пощечину. Он снова повернулся к молодому маджаку.

– Какие у вас были проблемы?

Потребовалось время, чтобы все прояснить. Харат был довольно пьян, и его большей частью волновал перечень обид и обидчиков, куда входил «так называемый Драконья Погибель» собственной персоной, а также скаранакский клан в целом, всякие похотливые старперы, которые думали, что они все еще молодые самцы, его вероломные друзья-ишлинаки, скудное жалование наемников, военные глупости в Демлашаране, религиозные маньяки и имперское высокомерие – короче, почти все стороны жизни, с которой он столкнулся, преодолев перевал Дхашара по пути на юг…

Реальная история, которую рассказывал молодой маджак, из-за всех этих отступлений и жалоб ковыляла, словно тяжело раненый солдат, который бродит по госпиталю с запутанными коридорами, цепляясь за колонны, и пытается разыскать койку, которую ему вроде отвели. Шлюха все время сидела рядом с Харатом, слишком запуганная блеском в глазах Рингила, чтобы перебивать; зато она то и дело энергично похлопывала своего спутника по бедру, бормотала ему на ухо сочувственную ерунду с фальшивой материнской нежностью в голосе и наполняла кубок из бутылки всякий раз, как тот оказывался пустым. Харат в ответ тыкался в нее носом, терял нить повествования, иногда вовсе о нем забывал, обрушивая на подружку шквал грубых поцелуев в шею и горло, сопровождающихся порыкиванием, а Рингил сидел и смотрел на все это, стиснув зубы и еле сдерживаясь, чтобы не распускать руки.

В других обстоятельствах…

Он сдерживал гнев, главным образом потому, что насилие привлекло бы нежеланное внимание остальных посетителей таверны, но еще и потому, что не хотел остановить бессвязную исповедь Харата, поскольку история кое-как обретала понятную форму.

Итак…

Драконья Погибель появляется у дверей Харата с предложением поработать на него, зная о какой-то предшествующей ссоре, случившейся между Харатом и другим маджаком по имени Алнарх – «Вероломный кусок дерьма, как я и сказал, даже не верится, что он ишлинак по крови», – пока оба работали на высокопоставленного надзирателя из Цитадели по имени Пашла Менкарак – Рингил нахмурился, имя было смутно знакомое, Арчет его называла, – который выгнал Харата, потому что тот лапал храмовую служительницу или рабыню, без разницы, что-то в этом духе, и у Драконьей Погибели в любом случае свои счеты с Цитаделью, так что они вместе планируют вломиться в какой-то заброшенный храм вверху по течению – Рингил о нем никогда не слышал, – но в то же самое время «этот Драконья Погибель на хрен сбрендил из-за рабыни, он ведь никогда раньше ее не видел, так?» Однако деньги есть деньги, и еще одну поездку в Демлашаран нельзя назвать благоразумным решением, если ты там уже побывал – «А меня дважды угораздило, друг, поверь, я знаю, о чем говорю!» – поэтому Харат согласился, они пробрались в храм ночью, столкнулись со старыми ишлинакскими приятелями Харата – «Он же сказал, что крови не будет, ага, но мне все равно пришлось убить брата…» – а потом попали в какой-то тайный гарем, где Драконья Погибель, похоже, нашел искомое – «Какую-то скулящую сучку, нет, не ту, другую, ой, да не спрашивай ты меня почему!» – а затем, по пути наружу, их атаковал ангел – «да-да, ты правильно расслышал, гребаный ангел», – который светился синим пламенем и…