Так что можно представить, какую информацию сообщили Литвинов и К° членам совета. И разве удивительно, что именно после этих посиделок с членами Совета по внешним сношениям в лице американских банкиров, перед которыми выступили Литвинов и К°, именно американские Уорбурги приняли решение о начале прямого финансирования Гитлера и его партии. Ведь Уорбурги присутствовали на том заседании, где выступали Литвинов и К°! Следовательно, вопреки инструкциям Сталина, они превысили свои полномочия, встав на путь прямого предательства интересов СССР. Потому что тем, что действительно могло их дискредитировать по возвращении в СССР, могло быть только одно. Они открыто подтвердили Западу, что просто так со Сталиным и СССР уже действительно невозможно справиться[305] — никакие троцкисты или бухаринцы ничего не смогут сделать, сколько бы они ни старались! Нужна новая мировая война против России, хотя бы и Советской! Только это могло их дискредитировать по возвращении в СССР! Тем более что именно с 1929 г.: стала нарастать новая волна угрозы вооруженного нападения на СССР, консолидированными силами Запада, главным образом Германии и Франции под общим руководством Великобритании, при участии также и Японии! Хуже того — стала нарастать и угроза гитлеризации Германии!

Приходится лишь глубоко сожалеть о том, что в те времена Сталин еще не обладал мощной всепроникающей разведкой и соответственно не имел возможности своевременно получить такие данные. Располагай он такой информацией, возможно, а скорее всего наверняка удалось бы избежать столь опасного тупика, как Мюнхенская изоляция СССР, в который своими подлыми предательскими действиями загнал Советский Союз М. Валлах-Финкельштейн-Литвинов.

[К слову сказать, во время допроса в 1937 г. еще одной «невинной жертвы» сталинизма — одного из ближайших единомышленников Литвинова, известного журналиста Михаила Кольцова (Фридлянда), — последний прямо так и заявил, что «на троцкистов и бухаринцев рассчитывать не приходится, ибо все эти люди конченые и связь с ними гибельна». А для претворения того, «чего требуют иностранные державы» и с чем согласен Литвинов, ставка должна быть на новые кадры недовольных и жаждущих контактов с Западной Европой молодых интеллигентов»! Что же до господствовавшим в среде сторонников Литвинова взглядов, тот же Кольцов показал следствию, что их «объединяла общность политических взглядов, которые заключались в том, что… внутренний режим в СССР нужно изменять в сторону капиталистического развития, внедрения буржуазно-демократических форм управления, приключения иностранных капиталов и прихода к власти правых». То есть то же самое, что и было осуществлено в 1991 г. в нашем многострадальном, но пока еще богоспасаемом Отечестве. Более того. Кольцов показал, что группа ответственных работников Наркоминдела (МИД) перебросила мосты между СССР и Европой и что в этой связи он, как литератор и журналист, должен помочь им. Его родной брат — знаменитый художник-карикатурист Борис Ефимов, — без устали клевеща на Сталина, забавлял публику своими побасенками о том, что-де он не знает, за что был расстрелян его брат.]

Судя по всему, в выступившую перед американским Советом по внешним сношениям группу входил и еще один засланный в «русскую революцию» из США «кристально честный ленинский гвардеец» — Марсель Израилевич Розенберг. Фигура более чем неоднозначная, очень сумрачная и к тому же малоизвестная. Но этот «засланный казачок» стоит того, чтобы рассказать о нем подробно. Ибо он подобие того же Э. Ханфштенгля при Гитлере. Родился в 1896 г. в семье мелкого еврейского торговца из Варшавы. До 10 лет владел только идиш и польским языком. Русский язык стал изучать только для поступления в реальное училище, однако, уехав с семьей в Кёнигсберг, поступил в местную гим

назию. Затем в 1913 г. переехал в Берлин к родственникам — выходцам из России. В начале 1914 г., будучи всего 18 лет от роду, каким-то образом познакомился со знаменитым деятелем германской социал-демократии Карлом Каутским, после чего весной того же года выехал в Англию «с целью, — как он указывал впоследствии, — изучения английского языка, что должно было послужить в дальнейшем подспорьем при получении работы».

Странная избирательность — ведь и в процветавшей тогда Германии запросто можно было найти работу, тем более еврею, так как в германской экономике еврейский капитал тогда был представлен чрезвычайно широко. Похоже, что кто-то серьезно вправил ему мозги в преддверии неизбежной войны и отправил в Англию, будущую победительницу. А в начале 1915 г. по газетному объявлению Розенберг перебрался уже за океан, в США, где в Нью-Йорке устроился на работу переводчиком технических документов на фирму, которая занималась поставками для артиллерийского управления русской армии. Некоторые ангажированные современные авторы отмечают, что, «конечно, у придирчивого исследователя могут возникнуть вопросы — как юноша призывного возраста покинул Англию без проблем в разгар войны и просто "по объявлению" устроился на фирму, торгующую боеприпасами для фронта». И тут же дают не менее ангажированное объяснение — мне будем забывать, что по своему рождению Марсель Розенберг фактически был гражданином Российской империи…»?! Но кто бы объяснил, что это означает — «фактически»?! Ведь если на самом-то деле говорить о фактическом положении дел, то он с десятилетнего возраста находился на территории Германии и имел на руках германские, а не российские документы. И именно по германским документам выехал в Англию, где его никак не затронули превентивные меры британской контрразведки, хватавшей буквально всех, кто имел хоть какое-то отношение к Германии. А он к тому же и прибыл-то на острова буквально накануне Первой мировой войны, что не могло не вызвать подозрений у британской контрразведки. Тем не менее он преспокойно обитал в Англии, а затем не менее спокойно умотал за океан, чтобы уже там… перебиваться случайными заработками!? Но тут в России приключилась «заварушка» — «февральская революция». И что же?! «С Россией я был лично мало чем связан, и не будь революции, весьма возможно, застрял бы на Западе», — указывал впоследствии Марсель Розенберг. Но если мало чем был связан с Россией, то какого же черта надо было давать деру из благополучных, озолотившихся на войне Соединенных Штатов?! Уж как-нибудь через возможности мощной еврейской общины того же Нью-Йорка нашел бы себе работу, и неплохую. Тем не менее Розенберг обратился в русское посольство. А его стараниями Керенского с лета 1917 г. возглавил русский инженер-гидравлик, профессор Колумбийского университета, бывший председатель военно-закупочной комиссии царской России в США, эксменьшевик, но действующий кадет, а по совместительству еще и один из наиболее деятельных русских масонов, член ложи Великий Восток Франции — Борис Александрович Бахметьев. «Душевный» он был человек — незадолго до обращения Розенберга целой кодле Троцкого оптом выдал российские визы. Ну и этому тоже не пожалел. Короче говоря, летом 1917 г. на корабле «Доброфлота» Розенберг прибыл в Россию. Почему-то его потянуло сразу в Москву, хотя, если исходить из его официальных объяснений, он приехал для того, чтобы работать в сфере внешнеторговых отношений, а они-то тогда были сконцентрированы в Петрограде как столице. Но он, подчеркиваю, почему-то рванул в Златоглавую. Затем, что самое удивительное в его объяснениях, из-за того, что «внешнеторговые отношения к тому времени уже замирали и из поисков работы ничего не получилось», он поехал в Петроград, так как его сбережения были исчерпаны. И вот якобы только там, в Петрограде, уже 21-летний Марсель Розенберг знакомится с являвшимся официально заместителем начальника американской миссии Красного Креста, но полковником армии США, американским военным разведчиком Раймондом Робинсоном. Этот принимает его на работу в пресс-бюро — составлять письменные сводки по русским газетам. Но Р. Робинс был присланным Уоллстритом волчарой — все тридцать членов его миссии были сплошь представители финансово-промышленных кругов США, в том числе даже и директор Федерального банка Нью-Йорка У. В. Томпсон, которого 3 декабря 1917 г. принимал Троцкий. Главная задача этих волков в том и состояла, чтобы наложить свои лапы — в том числе и с помощью Троцкого и его банды — на все богатства России. Он этого не скрывал и открыто об этом говорил. Будущая «кристально невинная жертва» сталинизма не без удовольствия работала в этой стае прибывших грабить Россию волков и, что самое поразительное, нагло гордилась этим, письменно указав, что «своей работой у Робинса — как малозаметна она ни была… приносил в тот момент определенную пользу»! Кому?! Стае волков, прибывших грабить Россию и наложить лапу на все ее богатства во имя выгод Уоллстрита, чего даже сам Р. Робинс не скрывал?! И в самом-то деле «кристально невинная жертва» сталинизма! Потому как скрыл, что в Россию он прибыл непосредственно вместе с Р. Робинсом летом 1917 г. И вместе с ним же ездил и в Москву. И вообще по стране, входя в курс дела, точнее, помогая Р. Робинсу высматривать, на что выгоднее всего наложить лапы. Тот факт, что сии обстоятельства он умышленно скрывал — всего лишь «цветочки» в его послужном списке, ибо «ягодки» пошли чуть позже. К концу 1917 г. будущая «кристально невинная жертва» сталинизма уже знакома с одним из сумасшедших в «русской революции» — Абрамом Иоффе, который, едва познакомившись с ним на каком-то митинге, сразу же выдал ему рекомендацию в партию. И тут же взял его с собой в Германию, куда был назначен послом. Так было положено начало дипломатической карьере будущей «невинной жертвы». До ноября 1918 г. М. И. Розенберг находился в составе советского посольства в Берлине. Но именно все это время американская разведка, да и в целом разведки стран Антанты особо остро нуждались в информации прямо из сердца Германии. Поразительно, что после оглушительного провала миссии Иоффе в Берлине Розенберг вскоре оказывается… в Афганистане — в 1921 г. он работает там вместе с известной «шлюхой революции» Ларисой Рейснер и ее психически ненормальным мужем, не менее знаменитым Федором Раскольниковым[306]. Этот регион в то время крайне интересовал американский капитал. В 1923 г. Розенберг уже временный поверенный СССР в Турции — взлет феерический! Эта страна еще более интересует США. Затем — это уж и вовсе поразительно — Розенберг становится руководителем вспомогательного бюро Народного комиссариата иностранных дел, функции которого в секретном письме на имя Сталина Розенберг в 1937 г. описал так: «Это бюро было специально создано для разработки секретных иноматериалов ГПУ и Разведупра (то есть внешней и военной разведок. — А. М.), кроме того, по этой должности я имел доступ ко всей секретной переписке НКИД» (слово «всей» в тексте подчеркнуто, правда, кем — неизвестно).